- Кикимора все время злобствует, - поддержал его Гонта. - Она же ни одного доброго слова сызмальства не знала. А которые знала - забыла.

- Бестолку я с этой пасмурной злыдней разговаривал, только время понапрасну потерял. А потом, как Ставр велел, я к Ауку пошел.

Не стал Могута, рассказывать, как Аук заставил его малину собирать, и как пришлось ему ждать, пока тот веки поднимет, а потом унижаться перед вислоухим сморчком, уговаривать его. Было да прошло. И хорошо, что никто об этом не знает. Чего уж самому позориться.

- Вроде пересказал он мне все, что сегодня утром слышал. Так-то, ничего особенного, пустое. И ты там, Ставр на хулиганов жаловался, и молодые лешаки между собой спорили, и кикимора их жучила за то, что в болото полезли... Лягушки квакали, рыжие полудурки языки чесали... Моховики, значит, болтали, без них нигде не обойдется. Фроська чего-то неприличное стрекотала. Но два интересных для нас разговора он выдал.

Фроська вроде проснулась, когда Могута ее вспомнил, глянула на него и сердито затрещала. Но никто не обратил на сороку внимания, все ждали, что интересного выдал Аук.

- Первый: Никодим с Каливаром разговаривали. Рано утром, как раз, должно быть, незадолго перед тем, как зерна пропали. Договаривались что-то тайное совершить. Какое-то нехорошее дело. Каливар сказал, что если Ставр узнает, то головы им поотрывает. И еще говорили, что срочно надо это дело выполнить, ждать больше нельзя, потом поздно будет. Подозрительный такой разговор у них был, не понравился он мне.

- Что они такое делать собирались? - не выдержал Ставр.

- Не знаю. Про это ни слова не сказали. Они друг друга понимали, а постороннему непонятно. Ясно было из разговора, опасливое они что-то сделать собирались. Я их винить не стану. Мало ли о чем они сговаривались. Но раз Аук сказал, я все как есть и передаю. Наверно для ясности надо их самих поспрашивать, о чем разговор шел. Выход из Леса у Никодима все-таки есть.

- Вдвоем они разговаривали, или с ними еще кто-то был? - спросил Гудим.

- Вроде вдвоем они были. Аук про то и не скажет. Он ведь не видел их, только слышал. Но шел разговор, что третьего им надо. Банник говорил, что вдвоем не управятся, что непременно третий нужен. А Никодим советовал ему Хольку взять.

- Интересно. Не так прост этот банник, оказывается, - отметил Бурята.

- Банник, между прочим, тоже чужой у нас в Лесу, - напомнил Гонта. - Чего они все к нам набежали! И банник, и полудница, и полевик, и болотники все время из каких-то дыр вылазят. Лешему и ступить негде, везде чужаки. Я и ногу вывихнул, потому что какой-то ржанник к нам забрался и яму в неожиданном месте вырыл. Надо закон принять: Лес для леших! А всех остальных выселить. Не нужны нам чужие. От них все беды. Они и зерна украли.

- Выселить просто, только от них нам польза, - не согласился с сердитым лешим Колотей. - В баню все любим ходить. А кто там хозяйствовать будет, если банника выгоним? Ты, Гонта в бане работать будешь? Веники нарежешь, воду согреешь, лечить станешь?

- Еще чего! - возмутился Гонта. - Я леший! Мое дело в Лесу. Чего это я в бане не видел. Да и не умею я лечить.

- То-то, - Колотей погладил морщинистой рукой свой посох. - А Каливар умеет. Кому-то надо в Лесу работать, а кому-то баню топить. Давай Могута, что там у тебя еще?

- И второй разговор, - продолжил Могута, - так тот почти прямо про наши зерна. Два голоса, значит, оба мне незнакомые. Один такой сердитый, басистый, другой потоньше. Прямо зерна не называли, но я так понимаю, о них и шел разговор. Говорили, что как Ставр из землянки отлучится, они сразу туда и шмыгнут. И напоминали: то, что им нужно на полке лежит, как войдешь, направо. У тебя на той полке больше ничего же и не лежало? - спросил он Ставра.

- Ничего, только зерна.

- Я и думаю, что про зерна они упоминали. Двое разговаривали. Может пущевики, может филипповы подкоряжники, или еще кто. А сколько их всего там было, я не знаю. Стояли с ними рядом Никодим и Каливар, про то и Аук не знает. Вот и все мои дела. До пущевиков, как ты велел, я не добрался. Много времени возле Аука простоял. Он ведь не торопится: то говорит, то дремлет. Терпение иметь надо.

- Оба голос совсем есть незнакомый? - спросил Клямке.

- Совсем. Ни разу таких голосов не слышал.

- Очень похож, что они как раз и есть fremden в наш Лес. Самый настоящий чужой пришелец. Я же говорить - есть чужой. Их надо очень быстро половить.

- Все беды от пришлых, - снова возник Гонта. - Они зерна украли! Я это нутром чую!

- Могута всех кто в лесу живет, по голосам может и не знать, - рассудил Ставр.

- Нет, раз Могута голоса не узнал, значит не наши, - не согласился с ним Колотей. - Да так, вроде и должно быть, - он погладил блестящую поверхность посоха и добавил: - Но и без своих тут не обошлось. Не могло здесь без своих обойтись. Ты это понимаешь? - спросил он у Буряты.

- Точно так, - подтвердил тот. - Могута явно слышал голоса чужих. Но кто-то из постоянных жителей Леса в краже замешан. Этого здешнего нам и надо искать. Найдем его и на всю шайку выйдем. Но мы к этому еще вернемся. А сейчас давайте Еропку послушаем.

- Я, как Ставр велел, сначала к русалкам сходил, - охотно стал рассказывать Еропка. - Вроде бы так, мимоходом заглянул, чтобы пообщаться. Посидели, тары-бары растабары. Тут я им дезинформацию и выдал. Вроде персонально им тайный секрет раскрыл. Я им шепнул, что мы знаем, кто зерна украл, а завтра воров вязать станем. Они и прыснули во все стороны, будто их кипятком ошпарили. Чтобы, значит, всем кто есть в Лесу тоже по секрету рассказать.

Лешие с удивлением смотрели на Еропку, не понимали, почему он такой слух пустил.

- Ты зачем такое наплел, - не выдержал Могута. - Не знаем мы ничего. Или знаете? - внимательно посмотрел он на братьев.

- Хе-хе, - хохотнул Еропка. - Это называется оперативная хитрость. Гудим такую идею по научной криминалистике придумал. Как воры услышат, что мы о них знаем, они непременно засуетятся, забегают, а мы увидим, кто нервничать стал, того и отловим.

- Отшень richtig идея, - оценил Клямке. - Колоссаль! Это должен дать нам неминуемый польза.

- Выдал я все, что положено русалкам, и в баньку отправился, - продолжил довольный Еропка. - Тоже по ставровскому указанию, тайную разведку там произвести. Внедриться в помывку и послушать о чем там разговор идет. Поскольку известно, что все новости в бане и собираются.

Сразу скажу, русалки, девчата мои распрекрасные, доверие полностью оправдали. Хоть Грамоту им почетную выписывай, хоть премию давай. Я ведь, нисколько не задерживаясь, от них к банщику пошел. Прихожу. А там только и слышно, что Ставр уже знает, кто зерна украл. Что молодые лешаки сыщицкой наукой обучены и специально сюда направлены, воров отлавливать. И что если воры зерна ночью на место не подбросят, то завтра их при всем обществе вязать станут. И уже, оказывается, известно молодым лешакам, что кто-то из наших леших у воров самый главный. Но это девчата сами придумали, - остановил он, попытавшегося возразить Ставра. - Я им про такое не говорил и принципиально сказать не мог. Такую вот они инициативу проявили. В предбаннике все это уже знают. Только об этом и говорят. В помывочной акромя того всем, кто ни попадись, косточки перемывают. На что уж Могута у нас скромно держится, и то под огонь критики попал. Некоторые про него очень даже нелицеприятно выражаются, - Еропка глянул на помрачневшего Могуту. - Но я решительно на стороне тех, кто считает, что тайну личной жизни на общее обозрение выносить нельзя. Потому, пересказывать, что там говорили про Могуту, принципиально не стану. Да я и не слушал, что там о нем говорят, так только, краем уха. Потом я в парилку пошел. А в парилке, так и то знают, чего не было и никогда не будет. Вот так мои красавицы постарались. Они, я уверен, где-то тайно беспроволочный телеграф сохраняют. Потому что с такой мгновенной скоростью передать все слухи на большое расстояние, без использования технического прогресса совершенно невозможно.