Ефтей и заскучал. Он, если не удается кому-нибудь двойное дежурство влепить, всегда скучает. Взял карты, стал перебирать. Бубновую даму нашел и уставился на нее. А ведь было на что посмотреть, вполне симпатичная дамочка: блондинка, шикарное декольте и родинка на щеке. Интересно бы посмотреть с кого ее срисовали.

Ефтею дамочка тоже понравилась. Он ее в сторонку отложил, чтобы потом, когда один останется, вдоволь насмотреться и стал учить омутников. Он, когда на пост кого-нибудь направляет, всегда учит.

- Что записано в параграфе третьем "Наставления о дежурствах"? - спросил коряжник и уставился на подчиненных.

Омутники, конечно, тоже глаза на начальство вылупили, но молчали. Знали бы, о чем коряжник спросит, так полистали бы наставление. Так разве угадаешь, к чему он придираться станет.

- Не знаете! - обрадовался Ефтей. - А обязаны знать. В параграфе третьем вышеуказанного наставления прямо и четко записано: "Дежурный не должен иметь с собой никаких предметов, могущих служить основанием для развлечения". Поняли?

- Так точно! Поняли! - в один голос гаркнули Рында и Кувай.

Коряжник довольно кивнул и добавил уже не по самому "Наставлению", а по доброте душевной от своих мудрых мыслей:

- Дежурный должен бдить вокуг себя, а не о дамах думать. Всякая дама, даже если она карточная, предмет, отвлекающий от несения службы и ведущий к моральному разложению. Поняли!?

- Так точно! Поняли!

О чем же еще думать дежурному, если не о дамах. Но, не совсем же они дураки, чтобы спорить с коряжником.

А Ефтей все-таки решил проверить, насколько хорошо усвоили они его мудрую мысль.

- Так что дежурный должен делать? - спросил он.

- Бдить и не думать! - дружно гаркнули омутники.

Таким ответом коряжник остался доволен.

- Правильно запомнили, бдить и не думать! Молодцы! - похвалил он омутников. - Я вас, молодых, научу, как дежурство дежурить. Служить в охране, это вам не раков ловить.

ында заливать станет, что не нет

Охранять берег Рынде было скучно: никто из посторонних сюда не рвался, некому было давать по шее и отгонять от омута.

Ну и зловредный этот Ефтей, - рассуждал Рында. - В других омутах, рассказывают, на дежурство по двое ставят. Вдвоем - это уже коллектив, всегда друг дружку поддержать можно. А он по одному. Чтобы мы в карты играть не могли, чтобы морально не разлагались. А хорошо бы сейчас морально поразлогаться.

Он нащупал, спрятанную за поясом колоду, вынул ее и стал тасовать. Это он умел делать быстро и красиво. Так и летали картишки, одна за другой, одна за другой. Вторая колода была только для самых важных случаев. Над ней, он не один день трудился. Зато теперь карты - прелесть. Любую можно узнать по рубашке. Таким картам цены нет.

Водяному все можно: и березовый сок туесами глушить и в карты всю ночь с Хролом резаться. А как простому омутнику, из народа, так стой на посту, совершенно один, - ударился в переживания Рында. - Никакой свободы личности. Хоть бы забрел сюда леший какой-нибудь, или даже моховик. Вот и перекинулись бы в картишки. С моховиком, конечно, играть, никакого азарта. Ничегошеньки у моховиков нет окромя конопушек. Нечего им на кон ставить. Но ведь и на щелбаны сыграть можно.

Рында огляделся: так нет же никого, не идет никто, как будто кикимора Пелга в кустах сидит, и все тропинки в другую сторону поворачивает.

Как раз, в это самое время Рынду и осенило. Бывали у него такие моменты: все ничего-ничего, а потом вдруг интересная мысль появляется. За это его и уважали в омуте. Сейчас он сообразил, как ему надуть Ефтея: раз никого нет, он сам с собой играть станет. Как будто двое их: он и еще один, тоже он. И пусть Ефтей удавится вместе со своим " Наставлением". Пусть сам бдит и не думает.

Омутник уселся на теплый песок, еще раз основательно перетасовал колоду и раздал по шесть карт: себе и второму себе. Быстро раздал и рубашки не разглядывал, чтобы без мухлежа. Какой может быть мухлеж, если сам с собой играешь. Хотел было поднять свои карты, посмотреть, что ему выпало, но тут же тормознул. А на что играть? Играть всегда надо на что-то. Просто так картами баловаться, это еще хуже, чем не играть.

Он вынул из кармана большое красное яблоко и положил его на песок.

- На него и сыграем, - объявил Рында. - Кто три кона выиграет, тот его и есть станет.

Теперь можно было и карты посмотреть. А карты пришли не совсем плохие, но и не то чтобы особенно хорошие. Поразмыслил Рында, прикинул, что бы могло быть у партнера, и пошел с короля пикового. Для разведки ход неплохой. Потом положил карты кверху рубашками на песок, вынул из кармана и натянул на макушку небольшую шапчонку и пересел на место своего другого я. Здесь карты были несколько получше. Он с удовольствием побил короля козырной шестеркой. И сам по козырям пошел, десяточку выложил. Неплохо началась игра...

Рында и не услышал, как Гудим подошел. Делом был занят, размышлял, чем побить бубновую даму. А Гудим постоял, посмотрел на чудака, который играет в карты, сам с собой и подсказал:

- Ты бубями бей. У тебя и король и туз. Козыри побереги, - подсказал он.

- Подсказчиков мордой в тину тычут, - привычно ответил Рында. И тут только сообразил, что он на посту, омут охраняет и неведомо кто его засек за картишками. Быстро, одним движением карты, что в руках держал, омутник сунул под тельняшку и только потом оглянулся.

- Уф-ф, - выдохнул он с облегчением, когда увидел что за спиной у него стоит не сердитый Ефтей, или, не приведи Нептун, сам водяной, а всего лишь молодой леший. - Ты чего ошиваешься здесь, народ пугаешь! И без подсказок обойдемся. Лучше тебя знаю с чего ходить. Ты кто?

- Ежик в пальто!

- А ну-ка мотай отсюда, - потянулся Рында за дубинкой.

- Почему я должен отсюда мотать? - поинтересовался Гудим.

- Потому, что заканчивается на "У"! Запретная зона!

- Какая может быть запретная зона в Лесу?! Здесь хозяин леший Ставр. Он никаких запретов на это место не накладывал.

- Частное владение. Понял!? Без разрешения самого водяного Филиппа Первого здесь никому шастать не разрешается. У меня приказ. А то вот, - и он показал дубинку.

- Я, может, как раз к водяному и иду.

- Не принимает сегодня водяной. Завтра приходи.

- Мне сейчас нужно.

Рында тем временем сообразил, что теперь их двое. И вместо того, чтобы спорить, они могут, к общему удовольствию, в картишки перекинуться.

- Тебя как звать? - спросил он и улыбнулся противнику. - А то мы с тобой сцепились, а как друг дружка зовут, и не знаем. Я омутник, меня Рындой зовут.

- Я Гудим, - охотно пошел на примирение леший. - Ты что делаешь? В карты сам с собой играешь?

- Куда денешься, - пожаловался Рында. - Поставили вход в омут стеречь, чтобы никто водяного не тревожил. Понимаешь, один, как дурак, стою и стою. Ни поговорить с кем, ни в картишки перекинуться. Окосеешь от такого стояния. Я и придумал. Слушай, а давай сыграем кон-другой.

Вообще-то многие лешие любят побаловаться картишками. Тем более, если соберется компания для преферанса. Умственная все-таки игра. Возьмут пару колод карт да пару туесков березового сока, распишут пульку, а там и до утра. Некоторые лешие проигрывались до последних лаптей, босиком к себе в землянку возвращались. Старожилы рассказывали, что леший Ковсей даже землянку свою проиграл, превратился а бомжа, и пришлось ему ночевать на улице, под кстами.

Что касается Гудима, то он к картам никакого расположения не испытывал. С самого детства не тянуло его к этой игре. И если откровенно, играть он в карты, как следует, вовсе не умел.

- Не хочется, - отказался леший.

- Как это не хочешь? - удивился Рында. - Кто отказывается в карты играть, если его приглашают. Ты же выиграть можешь.

- Нет у меня на это времени, - объяснил Гудим. - Я и вправду к вашему водяному иду.