Стояли сравнительно теплые и мягкие погоды. Шел февраль тысяча сто восемьдесят пятого года. Я не выпил первого вина из первого большого урожая, не спасал лозу от первого града, не попал на очередной день рожденья своей младшей сестры в цветущем замке Соллей.

Мою судьбу изменило то, что увидел с крылечка ликановского дома, стоящего на вершине виноградного холма. Далеко в море, выстроившись в линию – медленно шел флот. Когги и суденышки помельче. Что-то я не ждал тут никакого флота. От него отделились три большие лодки, уверенно двигая веслами, постепенно разошлись курсами, две уходили правее бухты, одна направлялась в город. Под ложечкой неприятно засосало.

Я не жду добра к себе, не жду помощи, достаточно мне просто не особо вредить, не мешать. Не жду хороших вестей. Некие другие «они» спустя два года появились со стороны моря. Если бы меня просто не трогали, этого было бы достаточно, чтобы быть счастливым и довольным своей судьбой. Человеческой судьбой. Только что я постиг это. Понял, что все эти долгие месяцы, пока строили мой дом, один из последних среди первоначальных построек города - был счастлив. Был занят тем, во что верил и чего хотел сам.

Дворец был ни к чему, мой дом в южной части города, ближе к восстановленному маяку, отстроен на каменном основании древнего сооружения неизвестного назначения, с двухэтажным подвалом, собственным небольшим рвом, а это было единодушное пожелание Михаэля, Снорре и Денниса, не моё. Официально его называли дворец, неофициально – «башня» или «восьмиугольник». Это из-за восьмиугольного каменного основания. Он был симметричен, высотой в три этажа, с остроконечной дощатой крышей, без внутреннего двора. С широченным балконом, смотрящим на море, настолько большим что там был установлен очаг, где можно жарить мясо пока пьешь сидр в компании добродушных бородатых нордов. Стоял прямо на берегу и имел собственный небольшой пирс, куда надо было спускаться по узкой лесенке.

И да, я нескоро ещё вошел в этот дом.

Сбежал с холма, ноги путались в неровно скошенной пожелтевшей траве. Пугая ленивых мелких птиц, прыгнул в лодку, вскинул весла и в резвом темпе двинул в порт. Пока добрался до третьего пирса, куда пришвартовался на место целого судна чужак – огромная неизвестная лодка, её команда уже сошла на берег. Они никак не ожидали что барон Соллей появится из-за спины и в первый момент испугались гневного блеска в моих глазах.

Некий крепкий мужичок смерил меня взглядом, приосанился, что-то про себя пробормотал, небрежно поклонился.

- Меня зовут Ририд из Гвиннедов. Мадауг ап Оуайн из Гвиннедов без промедления зовёт вас в гости, сэр Кайл. Прошу за мной.

Я поколебался несколько мгновений. В толпе мелькал Осмер. Ловил каждое движение, каждый звук. В последнее время он сильно вырос и повзрослел, реже бывал в «полях», а больше в районе порта, высматривал корабли. Арман, который теперь был моим трактирщиком, имел самый большой и шикарный трактир в Николь, который звался, как и предыдущий – Дебаркадер, на границе рыночной площади, с выходом в сам порт, со смотровой площадкой и огромным винным погребом, рассказывал, что Осмер мечтает стать мореходом, хоть и стесняется мне в этом признаться.

Глядя прямо в глаза парню, открыто попросил доложить аббату, Сотнику или Магнусу, или всем троим, что я ушел в море, поднимусь на борт когга Мадауга.

Глянул на город. В груди защемило сердце.

Крупная валлийская лодка, ведомая молчаливыми, суровыми мореходами ходко приближалась к крутобокому коггу. В пути никто ни с кем не разговаривал. Я даже не знал свой статус – пленник или гость? Как часто одно переплетается с другим.

Передняя и задняя часть корабля значительно выше, со средней спущена лестница-трап. Первым по нему поднялся Ририд, вторым – я.

Мадауг из Гвиннедов, принц крови, ничуть не постаревший лицом, но с глазами недоброго старика не подошёл к борту приветствовать меня, а неподвижно восседал на нелепом кресле в центре палубы. Вокруг некое подобие свиты, всё больше зверского вида воины. Терпеливо ждут.

Очевидно, его высочество припёрлось не за своим сравнительно скромным долгом, золотом и процентами. Прибыл флот, его подданные, целая армия, целый народ. Я закусил губу. Хотелось для начала разговора выбросить пару воинов за борт. Всё же дипломат из меня не очень. Драться? Даже меча нет, опять только поясной нож. Послушаем, что скажет.

Молчание. Мадауг долго рассматривал меня, внезапно неожиданно легко встал, шагнул вперед и приобнял. Я вяло похлопал его по плечам, не знал, как положено здороваться с особами королевской крови.

- Мой мальчик! Отойдем, поговорим с глаза на глаз, пока мои прихвостни не прожгли в тебе дыру взглядами.

Сомнения и нехорошие предчувствия только усилились, пока мы поднимались на хут, к самому заднему борту, откуда были видны плавающие в воде, в тени судна, крупные нахальные чайки.

- Кайл. Не буду ходить вокруг да около. Я прибыл основать новое королевство. Моё королевство. И у меня всё для этого есть – войско, люд с семьями, оружие, опытные рыцари, есть провизия, скраб, инструменты, даже инженерные орудия для осады замков. Не хватает только столицы. Так чудесен твой город. Не спрашивай меня про Валлию, не спрашивай. Это болото из людей и интриг. Нет пророка в отечестве своём. Новое царство. Новая столица. Хочу, чтобы Николь была моим городом. Ты! Ты будешь им править, станешь в моё подданство, я буду править тобой. Отсюда мы протянем руки на восток и юг. Мы не герцогство, а новое королевство Арморика. Как новый король предложу лучшую судьбу ленивым графам и обиженным баронам. Многие пойдут за мной, я много разговаривал с сеньорами в прошлый приезд. Некоторых придется усмирить. Король франков слаб и ничего не сможет мне противопоставить. Мы укрепим законы, построим дороги, изведем разбойников, уменьшим налоги. Земли расцветут, народы восставят меня. И тебя, мой Кайл. Что скажешь?

- Медовый звон. Сладкий. Красивый. Но эти слова возвещают новую войну. Поговорить? Я обещал себе этого больше не делать, но...

- Чего не….

Шагнул близко, глаза к глазам. Допрос. Мир изменился. Для меня и Мадауга. Другой. Остаток звука он тянул в другом месте.

Полутьма. Тишина. Нет движения и объема. Холодная труба штурмборта. Тикающие поврежденные механизмы. Теснота, мало света, за спиной недовольно мигает медкапсула. Там по-прежнему умирает сержант второго класса Эта Ха-Ашт. Впереди огромным окном фронтальный монитор, равнодушно светит глазом голубой планеты.

- … делать… ээээ….. Где я? – голос принца предательски дрогнул.

Не торопясь, сел на одно из сидений, напротив Мадауга.

- Мы в моём сознании. Памяти. Если угодно, можешь для простоты называть это колдовством. Это боевой штурмборт десанта Директории Зевенн. Потрепанный. Мы тогда летели к Земле. В глубине моей памяти он ещё цел. За сутки полетает расстояние, которое ты пройдешь в течение жизни. Притащил тебя сюда, чтобы спокойно поговорить, понять, что в голове у тебя, что у меня. Не бойся. В реальном мире пройдет пару мгновений, так что мы никуда не торопимся.

- Кто ты?

- Кайл. Кайл Соллей. Не пугайся, я в теле ипсилоидянина, хотя это ничего и не меняет. Я хозяин своего сознания, в нём могу стать прежним Кайлом.

- Ты - проклятый колдун!?

- Поосторожнее с выражениями, принц крови. Здесь твоей власти нет. Здесь я могу убить тебя, и в реальном мире - тоже умрешь. Твой мозг выключится, а я просто уплыву назад в Николь. Так что следи за словами. Я не колдун, просто мир совсем не такой, как ты считаешь.

Помолчав, сделал усилие, моя ментальная сущность превратилась в обычного Кайла. В реальной жизни такой фокус с телом проделать не могу, нужен скарабей. Потёр растянутое на винограднике запястье, пару мгновений сожалея о крепких подвижных руках рептилоида. Потом, прямо из воздуха, как по волшебству сотворил кувшин вина и два кубка, налил оба, подал остолбеневшему принцу.