«Вот же чертово убийство» — разозлилась я. Послушать местных — так никто и вовсе не знал, что она в нашем славном городе. Единственная причина ее убивать — связь с Токаревым, но… Возможно, я все это время не там искала? Может, стоило искать поближе к дому? В конце концов, есть еще обманутый Макар, но я не верю, что он мог заказать Анну, хоть и думала об этом не раз. Но стоило только увидеть его первую реакцию… нет, даже лучшему из актеров не под силу так сыграть. К тому же, Макар мог ее только «заказать», а убийство на заказное похоже мало. Ей изрешетили все тело, это должно быть чем-то личным.

— Ты уснула или как? — отвлек меня Токарев.

— Это вопрос?

— Смешно, но нет. Ты его слабое место, не так ли?

— Странный вопрос, думаю, любой отец…

— Ты меня не поняла, — усмехнулся Токарев.

— Если вы о Ромке…

— Кто тебя вообще умной считает? Твой дружок меня не интересует, лапочка. Меня интересует тот, кто клялся, что с тобой не возникнет проблем. Клялся, что ты исчезнешь.

— Похоже, этот «кто-то» — атеист, — заметила я, — А их клятвам, как известно, веры никакой. И, как говорит моя бабуля, век ей не болеть: атеизм приравнивается к сволочизму, ибо сволочи понимают, что гореть им в аду придется долго.

Похоже, моя тирада Александра Ильича не впечатлила:

— Значит, его слабое место — ты. Забавно.

— Очень в этом сомневаюсь.

— Зря, девочка, зря. Я знаю этого пацана уже десять лет. Это ко мне он пришел, когда погибли его родители. Ты же этого не знала, верно? Это здесь он жил первые пару лет, прежде, чем уехать. Здесь он прятался. А теперь я нахожусь в этом месте, — он дернул наручниками, — А ты — жива и невредима. Забавно, правда?

Если бы я могла упасть со стула — непременно упала бы, хорошо, что он устойчивый. Токарев с любопытством наблюдал за моей реакцией, и я с уверенностью могла сказать: это не все, что он мне приготовил. Откинув волосы назад, я придала лицу нейтральное выражение и поддакнула:

— Не делай добра и не получишь зла.

Токарев даже засмеялся, вполне искренне, кстати:

— Точно, лапочка, точно.

— Где я могу найти Ольгу Верховцеву?

— Это твой второй вопрос? А я то думал, ты спросишь что-нибудь более интересное, ведь я подкинул тебе пищу для размышлений… Ну, раз так: рыжая тварь глубоко в лесу, где ей самое место. Достала она меня, честное слово. Такой ответ тебя устроит?

— Она… мертва?

— Это уже третий вопрос, лапочка, а мы так не договаривались. К тому же, ты девочка не глупая, наверняка поняла все правильно. Сейчас моя очередь… Но знаешь что? У меня больше нет к тебе вопросов, зато есть совет. Хочешь его услышать?

— У меня есть выбор?

— Тебе стоит покопаться в одной давней истории. Узнаешь много интересного. Может, сейчас ты и благодарна сучонку, но я уверен, скоро тебе захочется его закопать. Честно говоря, я очень удивлен, что ты не сделала этого раньше…

— В какой истории? — моментально похолодев, спросила я.

За моей спиной открылась дверь, Токарев поднял глаза:

— Тебе пора, зайка. Не все так радужно в твоем мире, не так ли?

На ватных ногах я покинула кабинет. Не помню, как я распрощалась с прокурором и как оказалась на улице. В себя пришла только в машине.

«Он просто хотел отомстить, он все врет» — твердила я себе, но неприятный холодок не желал отступать. Прав был Токарев, в той истории надо было покопаться, но я не стала… потому что знала, что ответы мне не понравятся? Трясущейся рукой я набрала номер Вишневского: абонент недоступен, ничего нового. Что ж, не зря я так не люблю праздники, вот я и получила свой первый предновогодний подарок…

***

В родной город мы вернулись уже затемно: дорогу замело снегом и двигались мы с черепашьей скоростью. Город встретил нас многочисленными огнями, елками и прочей праздничной ерундой. Казалось, на улицах было столько людей, сколько у нас и не живет. Все куда-то торопились, что-то делали… А ведь до Нового Года еще целая неделя!

Может, мне тоже посуетиться и что-то поделать? Только, сначала надо спросить, что именно. А что? Вот прямо сейчас, остановлю кого-нибудь и спрошу…

— С тобой все в порядке? — поинтересовался наблюдательный Ромка, — Ты какая-то подозрительно молчаливая.

— У меня с сердцем что-то не в порядке.

— Оно бьется?! — ахнул Ромка, — Не бойся, у нормальных людей такое бывает.

Я широко улыбнулась, демонстрируя, что шутку оценила и предложила:

— Знаешь что, Ромочка? Нет такой проблемы, которая не решалась бы с помощью выпивки, так что давай завалимся в бар! Я угощаю.

— Сеня, ты же знаешь, что я тебя люблю?

— Знаю, Ромочка. Я тоже тебя люблю! — в доказательство я поцеловала друга в губы, — А теперь — в бар!

Долго уговаривать друга не пришлось: в баре мы просидели до самого утра. Я устроила пьяный дебош, разбила несколько стаканов (один из них о голову типа, что напомнил мне Вишневского) и вроде даже поплакала, что со мной бывает очень редко. Но на душе от этого как-то не полегчало: чего я добилась в итоге? Ничего, что в общем-то приравнивается к норме. И это неожиданно расстраивало.

31 декабря я стояла на пороге своей квартиры и пыталась осознать увиденное. Звонок в дверь застал меня как раз когда я собиралась выдвигаться в сторону родительского дома: при полном параде, в блестящем платье в пол я была чудо как хороша. Я не особа падка на все сверкающее, но такая уж у нас новогодняя традиция. К тому же, золотой мне к лицу.

Распахнув дверь, первое что я увидела — знакомую кривую улыбку. Честно говоря, до сих пор не могу сказать, обрадовалась я в тот момент или разозлилась. Скорее второе: а какой тут, собственно, может быть повод для радости?

— Черт, аж зубы сводит, как хороша, — сообщил он после того, как окинул меня внимательным взглядом, — Мы можем пройти?

— Мы? — опешила я и только тогда увидела небольшую фигурку, облаченную в черное. Она не доставала ему даже до плеча, оттого то я не заметила ее сразу. Она сняла шапку и в глазах зарябило от яркой рыжины волос.

— Привет, подруга! Давно не виделись.

— Теперь она твоя забота.

— Но… — я с недоумением наблюдала, как рыжая нагло заходит ко мне в дом и скидывает пальто, — Мне сказали… и где ты вообще пропадал?!

Мысли скакали в разные стороны, я переводила взгляд с одного своего гостя на другую. Наверное, моей легкой заторможенности способствовал тот факт, что я уже разделила пару бутылок шампанского с Оксаной-стилистом. Никогда не любила шампанское, оно действовало на меня хуже любого крепкого алкоголя, но чертов Новый Год обязывал.

— Отдыхал. Что ты так смотришь? — Вишневский подвинул меня и прошел, — Смотрю, ты уже готова. Поехали?

— Только не говори мне, что ты…

— Приглашен к Симбириным, — закончил он за меня, — Не смог устоять и согласился: вы умеете развлекать народ. Может, вам реалити-шоу организовать? Количество актеров в вашем семействе зашкаливает, вы будете пользоваться бешеной популярностью… Ну, так я тебя подвезу?

— Никуда я не поеду, пока ты не объяснишь… — гневно начала я, но меня перебили.

— Что тут объяснять? Ты можешь прекратить так на меня смотреть, я и так с трудом держу себя в руках… — с неизвестной целью Андрей отошел подальше, и сдался, для достоверности подняв ладони перед собой, — Ладно, твоя взяла! Я быстро узнал, где она, — тут он ткнул пальцем в рыжую, на что она недовольно поморщилась, — Конопатая была совсем плоха и грозила скончаться, судя по всему ее просто кинули умирать, так что я отвез ее знакомому целителю. Ты же ясно выразилась: мол, хочу девчонок, и все тут. Вот же несправедливость: кому-то всего-навсего бриллианты подавай, а кому-то полудохлых девок разыскивай… С остальным ты вполне была способна справиться сама, вот я и уехал. Не одна ты жаждешь моего внимания, знаешь ли, я и так уделил тебе пару драгоценных дней.

— Ты… какого черта ты не позвонил?! — рявкнула я, — Мы были уверены, что она кормит червей!