— Вот, собственно, твоё испытание, — мстительно улыбаясь, сказал он, — докажи, что ты достоин воссоединить эти клинки. Возьми каждый из них в руки. И если ты окажешься достоин — можешь уносить их с собой…

Понимая, что выбора у меня нет, я приблизился к дощечке с кинжалами. Слишком много мы все пережили, чтобы добраться до этих артефактов. В голове снова возник образ Миариали. Нет, ради неё я не позволю себе умереть и вынесу что угодно.

Впрочем, в моей голове всё-таки мелькнула подленькая мысль затмить настоящие кинжалы иллюзиями — и иллюзии же взять себе в руки. Но я мгновенно отогнал её прочь. Если Тальцеол застанет меня за мошенничеством — всё будет напрасно. Да и какое я имею право от остальных честно смотреть в глаза и другим, и самим себе, если сам не могу честно сделать то, что от меня просят.

Всё таки не сумев пересилить страх, первым я взял в руки Кинжал Порядка, надеясь на его память и на то, что это подготовит меня к остальным. И этот клинок меня узнал: руку обдало бодрящим холодом. Однако мгновение спустя меня парализовало. Словно Кинжал Порядка знал, с какой целью я сейчас взял его в руки, и собирался судить меня по всей строгости. Моя жизнь словно начала развёртываться назад, останавливаясь именно в тех местах, которые были интересны данному кинжалу. Разговор с Лексабом в ангаре распределения воды… Примирение Агера и Йегероса и возвращение пустынных кочевников в город… Первые видения в сиротском приюте вимрано… И дальше, дальше назад… Восстановление справедливости в поселении троллей и возвращение Таркусу доброго имени… Закономерный исход сражения с обезумевшим магом огня в деревне Древесники… Моя борьба с самим собой в чертогах Аорташа… Хрупкое равновесие во время бала, где я должен был назвать советникам цену за свою помощь… и… нет, нет, нет! Мои воспоминания увлекались всё дальше, туда, куда я никогда не хотел бы возвращаться. Моё первое прохождение Храма. И хотя эти воспоминания до сих пор навевали ужас, даже здесь придраться было не к чему. Я не попался на крючок обезумевшей Хранительницы. Я сохранил равновесие. Последний раз вспыхнув, кинжал Порядка погас, признавая за мной право на его силу.

Тальцеол, казалось, точно знавший, что сейчас со мной происходит, злобно на меня смотрел. Как он со злорадной улыбкой наблюдал, когда я брался за этой клинок, так теперь с ненавистью смотрел, как я кладу кинжал обратно. Словно бы он ожидал, что именно с его силой и его судом я не справлюсь. Не на того напал, мудрец, не на того напал.

Желая расправиться с неприятным быстрее, я взял в руки Кинжал Хаоса. Он тотчас обдал меня волной жара, явно выказывая своё недовольство от такой наглости, но всё же милосердно давая мне шанс, увлекая в новые воспоминания.

О, этому клинку было, чем поживиться в моей памяти. Драка с градоправителями, а так же причины, по которой она состоялась, были лишь вершиной айсберга. Бешенство и ярость во время драки с Агером после посещения приюта вимрано, злоба и ненависть после того, как я узнал полную историю вимрано в этом мире… И дальше, дальше, дальше, в Авиал… Злоба и ярость, с которыми я пришёл в Столицу по возвращении в Авиал… Но, как ни странно, Храм Кинжал Хаоса интересовал мало. Нет, его влекло ещё глубже, к воспоминаниям, которые лежали ещё дальше… схватка с Молчаливыми Сёстрами в убежище таисианов… и ещё один поединок, с таисианским магом крови…

Кинжал Хаоса с упоением впитывал моё чувство вины, ибо эта схватка, которой по всем законам логики вообще не должно было состояться, до сих пор меня угнетала. Но даже здесь Кинжалу Хаоса не удалось ни за что уцепиться. Я сдержался и не убил Кичандаша с самого начала… И я принёс ему за это извинения и примирился с этим какое-то время спустя. Так что если это всё, рыжий клинок…

Кинжал Хаоса, поняв, что больше во мне поживиться нечем, покорно погас, отдаваясь в мою власть. Мне даже показалось, что он напоследок отозвался во мне мимолётной волной благодарности. За возвращённый в этот мир Кинжал Порядка.

Открыв глаза, я с удовольствием увидел новую порцию злости в глазах Тальцеола. Кажется, на Кинжал Хаоса он возлагал не меньшие надежды, и теперь в нём явно читалась досада. Когда я возвращал на место Кинжал Хаоса, во мне внезапно мелькнула безумная мысль. А что если… взять в руки Кинжалы Жизни и Смерти одновременно? Они наверняка уравновесят друг друга, и их испытания будет пройти легче. Потому что, несмотря на то, что всю свою жизнь я старался поступать по совести, конкретно Кинжалу Смерти было что мне предъявить.

Тальцеол сначала задохнулся от моей наглости, когда я взял Кинжал Смерти в правую руку, а Кинжал Жизни в левую. Но потом всё же прочистил горло и сказал:

— Что за жульничество, Дэмиен?! По одному!

— Ничего не знаю, — мстительно сказал я, — условие было: взять каждый кинжал в руки. То, что их надо брать по одному, озвучено не было. Чётче надо было проговаривать условия…

Последние слова я выговаривал уже с огромным трудом. Потому что оба кинжала отбросили меня в самое начало, туда, где начинался мой путь…

Встреча с Аштиахари и помощь ему… Первая встреча с Алаэрто и пощада, несмотря на то, что он едва не разорвал мою душу на куски… Пощада Кичандаша… Защита жителей деревни Синие Туманы… Преподавание в Университете и вот, первый момент, которого я больше всего боялся… Убийство… Кинжал Смерти вспыхнул было тягучей и невыносимой болью, но Кинжал Жизни заглушил его позывы. В ответ на это Кинжал Смерти зарылся ещё глубже в мою память, выискивая то самое воспоминание, с которого и началось моё путешествие в Авиал. Мой первый друг — и моё первое убийство. И если бы я не знал всей подноготной, то вполне возможно, что чувство вины, в десятки раз усиленное Кинжалом Смерти, пожрало бы меня с головой. Но теперь я пережил слишком много. Я знал, что настоящего Макса никогда не существовало. А если бы и существовал… то он первый предал мою дружбу, как только начал меня шантажировать. Так что здесь моей вины нет. Если уж ты живёшь, значит, ты имеешь право жить. А если кто-то решает вмешаться в твою жизнь и начать тебе диктовать… то этот кто-то очень сильно рискует. И не всякий риск имеет свойство оправдываться.

Кинжал Смерти как-то слишком стремительно потух, словно обескураженный гибкостью моей логики. Но мне теперь было ради чего жить и выживать. Миариали теперь часть моей жизни. Я не могу её потерять. И теперь я понимал, что дойду, найду, предам, продам ради неё, только бы вернуться! Конечно, хотелось бы обойтись без этого, но… скажем так, если на моём пути окажется дьявол с договором на мою душу, то дело, конечно, может кончиться тем, что на договоре появится моя подпись… а, может, и тем, что избитый дьявол останется лежать на дороге, а договор будет свёрнут в трубочку и засунут в соответствующее место.

Открыв глаза, я буквально чувствовал, как меня переполняет сила. И не магическая сила, а сила духа! Словно бы всё то время, что я находился в Руархе, я пребывал в каком-то коконе и спал. А теперь четыре клинка разрезали душную и тесную оболочку, выпуская на волю… настоящего меня. Я с вызовом и жалостью одновременно посмотрел на Тальцеола… и три секунды спустя он опустил голову, не в силах выдержать мой взгляд.

— Я так понимаю, я прошёл испытание и могу забрать Кинжал Смерти? — требовательно спросил я.

— Да, — тихо ответил Тальцеол, — признаться, не такого финала я ожидал от этого испытания… Но теперь вижу, что ты достоин, и у тебя действительно хватит силы духа пройти этот путь до конца. Благославляю тебя на это.

— Благодарю, — кивнул я, — ты можешь быть спокоен, мудрец. Я пройду этот путь. Даю тебе слово.

— Спасибо, — слабо кивнул тот, после чего повернулся к одному из своих провожатых, — Ирвинос, друг мой… собери, пожалуйста, всех детей. Я чувствую, что скоро, наконец, обрету покой… помоги мне полюбоваться на них последний раз…

— Конечно, мастер, — с почтением ответил один из стражей, помогая ему подняться, — прошу сюда…

— Я думаю, нам пора, — сказал я, подходя к своим спутникам и отдавая Анаму, Йегеросу и Фартхаросу соответствующие Кинжалы, — Кинжал Смерти, пожалуй, понесу я. А теперь давайте выдвигаться в путь. Прошло слишком много времени… Лексаб и Гимлав всё ещё могут нам помешать.