Со шканцев можно было различить мглистые голубые силуэты на горизонте — вершины Пиренеев, между ними и морем идет дорога из Франции в Испанию. Помощник парусного мастера подбежал с большим свертком в руках.

— Мистер Винсент, — сказал Хорнблауэр. — Поднимите этот флаг вместо нашего.

Офицеры на шканцах переводили взгляды с ползущего по флагштоку триколора на капитана и перешептывались — так близко от него, всего лишь у противоположного борта, они не решались говорить в полный голос. И волнение их, и приглушенный шепот Хорнблауэр рассматривал как свою победу.

— Сразу после завтрака пошлите матросов по местам, — сказал он. — Подготовьте корабль к бою, но порты пока не открывайте. Изготовьте к спуску барказы номер один и номер два.

Матросы, галдя, доедали завтрак. Приказ готовить корабль к бою, триколор на флагштоке, испанские горы впереди утренний успех — они были возбуждены до предела.

— Молчать на главной палубе! — заорал Хорнблауэр. — Можно подумать, это не корабль, а сумасшедший дом!

Гвалт утих, матросы присмирели, как дети в присутствии строгого отца. Переборки убрали, угли из камбуза выбросили за борт. Юнги бежали с порохом для орудий, сетки рядом с пушками наполнили черными чугунными шарами.

— Корабль к бою готов, сэр, — доложил Буш.

— Кхе-хм, — сказал Хорнблауэр. — Капитан Моррис, если я спущу барказы, в каждом должно быть по двадцать морских пехотинцев. Велите своим людям приготовиться.

В подзорную трубу Хорнблауэр оглядел береговую полосу — она быстро приближалась. У подножия крутых обрывов, у самой кромки воды, вилась дорога — берег здесь, согласно карте, приглубый. Однако нелишне бросить лот. Он рискует, приближаясь к подветренному берегу, охраняемому тяжелыми батареями — если они откроют огонь, то серьезно повредят «Сатерленд» еще до того, как он успеет отойти в море. Впрочем, Хорнблауэр рассчитывал не только на фальшивый флаг. Французы скорее всего не поверят, что английское судно отважилось на такой риск.

Появление французского линейного корабля они как-то для себя объяснят — то ли он идет из Тулона, то ли из Атлантики, а может — спасается с недавно захваченных британцами ионических островков и после долгих странствий нуждается во временном убежище. Вряд ли они откроют огонь сразу, не подождав объяснений.

Хорнблауэр приказал править на север, на расстоянии примерно выстрела от берега. Легкий бриз дул с траверза. Солнце пекло, матросы молча стояли на боевых постах, офицеры толпились на шканцах. Хорнблауэр, истекая потом, разглядывал берег в поисках подходящей жертвы. Такелаж еле слышно шелестел, перестук блоков казался в наступившей тишине неестественно громким, необычно громко звучали и монотонные крики лотового. Вдруг Сэвидж с фор-салинга заорал:

— Много мелких судов на якоре за мысом, сэр! Я их только что увидел, сэр!

Темное пятнышко плясало в объективе подзорной трубы. Хорнблауэр опустил трубу, давая отдохнуть глазу, потом снова поднял. Пятнышко было на месте — это лениво хлопал на ветру трехцветный французский флаг. Хорнблауэр высмотрел, что хотел — неприятельскую батарею на вершине обрыва. Сорокадвухфунтовки, надо полагать, установлены с умом и, скорее всего, снабжены печами для разогрева ядер — ни одному кораблю против них не устоять. Под обрывом сгрудилась небольшая каботажная флотилия, поспешившая укрыться при виде незнакомого судна.

— Велите вашим людям лечь, — приказал Хорнблауэр Моррису. Красные мундиры пехотинцев выдали бы национальную принадлежность «Сатерленда».

Корабль продвигался вперед, серые обрывы вырисовывались все отчетливее. Всякий раз, стоило отвлечься от батареи, Хорнблауэр внезапно видел за обрывами горные пики. Теперь он уже различал в подзорную трубу парапеты и чуть ли не сами пушки. В любую минуту батарея может разразиться грохотом, пламенем и дымом — тогда он принужден будет позорно бежать. Сейчас пушки уже могли бы достать до «Сатерленда». Быть может, французы разгадали хитрость и ждут, пока он подойдет поближе. В таком случае минутой дольше идти вперед — значит минутой дольше отступать под огнем. Если упадет мачта, «Сатерленд» обречен.

— Мистер Винсент, — сказал Хорнблауэр, не спуская глаз с батареи. — Поднимите «MB».

При этих словах офицеры зашевелились. Они поняли, что задумал Хорнблауэр. Ложный сигнал увеличивает риск разоблачения, с другой стороны, в случае успеха, дает им больше времени, чтоб подойти к батарее. Если «MB» — французский опознавательный сигнал, и они поднимут его правильно — что ж, хорошо и замечательно. Если нет — батарея не замедлит известить. У Хорнблауэра бешено колотилось сердце. Он решил, что, сигналя, в любом случае собьет французов с толку и те помедлят открывать огонь. Флажки побежали по фалам, батарея молчала. Теперь цепочка флажков распустилась на флагштоке батареи.

— Не могу прочесть, сэр, — сказал Винсент. — Тут один с раздвоенным хвостом, у нас таких нет.

Раз французы сигналят, они, по крайней мере сомневаются в национальной принадлежности «Сатерленда» — если только не заманивают его ближе. Однако, если батарея промедлит еще немного, ей поздно будет открывать огонь.

— Мистер Буш, видите батарею?

— Да, сэр.

— Вы возьмете барказ номер один, мистер Рейнер — номер два. Высадитесь и захватите ее.

— Есть, сэр.

— Я прикажу, когда спускать шлюпки.

— Есть, сэр.

— Четверть до восьми, — крикнул лотовый.

Хорнблауэр машинально отмечал про себя результаты каждого замера. Теперь, когда начало мелеть, надо будет прислушиваться к возгласам лотового, продолжая внимательно разглядывать батарею. До нее оставалось четверть мили. Пора.

— Очень хорошо, мистер Буш. Приступайте.

— Есть, сэр.

— Обстените грот-марсель, мистер Джерард. При этих словах спящий корабль очнулся, засвистели дудки, матросы побежали к шлюпочным талям. Сейчас должна оправдать себя утомительная муштра: чем быстрее шлюпки опустятся на воду, тем меньше риск и больше вероятность успеха. Барказы коснулись воды.

— Сбросьте пушки с обрыва, мистер Буш. Если сможете, уничтожьте батарею. Но не задерживайтесь.

— Есть, сэр.

Шлюпки отвалили, матросы гребли, как сумасшедшие.

— Руль под ветер! Мистер Джерард, положите судно на другой галс! Да, и спустите этот флаг, поднимите наш. Ага!

Пушечное ядро разорвало воздух над головой. Корабль содрогнулся от могучего удара. Над батареей поднимался дым — она наконец-то открыла огонь. Слава Богу, думал Хорнблауэр, что она стреляет по судну — хорош бы он был, если бы ядро угодило в шлюпку. Он так обрадовался, что не подумал об опасности для себя лично.

— Мистер Джерард, посмотрите, не достанут ли наши пушки до батареи. Прикажите стрелять по амбразурам, да проследите, чтоб целили хорошенько.

Еще залп с батареи, опять перелет, ядра просвистели над головой.

Малыш Лонгли, торжественно вышагивавший по шканцам с кортиком на боку, пригнулся было, потом искоса глянул на капитана и пошел дальше прямой, как шомпол. Хорнблауэр улыбнулся.

— Мистер Лонгли, прикажите немедленно сплеснить грот-стеньги-фал.

Пусть мальчик займется делом — ему будет не так страшно. Пушки правого борта нестройно начали стрелять — каждый канонир поджигал, когда ему казалась, что его пушка наведена. С обрыва посыпались камушки — большинство выстрелов попало футов на тридцать ниже батареи. Но даже если ядро-другое угодит в амбразуру и убьет кого-нибудь из орудийной прислуги, это будет хорошо — помешает артиллеристам сосредоточиться. Еще залп. На этот раз стреляют по шлюпкам. Первый барказ почти исчез во вспененной навесным огнем воде, у Хорнблауэра перехватило дыхание. В следующий момент барказ появился — он неуклюже двигался боком, видимо, ядром разбило весла по одному борту. Но шлюпки были уже в безопасности — так близко к обрыву пушки их не достанут. Второй барказ вошел в прибойную полосу, первый нагонял. Матросы прыгали в воду и карабкались на берег.

На какое-то мгновение Хорнблауэру захотелось вопреки приличиям самому оказаться там и возглавить штурм — он испугался, что неорганизованная атака сведет на нет достигнутые преимущества. И тут же понял, что испугался зря — Буш не подведет. Хорнблауэр видел в подзорную трубу, как тот выскочил на дорогу и обернулся к своему отряду. Вот он размахивает руками, отдавая приказы. Кто-то повел взвод матросов вправо — это Рейнер. Хорнблауэр, напрягая глаза, различал лысую голову и ссутуленную спину — ни с кем не спутаешь. Моррис вел красный прямоугольник морских пехотинцев влево. Остальных Буш построил посредине — Буш не теряет головы. На обрыве были три промоины, отмеченные редкой зеленью — по ним взбираться легче всего. Как только фланговые отряды добежали до крайних промоин, Буш повел своих людей вверх — Хорнблауэр видел, как блеснула его шпага. Теперь все три отряда лезли по склону. До корабля донесся слабый боевой клич.