Как-то всё быстро завертелось. Мои бока ещё болели от объятий и похлопываний разбойных северян, когда воровская лодка исчезла в тумане. Ритмичные скрипы ещё долго разносились над заливом Бюжей, пока мы откатывали телегу к краю пирса и обильно поливали из ведра. Кстати, морская вода отлично отмывает кровь, кто бы знал.

Мы вернулись домой, усталые, осунувшиеся, лишившиеся, хоть и разлукой, товарищей. Опустошенные. Бегло осмотрели бардак, хаос двора и дома. Всё это было таким уютным ещё вчера. Обидно, ведь мы не нарушали закон. Гм, ну может архитектора немного похитили, но ведь никто ж не умер. В тот момент. А убитые, в сущности, отбросы общества, слова доброго не стоящие. Зато теперь их «королева», по совместительству сожительница Тауруса, знает наши секреты. К счастью, только она. Поэтому там, в порту, я написал странное послание, состоящее из одних символов. Как египтянин. Ворон, знак, что дело сделано, награбленное у нас. Костер – ранение. Перо – жди меня. Кулак – опасность, корона – молчи. Эту грубую шифровку Снорре, замотанный в один из воровских плащей по самые глаза, передал слеповатому безвредному старичку-попрошайке на рынке. Тот был связным гильдии. Письмо отправлено с пометкой «срочно».

А тот маленький, украшенный резным рисунком воровской стульчик мы безжалостно разбили и сожгли в своём очаге. До последней щепки. Туда же отправился уродский ножичек вожака.

* * *

- Это ужасно, Снорре Искатель, я бы наверняка мучился угрызениями совести, если бы не устал смертельно. Третья ночь каких-то скачек, то в город, то из города. Трупы. Садомитские черти. Ощущение как будто уже в аду. Ну что за жизнь?

Мы лежали вповалку на крыше какого-то вонючего пустующего склада и смотрели, как ярким пламенем полыхает гильдия воров. Их резиденция – брошенный неприметный дом без опознавательных знаков с огромным двухэтажным подвалом, старый, но крепкий, на краю Бордо, в пределах стены. Воровской лаз в этой стене, удобно расположенный рядом с гильдией, очередной бесполезное знание, полученное от Зяблика-вора. И мы без зазрения совести им воспользовались. Вообще, лучше не иметь подобных дыр в обороне города, но возможности сообщить это местному герцогу у меня не будет.

Сил устраивать проникновение, аккуратное убийство королевы – не было. Просто, когда среди ночи из гильдии вышла девушка-попрошайка, мы поймали её, я без слов допросил, удостоверился что в резиденции торчит полторы дюжины сливок общества, королева Хильда на месте. По моему сигналу Снорре вырубил ту деваху мощным ударом кулака в лоб. При условии, что мы не разговаривали, были в темных плащах, а она вообразила, что чужаки намерены её обесчестить, посчитал, что вполне можем оставить в живых.

Подперли оба выхода из здания, потом ещё три тайных хода, облили крышу смесью вонючего рыбного жира, мёда, порошковой серы и арабской нафты - горного масла. Купили это всё утром, ещё на рынке Ла-Тесте, аккуратно замешали, получилось целых четыре ведра смеси, залитых для транспортировки в купленные там же винные бурдюки. Выбирать пришлось интуитивно и из того, что было в продаже. Дороже всего вышел мёд. Я прикинул, что смесь будет дьявольски гореть. Облили деревянные части стен, двери и забитые наглухо оконные ставни. Пустые емкости с остатками закинули на крышу.

Подожгли заранее заготовленным факелом. Полыхнуло и, правда, знатно. Ярко, высоко и быстро. Горное масло – местная ископаемая смесь углеводородов. Жаль, что в землях Соллей такой нет. При горении воняет, зато энергию выдает щедро. Теперь мы сидели на безопасном расстоянии, смотрели, как сгорает дом, а в нем гибнут бродяги, воры и попрошайки. Сгорает королева. Если кто-то выскочит и побежит, погонюсь, прямо в дурацком плаще, и убью.

Несмотря на то, что факел забросил Снорре, отдавал себе отчет в том, что это я, барон Кайл Соллей, убил этих замшелых бродяг. Просто за то, что они слишком много знают. За то, что их вожак, который уже отправился кормить рыб, посмел на меня напасть. За этот день норды ушли в открытое море, через полдня подтянули за конец, пробили днище, ещё и буксировочный канат забрали. Теперь его подручные умирали по принципу коллективной ответственности, хотя я и не понимал, как можно нести ответственность за кого-то другого.

- Они спрячутся в подвале. Попробуют вылезти через тайные ходы. Не выйдет. Внизу конструкции тоже деревянные. Займутся и они. Все умрут от огня и дыма, в панике, если сейчас же не высадят ставни и станут прыгать прямо сквозь огонь.

Снорре промолчал. Время тянулось. Крики, но не умирающих, а дальних соседей. Пожар! Постепенно собралась толпа. Хотя в набат не били, прибыла пожарная команда, в силы которой я особо не верил. Багры, топоры, ведра с песком. Тащили воду из колодцев. Польза от них была, ведь они принялись заливать соседние здания. И вообще народ занялся делом, чтобы пожар не распространился дальше. Об это я не подумал. О том, что могу сжечь дотла Бордо. Опять самонадеянность. Всё обошлось. К утру от гильдии воров осталась дышащая жаром углей яма. А мы ушли незамеченными так же, как пришли.

За последние дни я стал похитителем из тюрьмы, ныряльщиком, искателем сокровищ и поджигателем. А вот дипломат из меня не получился.

Пять дней скуки. Стало пусто без шумных, проблемных нордов, постоянно ругавшихся, то на своем, то на всеобщем, творящих непонятно что, потом совершенно трезвыми поющих народные нордские песни, нечто вроде воя штормового ветра пополам с ругательствами и вороньим карканьем.

Вернулись из Бордо уже утром, Снорре завалился спать, я попытался прибраться, бесцельно бродил по двору и саду, мысли путались. Неплохо было бы, чтоб пошел дождь и смыл все следы почерневшей крови по углам. Однако небо лукаво смотрело безупречной голубизной. Тоже лег спать. Вечером пришел Валент, уже второй раз, первый, когда нас не было, отлично видел беспорядок и следы крови. Мы наплели, что сердитые норды напились на радостях, подрались, рожи побили до крови, всё поваляли, мы их и отправили поскорее домой, даже проводов не устроили. Вряд ли он поверил, но хотя бы сделал вид.

Уговорили его пойти на пляж, зашли за Валентиной и маленьким Артемием, устроили молчаливые странные посиделки на берегу, я искупнулся чтобы смыть с себя грязь последних суток. К большому удивлению Снорре так же добровольно полез в воду.

Получилось как-то скомкано, только Валент развлекал новостями из Бордо, про побег еретика и пожар брошенного дома на окраине и что почти сразу по народу пошла молва, что этот дом и есть тайное логово гильдии воров.

История взбаламутила спокойную жизнь южан. В следующие дни новости доходили волнами. Ну как новости, слухи. Каждая следующая волна была всё более фантастична. Народная молва крепко связала гильдию воров и еретика, постепенно делая архитектора не то родным братом местного криминального авторитета, не то одним и тем же человеком. В истории появлялись ведьмы на мётлах, сарацинские и маврские шпионы, колдовство (я так и знал!), предательство капитана стражи, соблазненного золотом и вином гильдии, тайный приказ разгневанного герцога, приходили вести, что Серхио видели то там, то тут, то он хохотал на кладбище, то украл ребенка из пьющей семьи, но большинство склонялись к тому, что он сгорел в брошенном доме от божьего наказания при попытке вызвать Вельзевула.

Там, в подвале, был тайник с деньгами гильдии, и было много желающих его поискать. А вот на трупы всем было плевать. Городская управа решила образовавшийся котлован засыпать к чертовой матери, но охотники за золотишком, которое, как известно – не горит, его, наоборот, раскапывали.

В этой борьбе землекопов со стражами, в облаке слухов и сплетен, наслоению лжи и предположений, если и появится история про молодого барона, никто уже в неё не поверит. Скорее всего. Если я не оставил следов, могу спать спокойно. Но спал, как назло, плохо. Дом сделался чужим. Вместе со Снорре придумали план возможного бегства, если придут стражники или инквизиторы.