Не меньше тридцати, а может, и все пятьдесят. А сколько осталось на борту? А на захваченном корабле есть кто-нибудь?

Я резко повернулся и повел свою группу обратно через кусты.

— Синий, следи вовсю вон за тем кораблем, — я показал на захваченный галион. — Чтоб тебя никто не видел, но ты с них глаз не спускай. Если там начнется хоть какое шевеление — бегом ко мне.

Добравшись до берега, мы погрузились в шлюпку и через несколько минут я уже сидел в кормовой каюте флейта с Пайком и Хандселом.

— Вы останетесь на флейте, — говорил я Хандселу. — С первым светом выводите его из устья этой бухты и приготовьте к делу. Сможете управиться с дюжиной людей?

— На этом корабле — смогу. Голландцы строят свои суда так, чтоб на них не нужно было много матросов.

— Тогда приведите его на рассвете к тому берегу и нацельте пушки на пиратский корабль, но не стреляйте, если в вас не будут стрелять.

Потом я повернулся к Пайку.

— Вы возьмете дюжину людей и захватите корабль. Отправляйтесь на шлюпке… Доберитесь в темноте до их корабля. Проскользните на борт и захватите его. Когда он будет в ваших руках, поднимите на фок-мачте белый флаг — или любую белую тряпку.

— А вы?

— Мы пойдем той же дорогой, что уже ходили, подберем Синего и захватим пиратского шкипера и его пленников. А теперь слушайте внимательно: я не хочу потерять ни одного человека, но если вы будете двигаться быстро и тихо, то сможете одолеть их. Почти вся команда на берегу — и пьяная.

Пайк повернулся к выходу.

— Пайк!

Он остановился.

— Я доверяю вашему суждению. Если в какой-то момент вы решите, что дело сделать невозможно, возвращайтесь на флейт. Я вас укорять не стану.

Когда мы снова проходили через сосняк, вокруг было темно и тихо. На пляже все еще мерцали костры, но вокруг них мало кто двигался. Большинство уже свалилось в пьяном сне.

Трое под навесом еще сидели, по-прежнему пытаясь поймать на крючок пленного капитана.

— Времени у тебя — до рассвета. Подумай толком, — говорил пират, — а иначе мы с тебя шкуру снимем с живого.

Я бесшумно подошел к кромке сосняка. Ветер начисто смел песок с этой стороны, и до края навеса отсюда было всего с дюжину шагов. На мгновение я задержался, вытаскивая шпагу из ножен. Справа от меня возник Синий — он тоже вытаскивал свою абордажную саблю. С нами было еще три человека, и мы, тесно сбившись, двинулись вперед.

— Снимем шкуру! — повторил смуглый пьяным голосом. — Обдерем тебя живьем! Там есть золото. Я знаю, что у тебя там есть золото.

— Нет там никакого золота, — спокойно отвечал пленник. На лице его едва заметно светилось презрение к пиратам. — Я — купец, рискнул взяться за заморскую торговлю. У нас есть ткани для торговли с индейцами и мы надеемся получить за них меха. Есть еще ножи, кое-какие инструменты. Среди нас ни одного богатого человека.

Я тихо выступил вперед.

— Я вам верю, друг мой, и ваш груз меня удовлетворит. А вы оставите при себе свой корабль и свою шкуру.

— Что-что-о?

Один из пиратов вскочил на ноги, остальные лишь уставились на меня. Но их капитан даже не шелохнулся. Так и сидя спиной ко мне, он негромко заговорил:

— Кто бы ты ни был, лучше убирайся отсюда. Корабль мой, груз мой, и шкура этого человека тоже моя.

— Да ну?

Я коснулся его затылка кончиком шпаги, чуть вмяв кожу.

— Да, — повторил он, все так же не шевелясь. — И твоя шкура, кстати, тоже, если не уберешь немедленно этот клинок. Видишь ли, — продолжал он спокойно, — я знаю, кто ты такой, знаю, что за корабль у тебя, знаю, что ты задумал сделать… И ты сейчас мой пленник. Хотя еще возможно, — добавил он, — что мы сможем прийти к соглашению, Барнабас Сэкетт. Пока еще можем.

На мгновение я застыл, не знаю ни что сказать, ни что предпринять. Быстрый взгляд на пиратский корабль — белого флага нет.

Синий-то со мной, но где остальные?

— Захватить пиратский корабль — вовсе не такое простое дело, как кажется. Видишь ли, твой штурман Хандсел когда-то плавал со мной. Он знал, что я использую этот остров, знал, какой корабль ты заметил, и увидел шанс самому стать шкипером и плавать под моим началом. Когда ты сошел на берег первый раз, он отправил мне сообщение — и с того момента просто выжидал. Сдавайся. Сдавайся сразу — или умри.

— Что ж, у тебя есть мужество, дружок, но одного мужества недостаточно, когда у меня шпага. Одно неверное движение — и я нажму на этот клинок. Ты чувствуешь кончик этой иголочки? Он острый как бритва. Одно движение — и независимо от того, что случится после, твой спинной хребет будет перерезан.

Он держался совершенно неподвижно, только негромко рассмеялся.

— И что ж ты теперь будешь делать? — спросил он. — Убей меня — и умрешь за мной следом. А если не убьешь, мои люди тебя окружат и схватят. Так что же ты сделаешь?

Я вытащил левой рукой пистолет из-за пояса. Синий — за меня он или против? Я решил рискнуть, поставить на то, что оценил его правильно.

— Синий, держи их на мушке пистолета и пристрели первого, кто шевельнется. И разрежь веревки на невезучем капитане.

Синий не колебался — быстро шагнул за спину пленнику и перерезал веревки.

Тот встал, покачнулся и чуть не упал, но удержался — и выпрямился, растирая запястья, чтобы восстановить кровообращение.

— Благодарю вас, — сказал он негромко. — Я признателен.

— Есть у вас команда?

— Да… несколько человек осталось. Они в заключении на моем корабле.

— Нужно их освободить.

Я снова взглянул на пиратский корабль — и снова не увидел на топе фок-мачты белого флага, да и мое судно не появилось в бухте.

А что же с Лилой, которая осталась на флейте? Она, конечно, сильная и умелая молодая женщина, но на голландском корабле вдоволь негодяев, а Лила одна. Как поведут себя ньюфаундлендцы?

— Бери веревку, Синий, и давай наложим узел-другой на вот этого нашего приятеля.

— Ты ведешь себя как дурак, — спокойно отозвался пират. — Я тут единственный могу теперь тебе помочь. Как я решу, так и будет — останешься ты живой или умрешь. А что касается джентльмена, которого ты так любезно освободил, — уж не ожидаешь ли ты, что он тебе поможет? У него одно желание — забрать свой корабль и кинуться наутек. От него тебе помощи ждать нечего, а твоя собственная команда тебя продала.

— Не команда, в лишь один из команды, — ответил я, — да и то, если тебе верить. Но ничего, когда я впервые встретился с ними, у меня не было ни корабля, ни команды… А что я сделал один раз, то смогу и повторить.

Синий туго и надежно связал запястья пиратского капитана, а потом и одного из двоих его людей, которые тихонько сидели, поглядывая в дуло моего пистолета и на кончик шпаги.

— Я — Дюваль! — заявил пират. — Слышал обо мне?

— Нет, — коротко ответил я, — но, несомненно, где-то тебя петля дожидается.

— Ну, если ты обо мне не слышал, — проговорил он презрительно, — значит, ты не моряк.

— Я вообще ничего не знаю о пиратах, кроме того, которого зовут Клык.

Он резко взглянул на меня.

— Не Клык, а Коготь — Тэлон. Сейчас его так зовут. О да! Он действительно был пират… Но сейчас он это дело бросил. Стал на мертвый якорь и построил себе дворец на берегу.

— У него все еще корабли на море.

Дюваль пожал плечами.

— Может, и есть. А ты о нем как узнал?

Я пропустил его вопрос мимо ушей, собирая лежащее вокруг оружие. Там оказалось несколько пистолетов и абордажных сабель.

Небо на востоке понемногу серело. Флейт не появлялся, и я понял, что должен сделать все возможное без него. И все возможное надо делать сразу же и быстро. Я поднял глаза кверху — и вместе с ветром ко мне пришла мысль.

— Мы должны поднять свой флаг, — сказал я, — а вот это будет наша мачта.

И показал на высокую, почти голую сосну, поднявшуюся над остальными.

Они уставились на меня, не вполне поняв, что я имею в виду.