- Вполне кто-нибудь из них мог перо потерять. Надо будет поискать. Ставр, чего тебя прислал?

Очень все хорошо получилось, - решил Бурята. - Об одном поговорили, о другом, теперь можно постепенно и к главному переходить.

- Дело, вот какое, - начал он. - Я ему рассказал, что у нас ученые ездили в Индийский океан на Кокосовые острова. На этих островах, по их рассказам, много интересных деревьев, таких, о которых у нас даже и не знают. Ставр считает, что для дальнейшего изучения лингко и еще кое-каких растений нашего Леса, следует провести их сравнение с растительным миром Кокосовых остров. Ты у нас специалист по географии. Ставр и просит тебя, порыться в географических книгах и узнать, что там пишут о растительном мире Кокосовых островов. Очень надеется на тебя.

Такая просьба понравилась Никодиму. Сразу видно, что относятся к его знаниям с уважением. Да и самому интересно было покопаться в книгах, узнать какая растительность на Кокосовых островах.

- Непременно сделаю, - заявил он. - Сегодня ночью и начну изучать эти острова. Там тропики, климат особенный и растения особенные. А что Ставр поделывает?

Очень хорошо спросил домовой. Теперь как раз и можно было сообщить Никодиму то, из-за чего Бурята пришел сюда: выдать информацию о зернах.

- Как всегда, весь в заботах. Урожай собирает. Лешие один за другим зерна приносят, а он их прячет, - Бурята внимательно следил за лицом домового, как оно будет выглядеть, когда разговор пойдет о зернах. А лицо у домового было по-прежнему спокойным, никаких эмоций Никодим не проявлял, ни одна мышца не дернулась. Без особого интереса отнесся домовой к напоминанию о зернах лингко. Возможно, очень он хорошо владел своими чувствами, своим лицом и нервы у него были крепчайшие.

- С зернами лингко забот много, - согласился с лешим Никодим. - Скоро их и отправлять пора.

Интересно, делает вид, будто не знает, что зерна украли. Все в Лесу знают, а он не знает, - отметил леший.

- Да, да, отправлять пора, - подтвердил Бурята. - Он их перед отправкой все осмотрел, и у себя на полке больше не держит. Боится как бы не украли.

- Это он напрасно, - не согласился со Ставром домовой. - Зерна лингко никто не возьмет.

И опять леший не уловил ни в словах его, ни в манере держаться никакого намека, что он знает о краже зерен. Но главный экзамен для домового был впереди.

- Вот и я говорю, никто не возьмет, - Бурята подождал, не спросит ли домовой, куда леший зерна прячет. Но Никодим не спросил.

Пришлось самому рассказывать.

- Он самый хороший мешочек с зернами, что Еропка собрал, отнес к двойному дубу. Знаешь такой? - на всякий случай поинтересовался Бурята, чтобы, если потребуется, подсказать Никодиму, как без особого труда найти это дерево.

- Знаю, - подтвердил домовой.

- В этом дубе, оказывается, дупло есть. Он туда зерна и спрятал. Чудак, стоит ли прятать всего на одну ночь. Завтра все равно придется все собирать, отправкой заняться.

- Это просто, - сообщил домовой. - Дорожка накатанная.

- Да, пока не забыл, - теперь надо было увести разговор на что-нибудь другое. - Ставр еще просил, чтобы ты принес ему какой-нибудь учебник о растениях тропического мира. Он почитать хочет.

- Найду, - решил домовой. - Так и передай, что непременно найду. Валерий Иванович в кабинете хорошую библиотеку собрал.

- Так и передам. Хочешь посмотреть, где говорящий куст стоял?

- Конечно, - оживился домовой.

Он понимал, что говорящих кустов не бывает. Но Лес все-таки... И леший, хоть и молодой, но серьезный. Да и зачем ему обманывать.

- Вон там он стоял, справа от камня, - показал Бурята.

Никодим глянул на компас:

- Ага, на юго-востоке от этого места, - определил он. - Пойдем, посмотрим.

Глава восемнадцатая.

Гудим еще издали увидел, что возле пня кто-то сидит. Кажется длинный, хотя, у сидящего, рост определить трудно, но тощий - это точно. Когда подошел ближе, сразу понял - пущевик. Раньше Гудим пущевиков никогда не встречал, но представлял себе их именно такими: длинными, тощими, лобастыми.

Еще в стародавние времена, в поисках тихого места для свободного творчества, в пущу заповедных земель высадился десант ученых-теоретиков. Самое интересное, что они в этой лесной пуще не вымерли и не одичали. Ученые довольно быстро определились, что здесь можно есть, и что можно пить, где жить и как жить. И, вдали от городской суеты, административных регламентов и высоких симпозиумов предались желанным размышлениям над различными умными теориями. Так вот и появились в Лесу пущевики со своим особым укладом жизни.

Пущевик был одет в короткий и просторный серо-зеленый полукафтан с многочисленными карманами. Большие карманы, маленькие карманчики, широкие, узкие, они были везде: спереди, по бокам, на плечах, на рукавах, на полах. Везде, где только можно было пристроить. Гудим и представить себе не мог, что на таком небольшом полукафтане поместится столько карманов. И не мог понять, зачем они нужны, и что в них можно класть. Ему самому вполе хватало четырех карманов, да и они всегда были полупустыми. Недлинные брюки пущевика тоже были серо-зелеными. А ноги украшали узконосые, хорошо начищенные черные полусапожки.

Лицом пущевик был бледен, без следов загара, глаза закрывали темные очки в фигурной металлической оправе. Короткая бородка клинышком аккуратно пострижена, а длинные русые волосы сзади перехвачены коричневой ленточкой и покоились на спине толстеньким белесым хвостиком. Рядом с пущевиком, возле пня, стоял небольшой туесок, надо думать, с березовым соком.

Не обращая внимания на подошедшего Гудима, пущевик поднял с пенька двумя пальцами большого, отливающего бронзой жука и легонько подбросил его. Жук перевернулся несколько раз в воздухе и упал на пенек спиной вниз. Такое положение ему не понравилось, и он энергично зашевелил лапками, стараясь перевернуться.

- Видел? - спросил пущевик Гудима, не оборачиваясь и продолжая разглядывать беспомощно барахтающегося жука. Сурово спросил, будто потребовал, чтобы леший признался, что был свидетелем чего-то совершенно необыкновенного.

- Видел, - признался Гудим.

- Что ты по поводу этого думаешь? - пущевик по-прежнему не оборачивался и не глядел на Гудима.

Гудим думал, что пущевик дурью мается. Нашел себе занятие: жука побрасывать, а потом смотреть на то, как тот мучается. Но ссориться с незнакомым пущевиком ему не хотелось.

- Думаю, что надо его перевернуть, пусть ползет.

Пущевик повернулся и без особого интереса посмотрел на лешего.

- М-да, - сказал он, - лешие всегда мыслили поверхностно и никогда не могли ухватить суть явления. - Прозвучало это у него не как осуждение леших, а как сочувствие к ним.

Оценив столь низко мыслительные способности леших, пущевик вынул из бокового кармана два небольших красиво выточенных из какого-то твердого дерева стаканчика, поставил их на пень, затем поднял туес, открыл его и ловко, не пролив ни капли, налил в них березовый сок. Один из стаканчиков он протянул Гудиму.

- Природа великий творец, - провозгласил пущевик и поднял свой стаканчик. - Великий, непонятный и, самое главное, непредсказуемый. В ее честь!

Пущевик, небольшими глоточками, смакуя напиток, опорожнил стаканчик и с удивлением посмотрел на медлящего Гудима. Гудим торопливо вылил содержимое своего стаканчика в рот. Несколько капель попали в дыхательное горло, и леший закашлялся.

- Нельзя так поступать, юноша, - стал поучать его пущевик. - Березовый сок надо пить. А ты просто вылил прекрасный напиток в горло и вместо удовольствия получил неприятность. Пить сок следует маленькими глоточками, чтобы с каждым ощущать особый вкус этого волшебного, неповторимого напитка. Надо получать удовольствие от каждого глотка и благодарить природу, мать нашу и кормилицу, за то, что она создала, нам на радость, это чудо.

Когда Гудим откашлялся и пришел в себя, пущевик вынул из кармана два небольших румяных яблока и протянул одно из них Гудиму.