Бомжиха пинком усаживалась в кресло, и Дед вопрошал:

– Веруешь ли ты в Христа нашего Иисуса?

– Ты чего, совсем охуел?! – гнусила испуганная алкашиха.

– Не так надо отвечать, грешница! – терпеливо ответствовал Дед и бил её костылём по печени. – Ещё раз спрашиваю, веришь ли ты в Творца нашего, будешь ли ты соблюдать законы кашрута?

– В-верю… б-буду… – начинала испуганно бормотать она.

Не стану вас обманывать, костылём в печень мне не доставалось, но вообще туда иногда били. Клянусь: это очень больно.

– А я вот не верю тебе! Врёшь! – суровел наш Станиславский и хрячил профуру костылём по роже. Ну или куда попадёт. – Ещё раз спрашиваю, веруешь ты…

– Верю, верю! Не ебашь меня!

В этот момент бомжиха понимала, что за ней пришёл апостол и зовёт к воротам рая.

– Не юли перед лицом Господа! – торжественно произносил Дед и охаживал бомжиху костылём ещё раз. Но помягче.

С братской любовью и чисто иудейским расчётом.

К концу своего посвящения профуры в актёрском мастерстве начинали на голову превосходить признанных мхатовских марамоек. Убедить Деда в своей искренней вере и любви к Господу было очень и очень не просто… Иногда требовалось до десятка ударов волшебным костылём, прежде чем падшая женщина начинала пылать неистовой любовью ко Всевышнему. Но всё получалось. После этого двухступенчатого посвящения бомжиха становилась кошерной и начинала подходить для Дедовых любовных утех.

Но однажды у Деда случился прокол.

Процесс посвящения с самого начала пошёл не по тем рельсам; дама отчаянно не хотела мыться. Дед привычно набрал ванну холодной воды и засыпал туда «пемолюкс», но упаковать в чугунину здоровую бомжиху у него, даже вооружённого костылями, не очень-то получалось. Стерва кусалась, царапалась, крушила в ванной мебель и звала на помощь милицию, МЧС и войска ООН.

Надо заметить, что дело происходило глубокой ночью, её истошные крики разбудили меня.

Я встал и открыл дверь, намереваясь приструнить старого развратника, однако в этот момент профура дала Деду с пыра по яйцам и почесала из ванной по холодку. Не особо различая при этом разъедаемыми «пемолюксом» глазами, куда её, собственно, несёт в этот полночный час.

Разумеется, она решила, что дверь открылась ради её спасения. Я и слова не успел сказать, как мимо меня в комнату промчалось мокрое, растрёпанное и воющее существо и юркнуло под кровать спящего Коляна, товарища по общажному несчастью, делившего со мной в те годы тяготы коммунальной жизни.

– Э-э-э! Да чё за хуйня? – возмутился я. – А ну, давай пиздуй отсюда!

Бомжиха из-под кровати завыла ещё громче, уподобляясь болотной птице в приступе ужаса перед ночными хищниками. От этого инфернального звука проснулся Колян.

Он как-то сразу понял, что под кроватью кто-то есть. Немудрено, учитывая мерное биение бичихи головой снизу. Камрад испуганно подскочил и, опасаясь спустить ноги на пол, глазами обосравшейся мыши уставился на меня. Пытаясь не ржать со всего этого заповедника, я развёл руками. Мол, делать нечего, придётся выковыривать.

В комнату приковылял корчащийся от боли Дед.

– Дед, а Дед, что тут за концерт? – возмущённо спросил я. Колян помалкивал, пытаясь спросонья понять, на каком он свете.

– Дед – на хуй надет! Лёха, помоги мне её достать. Страсть она мою разбудила.

Бля-я… Любовь нечаянно нагрянет.

– Японский городовой! – вздохнул я.

Отобрав у Деда костыль, начал тыкать им в орущую дьяволом из преисподней бомжиху. Она внезапно поняла, что мы все – члены одной секты некрофилов-старообрядцев, и внезапно выскочила на четвереньках из-под кровати. Не меняя позы, отчаянно воя, она, как в фильмах про экзорцизм, на четырёх конечностях вынеслась из комнаты и, с пробуксовками на поворотах, скрылась в конце коридора. Такая вот «Формула-1» местного разлива, со звуком и спецэффектами.

Я вытолкал Деда и лёг спать, наступила долгожданная тишина. Только в конце коридора раздавалось мерное гудение Деда. Он «Снежинкой» пытался выманить бомжиху из кладовки. Не знаю, как это у него получилось, но где-то через час мадам снова оказалась в ванной.

– Ты меня хочешь вымыть, а потом изнасиловать! – орала она, кидаясь в Деда нашими зубными щётками. Наивная, она не знала ещё про «кресло просветления»…

Тут проснулся Димон, временно гостевавший у нас. Предыдущий акт марлезонского балета со сменой реквизита его не разбудил, а теперь вот пробрало. Димон включился в Дедову игру: надел форму охранника, в которой подрабатывал ночь через ночь, и пошёл разбираться в ванную.

– Лейтенант милиции Сидоренко! До нас дошёл слух, что несознательные граждане не подчиняются федеральной программе по мытью асоциальных элементов?!

– Вы меня помоете и изнасилуете! – уже неуверенно, нервно поглядывая на человека в форме, промямлила профура.

– Ты себя в зеркале видела, тварь?! – обиделся Димон. – Живо мыться! Коза, бля…

Бутафорский мент с Дедом взяли обмякшую бомжиху под мышки и окунули в ванну. Процесс инициации пошёл как по маслу. Для принятия веры ей хватило всего пяти костылей, а вот будь на её месте… хм, ну хотя бы Ксения Собчак со своим актёрским мастерством – погибла бы на хуй!

В этот раз для Деда всё прошло хорошо. Но сколько бы верёвочке ни виться, всё равно кончик да отыщется. Не брешут народные пословицы.

Однажды, когда мы вчетвером сидели на кухне и готовили поздний ужин, Дед пришёл домой в компании прилично выглядящей женщины, девочки лет десяти и некоего седого субъекта в наколках, представившегося королём бомжей Московского вокзала. Я точно сейчас не помню его «должность». То ли король бомжей, то ли принц воров. Может, кардинал попрошаек. В принципе, не важно. Видно было, что он себя сильно уважал, да и дальнейшие действия персонажа заставили нас проникнуться к нему тем же чувством.

Король пожал всем руку и сказал:

– Эта женщина с девочкой остались брошенными у меня на вокзале. У них нет ни денег, ни дома, ни родных, ни документов (шёл две тысячи первый год, и таких историй было полно, они и сейчас имеют место быть). Мне с них нечего взять. Вы и сами на них посмотрите: какие из них попрошайки? А прогнать жалко. Этот хрыч, – он ткнул в Деда, – сказал, что может их приютить. Я людям не доверяю, пришёл проверить. Вы не обращайте на меня внимания, я на кухне посижу.

Мы обозначили королю диско и предводителю команчей, что доверить Деду приличных людей – вовсе не лучшая идея. Но он решил проверить всё сам.

Достали ещё тарелки, накормили мать с дочкой. Король вежливо отказался. После ужина Дед с новообретённой семьёй ушли устраиваться в комнату, а мы с герцогом остались на кухне. Ему почему-то было весело с молодыми раздолбаями, устал, видимо, от своих попрошаек. Он показывал нам фокусы с картами, монетами, часами, рассказывал разную смешную дичь. На вокзале и честный человек не соскучится, а уж для него изнанка была полна историй. Такие люди вообще интересны, поэтому ночь случилась познавательная.