Следом моя мыслью обратилась к берега Берберии, но они были печально известны своими пиратами, которым вечно не хватало леса и которые с удовольствием захватили бы и наш груз, и корабль. Да и не по душе мне была мысль снабжать мачтами пиратов, которые продали в рабство многих английских моряков.

— А что скажешь об Ирландии? — предложила Эбби — и это погрузило меня в долгую задумчивость.

В самом деле, что? Как я слышал, кое-где там много строили — в тех местах, что не особенно сильно пострадали от сражений.

Итак, Ирландия — этот шанс… а Бретань — второй.

Любой из этих вариантов рискован, ибо с каждым днем плавания мы будем все ближе и ближе подходить к берегам Англии — и к опасной встрече с английскими кораблями.

Однако наш корабль — это голландский флейт, из нейтральной страны, судно того типа, относительно которого у них не будет особенных причин напасть или даже просто побеспокоить. Так что у нас может получиться…

— А что вы думаете об Ирландии? — спросил я остальных.

Джублейн пожал плечами.

— Я думаю, это будет ошибка. Слишком близко, слишком опасно. Там наверняка крейсируют вдоль берегов корабли Маунтджоя, потому что был разговор, будто ирландцам помогают испанские солдаты. У них вызовет подозрение любое судно.

— А почему не в Англию? — жизнерадостно предложил Пим Берк. — Барнабасу нет нужды показываться на палубе. Мы можем войти прямо в Бристольский порт, распродаться по хорошей цене там, где мачтовый лес нужен больше всего, да и поташ можно продать, а после — на выход и исчезли.

— Слишком рискованно, — возразил Джублейн.

Пим всегда был дерзким парнем, все ему хотелось проскочить под самым носом у опасности — и все же в его идее имелись свои достоинства.

— Нет, а почему не в Ирландию все же? — спросил Джереми Ринг. — По мне, так уж пусть лучше лес пойдет туда, чем в Испанию или к маврам. Конечно, мы можем свезти его и в Вест-Индию, но там он принесет куда меньше прибыли.

— Это верно, — согласился я. — Об этом я уже думал.

Джублейн был типичным профессиональным военным. Сражался он всегда не ради драки, а ради победы. Он не признавал ненужного риска — хотя в бою не заколебался бы ни перед чем — и каждый раз прикидывал проценты. Он всегда хотел иметь уверенность, что какой-то запас безопасности на его стороне, принять все меры предосторожности — а уж потом идти вперед.

— Ладно, — сказал я, — для первой попытки выбираем Ирландию. Теперь я немножко знаю ирландское побережье.

— А куда именно в Ирландии пойдем? — спросил Ринг.

— Глендор слишком мал. Там не будет спроса, но есть там место неподалеку… называется Кинсейл. Знаете такое?

— А как же, — сказал Джублейн. — Славный городок. И в самом деле, почему бы нет? Это же с твоей шеи сняли мерку для пенькового воротничка, а не с моей. Хотя переход через океан к любому порту в это время года — дело рискованное.

— Можем поплыть к Азорским островам, — предложил я, — по маршруту более длинному, зато теплому, а оттуда уже свернуть к Ирландии.

Словом больше, словом меньше — и выбор наш мог оказаться другим. Вот на таких тонких ниточках висят жизни человеческие.

Теперь предстояло много работы. К тому времени как было принято решение, корпус «Абигейл» уже отскребли начисто, обработали и начали грузить товар: мачтовый лес, дранку, поташ, немного шкур и мехов, которые мы решили взять с собой, немного пресноводного жемчуга.

Запасы пищи у нас скопились намного больше, чем требовалось для этого плавания, а потому мы, словно белки, вырыли ямы и закопали часть пищи в прохладную землю — в основном орехи, которые сами о себе позаботятся, — закопали в бочках и бочонках.

Наконец мы снялись со швартовов, которые были закреплены за деревья, и медленно поплыли вниз по течению, прибавив парусов, чтобы поймать ветер.

Я оглянулся. Форт, молчаливый и одинокий, поднимался на своем невысоком холме. Уа-га-су стоял рядом со мной. Я попытался угадать мысли этого сильного, спокойного дикаря, уходящего в путешествие по водам, плывущего к землям, которых он никогда не видел и вряд ли мог вообразить. Но он казался спокойным.

— Мы вернемся, Уа-га-су, — заверил я его.

Он ничего не ответил, просто продолжал смотреть на отступающие назад берега. Это была не его страна, но все же земля, которую он знал и знал путь из этой земли к своему народу.

На вахту заступил Джон Тилли, и я пошел вниз.

Снова вытащил я карты ирландских берегов, но, глядя на них, я их не видел, ибо мысли мои обращались к самой Ирландии, а не к карте, лежащей передо мной.

В 1597 году ирландцы восстали против англичан и, возглавляемые О'Ниллом, графом Тайронским, а также Рыжим Хью О'Доннеллом, провели искусную и осторожную кампанию, нападая на походные колонны, устраивая засады и внезапные налеты на лагеря. Это был именно тот род войны, для которого лучше всего подходили ирландские воины и с которым граф Эссекс управиться не мог. В конце концов было объявлено перемирие, Эссекс вернулся в Англию и застал королеву в ярости от этого перемирия. Он был смещен, заменен лордом Маунтджоем и в скором времени обезглавлен — такой разговор мы слышали, когда были в Уэльсе.

Что могло случиться с тех пор, мы представления не имели. Прошло несколько месяцев, а свежих новостей мы не получали. Лучшей для нас возможностью было подобраться поближе к берегам Ирландии, найти рыбацкую лодку или купеческое судно и поговорить с ними, получить какие-то сведения.

Глендор для нашей коммерции был неподходящей гаванью. Корк слишком велик, да и опасность попасть в этой гавани в ловушку намного больше — из-за ее очертаний. Изучив карту и обсудив все с Тилли и Рингом — оба они знали тамошние берега, — мы окончательно остановились на Кинсейле.

Мы проложили курс к дальним островам, и нас встретило ласковое море; ветер был не сильным, но устойчивым. Дважды мы замечали чужие паруса, один раз какой-то корабль направился в нашу сторону, но флейт был хороший ходок, мы подняли все паруса и быстро удрали.

Нас сопровождали чайки, дельфины ныряли и играли у нашего носа, словно компания флейта доставляла им удовольствие. Ближе к Азорам мы начали встречать слишком много кораблей, чтобы сохранять спокойствие, а потому оторвались от них и проложили новый курс — на север.

— Джублейн, ты знаешь Кинсейл? — спросил я.

— Знаю. Добрый маленький городок на реке Бандон, с отличной безопасной гаванью, — он поднял на меня глаза. — Но еще хуже Корка, если ты думаешь о ловушке.

— Да, зато спокойнее, чем Корк, я думаю, — более тихое место.

Он согласился, но не без опасений. Только Пим воспринимал наше плавание легко, а все остальные боялись за меня. Я это чувствовал, зная, что королеву не интересует никто из них, за исключением Черного Тома Уоткинса, для которого это путешествие представляло собой весьма реальную опасность.

Уа-га-су стал умелым матросом; вся наша деятельность на борту его немало интриговала, но по мере приближения к Ирландии он вполне осознал наши опасения.

Я надеялся, выйдя к суше, в первую очередь увидеть мыс Олдхед у Кинсейла. Мыс этот довольно высокий, с острыми скалами, и я не представлял, как смогу прозевать его. И действительно не прозевал — мы увидели его на рассвете и сразу направились ко входу в гавань. Я видел темные очертания Замка де Курси, у меня был наблюдатель наверху, на марсе, и двое на носу — чтобы вовремя обнаружить скалы. Есть там один камень, который лежит в двух кабельтовых на зюйд-вест-тень-зюйд от Мыса Висельника, прикрытый в отлив всего тремя футами воды, — но мы легко проскользнули мимо него с западной стороны.

Внезапно меня окликнул Джублейн:

— Барнабас! Смотри!

Я посмотрел — и увидел впереди с полдюжины кораблей, стоящих на якорях… И на каждом развевался флаг Испании!

Мало того, и над самим городом Кинсейлом тоже реял испанский флаг.

Издали донесся удар пушки.

Джублейн быстро поднялся ко мне на полуют.

— Барнабас, не нравится мне эта картина! Лучше нам удирать отсюда — и поскорее!