— Выпейте. И лучше вам побыстрее начать соображать. Ваша дочь пока жива, но вряд ли нам будет везти так долго, я слышала, что это может быть простой местью лично вам. Улавливаете?

— Кто ты такая?

— Ах да, простите мне мои плохие манеры, — я протянула руку, — Симбирина Сентябрина Евгеньевна, можно просто Сентябрина, соответственно вы будете просто Виктором.

— Твой отец…

— Довольно далеко отсюда, — опять невежливо перебила я, ничуть не удивленная тем, что Виктор прекрасно знал папулю, все же мы соседи, — И вообще, не будем его сюда впутывать. Это часть сделки, что я хочу с вами заключить.

— Сделки? — усмехнулся Нестеренко, залпом осушив стакан. Он такого зрелища даже я поморщилась, зря Ромка утверждает что крепкие спиртные напитки для меня как вода.

— Именно, но об этом чуть позже. Для начала я бы хотела узнать: что от вас требовали? Ведь не денег, я правильно поняла?

— Вон оно как… а ты у нас понятливая, — усмехнулся Виктор Борисович, а я порадовалась: дядя не так прост как показался.

— Так что, Виктор?

— Скажи мне лучше вот что: чем мне может помочь девчонка вроде тебя? Ты уж не обижайся, но я сомневаюсь, что ты можешь сделать больше, чем я.

— Не спорю, тут вы правы, — пришлось признать мне, — Но у меня есть несомненное преимущество: я знаю, где искать. Точнее, догадываюсь. А еще я знаю, что вашу дочь живой не вернут, несмотря на все заверения. Что бы вы не сделали, Вику убьют, это сто процентов. Но мы можем попытаться спасти ее, спасти вашу дочь.

— Знаешь, а ведь я не уверен, зачем ты здесь. Тебя могли послать «они», как ты выразилась, — обыденно заметил Нестеренко, хотя по виду сам в это не верил. Он еще больше нахмурился, но быстро с собой справился, явно не хотел показывать, что согласен с моим замечанием о его дочери. Он должен быть довольно неглупым, чтобы понимать: оставлять ее в живых опасно.

— Могли, но не посылали. К тому же, вы сами признались, что знакомы с моим отцом: а теперь подумайте, стала бы я работать на каких-то вшивых похитителей? Побойтесь дьявола, это же просто смешно! И разве я бы стала утверждать, что Вику убьют? Как то нелогично, не находите, Виктор?

— Хорошо, допустим, ты меня убедила. Допустим. Что ты хочешь от меня?

— Хочу, чтобы вы доверяли мне и моим друзьям. И помогли, в меру сил. Для начала неплохо было бы выяснить, кто именно приложил руку к похищению Вики, а потом… будем думать.

— Но…

— Давайте так: я расскажу вам интересную историю, а вы расскажете мне, что хотят от вас похитители. Выгодный обмен, не так ли?

Ответить он не успел, хотя по виду в выгодности явно сомневался. Прервала нас Ниночка, которая появилась в кабинете с подносом. Уверена, увиденное произвело на нее неизгладимое впечатление: в тот момент я восседала на прокурорском троне, сам Виктор Борисович сиротливо примостился на диванчике для гостей. От ее внимания так же не укрылась бутылка бурбона и пустой стакан, что босс вертел в своих руках.

— Кофе, — с трудом произнесла она. Как по мне — обычная тетка, и почему обладатель веснушек считал ее чуть ли не ведьмой?

— Спасибо, — поблагодарила я от всей души, — У вас случайно сигареты не найдется?

— Не курю! — с достоинством заявила она и удалилась.

— А жаль… Вы также, как я понимаю, не курите?

— Я бросил, — замотал головой Нестеренко.

— Похвально, у меня вот не получается… Хотя я и не пыталась ни разу. О чем мы говорили? Ах да, я обещала поделиться с вами интересной историей…

Я коротко пересказала Виктору Борисовичу о своих приключениях. Правда, не упомянула о своем участии, и про Вишневского пока забыла. С моих слов было все примерно так: жил-был дядя, да заскучал. Или денег ему не хватало, что не особо важно. Вот Токарев и придумал, как заработать. Много лет осторожничал, но со временем развернулся по-настоящему. Вчера, к примеру, и вовсе рискнул: похитить двух девушек, которых будут искать… О себе я умолчала, раз уж попалась к ним по чистой случайности.

— Понимаю, звучит как бред…

— Это точно.

— Но это правда. За всем стоит Токарев, стоит им заняться как следует…

— Токарев?! — переспросил Нестеренко таким тоном, будто я обвинила как минимум святого.

— И что вас удивляет?

— Все. Во-первых, по общему мнению мужик он довольно неплохой, к тому же обеспеченный, и я не понимаю…

— Довольно, — остановила я его, — На ваше «во-первых» уже ответили пару веков назад. Не помню дословно, что-то насчет того, что доверять большинству — себя не любить, ибо большинство людей полные идиоты. Я, кстати, с удовольствием подписываюсь под этим. Ну а к «во-вторых» можете даже не переходить, потому что Токарева я видела своими собственными глазами.

— В смысле?

— В прямом, — вздохнула я, — Я была там вчера, с вашей дочерью и еще одной девушкой, Ольгой Верховцевой.

— Ольгой?

— Полагаю, вы знаете, кто это такая.

— Я знал ее отца.

— Знали?

— Вся ее семья погибла год назад.

— Перед убийством ее подруги? — нахмурилась я: рыжую стало нестерпимо жаль.

— Да, примерно за месяц.

— Это плохо.

— Да, ужасная авария, весь город стоял на ушах… Что вы имели ввиду, когда сказали, что были там?!

— Мы что, перешли на «вы»? Помнится, тыкали вы мне без стеснения, — заметила я, — И да, я была там, среди похищенных. Просто мне повезло чуть больше остальных. Теперь вот хочу отомстить гадам и заодно спасти девушек.

— Вы были там и видели Токарева? — деловито уточнил прокурор, продолжая «выкать».

— Была и видела.

— Глупо с его стороны светиться, не находите?

— Не нахожу, ведь он был уверен: я труп.

— Но вас не убили?

— Нет.

— Можно поинтересоваться, почему?

— Нельзя, — отрезала я, памятуя что передо мной не обычный смертный: укажи я на Вишневского, ему может не поздоровиться, а я этого не хотела, как бы странно это не выглядело, — Ну что, свою часть уговора я выполнила, теперь ваша очередь: что они хотят от вас?

— Это же очевидно: помощи, — поморщился Нестеренко.

— В каком-то определенном деле? Тогда вычислить похитителя будет не так уж и сложно, достаточно просто установить, кому это выгодно.

— Пять разных дел, между собой они никак не связаны. Требования тоже абсолютно разные. Они звонили три часа назад, и все три часа я ломал голову, но…

— Можно я тоже поломаю? — вежливо попросила я.

— Ты думаешь, что… а неважно, — махнул он рукой, потом тяжело поднялся и сунул в руки папку, — Смотри себе на здоровье.

Бегло просмотрев документы, я была вынуждена согласиться с Виктором Борисовичем. Не то, чтобы до этого я сомневалась в нем, но лучше все перепроверить самой, в себе то я уж точно не сомневаюсь.

— Вы правы, никакой связи.

Он лишь усмехнулся.

— Но это тоже хорошо, — продолжила я, думая, как лучше донести до него свою мысль.

— Чем же?

— Посудите сами: перед нами пять дел. Голованова и Ахмурзина можно смело отложить, это глупости какие-то. Что насчет Башаева… обыкновенный бандит, сядет абсолютно заслуженно, и если не сегодня, так завтра обязательно, такие парни умом не блещут и как правило отдыхают на нарах довольно регулярно.

— Вилами по воде, все твои рассуждения — надежда на удачу.

— Но все же трудно отрицать, что все это, — я ткнула в папку, — Просто запудривание мозгов. Это даже не такая уж и большая хитрость, старый прием. Неужели вам такое даже в голову не приходило, товарищ прокурор?!

— То есть, на самом деле им интересно какое-то конкретное дело?

— Бинго! Осталось узнать, какое именно.

— Ты можешь и ошибаться… я не могу рисковать дочерью и…

— Вам и не придется. Все это, — ткнула я в папку, — Все равно займет какое-то время, вот этим самым временем мы и воспользуемся. Если я ошиблась… я никогда не ошибаюсь и очень надеюсь, что и в этот раз мне повезет. Думаю, нам нужно заняться Богдановым и Садыковым, эти намного перспективнее чем бандит и два неудачника, тем более второй мне почти знаком. Вам лучше особо не высовываться, чтобы не рисковать Викой, стало быть, займусь ими я. А вы пока поможете мне и займетесь Токаревым вплотную. Им и его подельниками, всех, кого знаю записала в ваш ежедневник. Я вытащу Вику, она даст показания, так что дядям не поздоровится. Ваша задача — обеспечить это.