Схватив край одеяла, что свисало прямо передо мной, я с силой дернула его вниз. Шум падающего на пол одеяла в царящей тишине был подобен грохоту булыжника. Громила перестал раздумывать и бросился вперед на шум, что вообще-то было глупо, но довольно ожидаемо. Вишневский не удержался и чертыхнулся за секунду до того, как заехать злоумышленнику по голове. Этого я не видела (обзор мне закрыло упавшее одеяло), но предположила по звукам. Я бы на месте Андрея стреляла в руку, что держит пистолет. Или в ногу, к примеру, но решила придержать свои комментарии при себе. Похоже, удара оказалось мало: либо кулак у Вишневского слабоват, либо черепушка у нашего гостя что надо. Я ставила на второе, сильно сомневаясь, что при габаритах Вишневского возможно обладать слабым ударом. Руки у него уж точно сильные, это я выяснила на собственном опыте. Началась неизменная возня, что-то грохнулось на пол. Шустро выкатившись из под кровати, я осторожно выглянула и к удивлению для самой себя увидела хорошо знакомую спину. Ее я узнала бы даже в кромешной темноте, а сейчас в слабом лунном свете силуэты виднелись очень даже хорошо. Странно, что я не признала своего любимого друга раньше, но спишем это на стресс. Еще я хотела расцеловать Вишневского за то, что не стал стрелять в громилу, потому что это был Ромка, а второго выстрела он бы точно не простил. Все эти мысли вихрем носились в моей голове, пока я стояла истуканом и разглядывала мужчин.

— А ну-ка живо прекратите! — наконец-то сообразила рявкнуть я.

Мужчины не послушались, даже внимания на меня не обратили. Что-то подсказывало мне, что друг друга они тоже узнали (в отличие от меня, они то находились друг к другу очень даже близко) и теперь еще более вдохновенно махали кулаками. Кажется, это становилось традицией, вот только сегодня спокойно наблюдать я не могла: кажется, парни увлеклись не на шутку. Краем глаза я заметила пистолет, отлетевший к стене, но даже трогать его не стала, мудро рассудив, что тут уже достаточно пострадавших от пули, а пуля, как известно, дура. Обойдя Вишневского, который каким-то чудом повалил Ромку (тут опять возникает вопрос о его разносторонних талантах), я прыгнула ему на спину, вцепившись мертвой хваткой и таща его за собой назад. Обычно — не самый умный ход, но мой расчет оказался верным: поначалу он пытался скинуть меня, но постепенно Андрей пыл поубавил и поддался, а за ним и Ромашка наконец-то заметил мою скромную персону.

— Сенька! — Ромка подлетел ко мне, начисто забыв, что был побит и сжал в своих медвежьих объятиях, весьма грубо при этом потеснив Вишневского, — Господи, Сенечка, ты жива, слава богу!

— Ромочка, мне немного больно, — с трудом пискнула я.

Ромка моментально разжал объятья, отошел на шаг, все еще придерживая меня за плечи и пробежался по мне взглядом (и это в темноте то!). Не обнаружив смертельных повреждений, он вроде как вздохнул с облегчением и притянул меня обратно, сжав еще сильнее.

— Меня сейчас стошнит, — заметил Андрей

Ромка его проигнорировал:.

— Куда ты, черт возьми, пропала?! Ты хоть понимаешь, что я пережил за эти несколько дней? Когда мне позвонил Пашок, а ты пропала… Дура, мать твою! — неожиданно закончил Ромка свою мысль.

— Вот с этим трудно спорить, — это, конечно, ценные мысли Вишневского.

— Что здесь вообще происходит?!

— Просто мы с твоей маленькой подружкой решили устроить себе небольшой отпуск, вот и отправились…

— Заткнись, пожалуйста, — процедила я, на что Вишневский пожал плечами: мол, я просто хотел помочь.

— Сеня… — в голосе Ромки появились угрожающие нотки.

— Кажется, наш Пират в меня влюбился, Ромочка. Это как раз в его стиле, — с неудовольствием махнула я рукой.

— Что?!

— Я стараюсь перестать, — оскалился Андрей, а я неожиданно задумалась: возможно, не таким уж и дураком был тот, кто утверждал, что в каждой шутке скрывается правда?

Ромка переводил взгляд с меня на Вишневского, потом потряс головой, словно пытаясь очнуться: так он обычно делал, когда с идеями было туго. Пришлось прийти другу на помощь:

— Как ты нас нашел?

— Случайно: узнал, что этот, — тут Ромка неодобрительно кивнул на моего темноволосого недруга, — Причастен к легенде убитой. Пришлось вытрясти всю душу из ее лже-парня, чтобы он выложил правду. Конечно, договаривался он не сам, но через нужных людей я быстро выяснил, кто за этим стоит. А вчера это дрянцо уехало из города. Идей по твоим поискам у меня было негусто, особенно после того, как в чертовом садике нашли труп того типа, Гаранина, так что… — друг подал плечами.

— Значит, Гаранин труп… какая неожиданность!

— Две пули — и дядя готов. Свидетелей, само собой, нет, как и улик. В общем, я рыскал по чужому городу, и на всякий случай приглядывал за этим, — Ромка дернул головой в сторону Вишневского, — Но этот гад улизнул вечером, словно мылом намазанный. Но потом я обнаружил его здесь, Пашок на всякий случай отслеживал все гостиницы поблизости. Вот и решил потолковать с ним по душам.

— И нашел нас… Стоп, ты же сказал, что нас не найти? — укорила я Андрея.

— Самому интересно, как твой безыдейный друг это провернул.

— Просто: я знаю твое «запасное» имя, забыл?

— Как я и говорила, не стоит считать себя самым умным в комнате, — не могла не напомнить я, — И да, тебе никто не звонил? — поинтересовалась я уже у Ромки.

— Нет, — покачал тот головой.

«Стало быть, толстопуз решил мне не помогать…» — подумала я и даже слегка обиделась: я же на него всерьез рассчитывала.

— Что, рухнули твои планы? — это, конечно, догадливый Вишневский.

— Заткнись, — оборвал его Ромка, затем схватил меня за руку (эта привычка что, присуща всем мужчинам планеты или моя рука какая-то особо притягательная?!) и потащил вниз, — А ты расскажешь мне, что произошло.

— Прости, что забыла позвонить. Мне правда очень стыдно, просто я… уснула.

Мы повторно расселись по диванам (Вишневский, разумеется, потащился за нами) и я как могла коротко изложила все Ромке, искренне радуясь, что он здесь. Раз мой Ромашка со мной, все тайны точно долго таковыми не останутся.

— Идейка хоть куда, согласен? — по обыкновению веселился Вишневский, когда я закончила свой рассказ, а Ромка старательно хмурился, — Может, организуем что-то подобное? Будем торговать фруктами, овощами, людьми… — поймав мой неодобрительный взгляд, он закатил глаза, — Не нужно так смотреть, я шучу! Какими к черту фруктами?

— Клоун, — заметил Ромка, а я лишь скромно кивнула: злить Вишневского не хотелось, мне пришлось сильно приукрасить свои приключения, чтобы меня сиюминутно не увезли домой. Пока я рассказывала, Андрей широко улыбался и раз десять подмигнул. Будь Ромка в этот момент более наблюдательным и прекрати обнимать меня хоть на пару минут, в секунду бы раскусил мою ложь. В моем изложении все было относительно безопасно, если не сказать скучно.

— Лучше веселое чудовище, чем сентиментальный зануда, — сиюсекундно парировал тот.

— Что?!

— Не что, а кто, мой недалекий недруг. Был такой немец, совершенно чокнутый, но гениальный, Фридрихом звали.

— Ну хоть что-то вас роднит.

— Я не Фридрих.

— Ромочка, пожалуй, нам с тобой надо проводить далекого и заняться нашими делами, — решила вклиниться я, пока драка не возобновилась, — Благодарю за помощь, Андрей, дальше мы сами справимся.

— Не вариант, красавица.

— Еще какой вариант, — начисто забыла я о своем плане не злить его.

— Прекрати упираться: ты же понимаешь, что я могу тебе помочь.

— Сеня, ты уверена, что рассказала мне все? Что с твоей шеей? — приглядываясь ко мне, вклинился Ромка в нашу перепалку.

— Это от того, что не ела два дня, — отрезала я.

— Сеня…

— Помочь? — ядовито обратилась я уже к Вишневскому, — А как же принцип «не лезть в чужие дела»?

— Это мои дела тоже, — взгляд, которым он сопроводил свою фразу, мне не понравился. Этот тип терпеть не мог, когда с ним спорят.