— Алечка, родня, — муж покрывал поцелуями мои щеки, нос, губы, подбородок. Они были сладкими с небольшим привкусом горечи от предстоящего расставания. — Мне пора. Вряд ли придут к другим пленникам, но меня перед обрядом обязательно проверят.

— Дарин… — это был почти всхлип! Да что со мной такое? Никогда не вела себя так безответственно.

— Завтра увидимся, птенчик, — улыбнулся мой тангир Элвэ, отстраняясь.

— Увидимся, — согласилась я. — На церемонии передай своей невесте, если она посмеет лапать моего мужа, я откручу ее эльфинные ушки.

— Какие? — удивился «леденец».

— Потом как-нибудь расскажу, — отмахнулась я. — Ты главное предупреди Анвен, чтобы неожиданностью не оказалось.

— Знаешь, — хитро подмигнул мне супруг, — оказывается это очень приятно.

— Что именно? — не удержалась от вопроса.

— Когда тебя ревнуют, птенчик. Если ревнует человек, который тебе безразличен, этого просто не замечаешь. Но если ревность исходит от любимой, то… мир вокруг окрашивается яркими красками. Хочется раскинуть руки и кричать, оповещая всех о своем персональном счастье.

— Я буду ревновать тебя всегда. Даже когда ты станешь старым и никому ненужным.

— Я не стану таким, — рассмеялся муж.

— Почему это? Все стареют.

— Все стареют, — согласился Дарин. — Но если ты меня будешь ревновать, значит, я все еще буду тебе нужен. Все просто. Обычная логика.

— О, боже! — ох уж эти эленмарцы с их логикой! Никак не поймут, что землянки иррациональны по сути своей.

— До завтра, любимая! — «леденец» еще раз прижался к моим губам, улыбнулся и исчез в портале, созданном амулетом Сумрака.

Эх, мне не оставалось ничего другого, как лечь спать, вспоминая о родных объятьях.

Правительственный межзвездный лайнер Кью-08976 совершал экстренный рейс до планеты Эленмар. Не часто на одном борту собирался почти весь Совет Коалиции. Любопытство — качество присущее всем расам, не взирая на аналитический склад ума, эмоциональную отстраненность и прочую лабуду, коей прикрываются разумные существа, для извлечения выгоды из ситуации. Не отреагировать на прямое приглашение было во-первых — не вежливо, а во-вторых — кто же откажется посетить закрытую некогда планету. Эленмарцы — народ скрытный, когда дело касается их уклада жизни. Любопытство. Любопытство — двигатель прогресса, а вовсе не пытливость ума.

— Как вы полагаете, уважаемый тар Шакреол, зачем нас так настойчиво пригласили на Эленмар? — седовласый тентуриец вольготно устроился в мягком кресле, потягивая темно-красный напиток из изящного бокала.

— Полагаю грядет нечто грандиозное, фаэр Шатракасси. Есть предположение, что Совет Эленмара замыслил переворот, — откликнулся его собеседник, скрытый под просторной золотой мантией верховного судьи.

— Друг мой, к чему условности, когда мы наедине? Помнится в стенах Академии мы называли друг друга по именам, — улыбнулся тентуриец.

— Да, только с тех времен, вы успели стать верховным канцлером Совета Коалиции, Трант.

— А вы успели принять сан и занять должность верховного судьи. Теперь вас, дорогой друг, иначе, чем тар Шакреол и не назвать.

— Время меняет людей. Абсурдно думать, что люди меняют время, — многозначительно изрек сановник.

— Вы, как всегда правы. Так зачем же мы все-таки летим на Эленмар? Полагаю, вы знаете гораздо больше, чем я, не взирая на должность.

— Годы не умерили вашей догадливости и прозорливости, дорогой Трант, — рассмеялся тар Шакреол. — Не секрет, что эленмарцы более, чем достойные политики. Они умны, проницательны, логичны, в нужный момент хитры и изворотливы. Не эти ли качества являются значимыми для удачной политической карьеры?

— Все так. Все так, — тентуриец пригубил темный напиток и прикрыл глаза. — К чему вы мне все это рассказываете?

— У них есть лишь один минус…

— Да? — оживился собеседник. — Какой?

— Самки.

— Самки? — удивился верховный канцлер.

— Я имел в виду — женщины. Эленмарцы слишком зависимы от своих женщин, а их, заметьте, правящее меньшинство. Понимаешь к чему я клоню?

— Ты подозреваешь Совет Эленмара в заговоре против Коалиции? — насторожился тентуриец.

— Я полагаю, что в данный момент Совет Эленмара возглавляют представительницы совсем не тех родов, кому стоит доверять, — тар Шакреол опустился в соседнее кресло.

— Да, Беллимы прут напролом, не гнушаясь никакими должностями, лишь бы они имели хоть какое-то отношение к канцелярии Совета, — фаэр Шатраксси в глубокой задумчивости потер переносицу.

— Нам не следует забывать о том, кто стоял у власти прежде, чем образовалась Коалиция, — напомнил сановник.

— Да, эленмарцы когда-то правили, но для меня так и осталось загадкой, почему они добровольно поделились властью?

— О, в этом поступке таится глубокий смысл. Весьма и весьма. Понимаете, когда в силу ряда причин, стоящий у власти народ, больше не в силах ее удерживать, самое мудрое — добровольно поделить ее между сильнейшими, не обделив, разумеется, себя. Так они остаются у руля и в то же время никто не догадывается…

— Об их слабости! — воскликнул тентуриец. — Это гениально, друг мой! Почему такое простое объяснение не приходило никогда мне в голову?

— Потому что, уважаемый Трант, вы привыкли мыслить иными масштабами и более сложными категориями. А все гениальное, как вы сами только что сказали, просто.

— Так вы считаете, что Эленмар окреп настолько, что намерен вернуть себе утерянные некогда позиции?

— Нет, — рассмеялся тар Шакреол. — Я лишь хочу сказать, что среди эленмарцев есть глупцы, которые искренне считают, что подобное возможно.

— А вы такую вероятность исключаете? — взгляд тентурийца стал внимательным, да и сам верховный канцлер весь подобрался, наклонившись к собеседнику.

— Не исключаю, — честно ответил сановник. — Но лисица никогда не станет львом, Трант. Никогда.

— Что вы этим хотите сказать?

— Беллимы никогда не добьются власти.

— Почему? — тентуриец очень хотел услышать мнение тар Шакреола.

— Потому что это всего лишь Беллимы, а не Сорги.

— Сорги? Уверяю, Сорги — честнейшие из живущих. Я знаком с арт-легаром, да и с Белиготаром мне приходилось иметь общие дела. Это достойные, умнейшие люди, заслужившие своими поступками доверие Совета, как никто иной!

— Именно, друг мой. Для Соргов слова «честь рода», «честь имени» — не пустой звук. Единожды приняв решение, они его не меняют. Кровь, знаете ли, не позволяет.

— А с их кровью что-то не так? — заинтересовался тентуриец. Сегодня перед ним приподнималась завеса таких тайн, о которых он и понятия не имел.

— В Соргах течет кровь бывших императоров. Решение создать Совет и объединить развитые расы в Коалицию принадлежала именно им.

Канцлер молчал, переваривая информацию. Вертел в длинных пальцах бокал и молчал.

— Так значит у Беллимов ничего не выйдет? — вдруг усмехнулся он.

— Совершенно ничего, — подтвердил тар Шакреол.

— Тем забавнее будет наш визит! — воскликнул фаэр Трант. — Шоу начинается!

— Я бы не стал рассматривать ситуацию в подобном ключе, но, определенно, нас ждет много интересного, а, быть может, и неожиданного.

Утро в доме энфины началось с визита деда. Только сейчас это был вовсе не дед. Передо мной стоял легар Высшей Звездной Академии, облаченный в черную парадную форму, со всеми знаками отличия и регалиями. Я, едва успевшая натянуть халат, смотрела на него с удивлением.

— Произошло что? — хрипло спросила его, когда молчание Белиготара Сорга затянулось.

В ответ он молча протянул металлический ящик. Странный. Очень старинный. Металл, из которого была сделана шкатулка, я уже где-то видела. Разум никак не хотел просыпаться. Медный отлив, обманчивая обыденность. Точно! Треугольники! Они тоже из такого же металла.

Приняла из рук деда странный предмет и попыталась открыть крышку. Та, на удивление легко поддалась. А когда я заглянула внутрь — вопросов прибавилось. Там, на дне, лежали оба треугольника, которые мы с таким трудом достали.