— Да нет, парк же перед домом. А вдруг она пришла, а меня там нет?

Телефон замолчал. Юрасик сунул его обратно в карман и медленно пошел вперед.

— А почему ты не можешь ей сказать, чтобы она тебя не пасла как маленького? — не выдержал Глеб. — Это что, нормально — шестиклассник ходит везде с бабушкой за ручку? Над тобой весь класс смеется, Карась!

— Пусть. Они мне никто. А бабушка — это моя семья. Как я могу ее обидеть? Тем более сейчас, — проговорил Юрасик.

— Чем обидеть-то? — разгорячился Глеб. — В нормальной семье никто не будет обижаться, если человек станет самостоятельным и у него появятся свои интересы. Да семья радоваться должна, что ты взрослеешь!

— Просто у Юры в семье принято друг о друге заботиться. У всех разные семьи, — назидательно сказала Лена. — Мне, например, пришлось придумать, что иду в школу переписывать сочинение. Тоже не хочу волновать маму, говорить, что куда-то поехала одна.

— А меня отец и не спрашивает, куда я иду, — буркнул Глеб, — ему плевать.

— Вот я и говорю — все семьи разные, — подытожила Лена.

Ребята шли мимо заборов, деревьев, кустарников, куда-то сворачивали, обходили кучи земли, накрытые пленкой. Теперь уже не только Юрасик, но и остальные утомились от жары и очень хотели пить, особенно после сладкого сока. Лене и Юрасику постоянно казалось, что они заблудились и бродят по дачам кругами, но Глеб упрямо шагал в определенном направлении, словно подчиняясь внутреннему компасу. Свернув на очередную улочку, ребята увидели возле одного из заборов водяную колонку. С радостным воплем Глеб кинулся к ней и повис на рычаге. В землю ударила тугая струя воды. Глеб, не отпуская рычага, дотянулся до нее и принялся жадно пить. Лена и Юрасик подошли поближе.

— Пейте, — с облегчением выдохнул Глеб, смочив водой лицо и волосы, и снова надавил на рычаг. Лена аккуратно попила, сложив руки лодочкой, а Юрасик долго топтался, примерялся к струе, а потом признался, что не умеет пить из колонки. Глеб захохотал:

— Да, Карась, это целая наука! Это тебе не шахматы!

Лена стала учить его пить из сложенных рук. Юрасик неуклюже совал ладони под воду, вызывая целый фонтан брызг. Лена и Глеб покатывались со смеху, глядя на его мучения.

— Сразу видно, что всю свою жизнь ты пил только из кулера. Надо быть поближе к природе и подальше от цивилизации, — подтрунивали они над Юрасиком. — А то древние индейцы тебя не поймут, не вернут нормальный календарь!

Облитый с ног до головы Юрасик наконец нашел выход — сунул голову под воду. Пока струя из колонки била его в затылок, он жадно глотал воду, текущую по лицу.

— Только математический мозг мог до такого додуматься, — прокомментировал Глеб.

— Оригинальное решение! — восхитилась Лена.

Мокрый как мышь, но ужасно довольный Юрасик вытирал лицо краем своей длинной майки. Тут снова раздался телефонный звонок, и он растерянно заморгал.

— Бабушка? — спросил Глеб и, когда тот кивнул, протянул руку. — Давай сюда телефон. Как ее зовут?

— Ольга Ивановна, — машинально пробормотал Юрасик, не понимая, что хочет Глеб. Тот выхватил у него трубку:

— Алло! Здравствуйте, Ольга Ивановна! Как поживаете?

Лена и Юрасик смотрели на него во все глаза.

— Юра сейчас не может разговаривать, он играет. Ему сейчас никак нельзя отвлекаться, очень серьезный момент, — продолжал Глеб, подмигнув им. — Кто я? Глеб. Да, тоже из секции. А я новенький. Нас тут много новеньких. Вот у нас есть Лена. Лена, поздоровайся с бабушкой чемпиона. — Глеб сунул телефон ей в лицо. Опешившая Лена проговорила, запинаясь:

— Здравствуйте… Ольга Ивановна…

Она задумалась, что еще может сказать незнакомой собеседнице, но Глеба уже несло дальше:

— Это была Лена, она сегодня в первый раз пришла. Она еще не умеет играть, но очень хочет научиться. А еще с нами пришел наш лучший друг Женя Мухин.

Глеб метнулся к белобрысому пареньку, сидящему на бревнах возле одной из калиток.

— Женя, скажи пару слов Ольге Ивановне.

Паренек оторопел, но поздоровался в трубку. Глеб показал ему большой палец и продолжал:

— Так что у нас все в порядке. Юра выигрывает и скоро сможет вам перезвонить. До свидания, Ольга Ивановна. Что? Где мы играем?

Глеб вопросительно посмотрел на побледневшего Юрасика. Тот одними губами прошептал: «Не в парке! Только не в парке! Она уже там».

— Мы сначала были в парке, а потом пошли… — Глеб слегка запнулся, и в течение этой секундной паузы Юрасик успел три раза поменяться в лице, — потом все вместе пошли ко мне на Горную. Да, это в частном секторе. У нас большой сад с верандой, вот там мы и играем. Мои родители? Конечно, не против. Мой папа просто обожает шахматы. Когда Юра вернется? Ой, наверно, не скоро, такой матч интересный! Не беспокойтесь, конечно, мы его проводим. До свидания, Ольга Ивановна, всего хорошего.

— Виртуоз, — фыркнула Лена, когда он отключился, — по художественной брехне. Профессионал своего дела.

— Пронесло! — вздохнул с облегчением Юрасик, забирая телефон.

— Бабушка просила тебя проводить, особенно если игра затянется, — сказал Глеб, — она считает, что я в курсе твоей проблемы. А какая у тебя проблема?

Юрасик смешался, не зная, что ответить, но тут раздался голос с бревен:

— Вы друзья Жендоса?

Все обернулись к пареньку, который выглядел как бандитский кот — руки и ноги ободраны, свежие раны густо замазаны зеленкой, коленка и ладони перебинтованы, на лбу огромная лиловая шишка.

— Чьи друзья? — не поняла Лена.

— Ну, Жендос, Женек Мухин то есть, — пояснил паренек.

— Да, друзья, — усмехнулся Глеб, — лучшие. Он без нас просто жить не может.

— У них дача на той улице, в конце. Но их нет. Там только Ксюха, сестра. Я видел ее джип у дома, — паренек махнул рукой в сторону соседней улицы.

— Ты тут всех знаешь? Как тебя звать? — У Лены загорелись глаза. Она обрадовалась, что нашелся человек, который сможет помочь им добраться до лагеря. Ведь по этим дачам можно бродить целый день, им конца и края не видно.

Паренек сказал, что его зовут Серый и он знает здесь многих, особенно тех, кто живет рядом. А также сообщил, что проводит здесь все выходные и праздники, потому что его родители предпочитают жить на даче, а не в поселке в душной квартире. Видно было, что ему скучно и он рад любой возможности поговорить, все равно о чем. Чтобы он не удалялся от нужной темы, Глеб поспешил задать вопрос о раскопках. Серый поинтересовался, зачем они туда идут. Ребята переглянулись, и Лена снова выдала версию про реферат.

— Вы неправильно идете, — сказал Серый, теребя забинтованной рукой зеленое ухо. — Надо было раньше свернуть, дойти до конца улицы, как раз до дачи Женька, и выйти на дорогу. А по дороге уже добираться до лагеря. По времени еще минут тридцать-сорок.

У Юрасика подкосились ноги, и он без сил опустился на бревна рядом с Серым. Сорок минут! По жаре и грунтовой дороге! Целая вечность!

— Только вас туда не пустят, — предупредил Серый. — Там у них главный, бородатый такой — жутко строгий. Мы с ребятами уже пытались. Нас прогнали. И вас прогонят. Если только…

— Что? Что «если только»? — нетерпеливо спросил Глеб. Он, в отличие от Юрасика, воспрянул духом, услышав, что до цели осталось совсем немного. Еще каких-то час-полтора (с учетом темпа Юрасика) — и они на месте. А дальше дело техники: они стирают надпись, их жизнь возвращается в прежнее русло, и они расходятся как в море корабли. Какое счастье!

— Можно попробовать с другой стороны, прямо через дачи, тот путь наполовину короче, но… — замялся Серый. Юрасик, услышав про короткий путь, тут же сообщил, что он согласен на любые «но». Он ужасно проголодался и мечтал поскорее вернуться домой.

— Надо будет лезть в дыру в заборе, на чужом участке, — предупредил Серый, с сомнением поглядывая на Юрасика и прикидывая, пройдет ли он в ту дыру. — Хозяев сейчас нет, но зато там есть коза.

— Подумаешь! Коза — это не овчарка, — сказал Глеб.