Вечером мы с разинутыми ртами слушали ориентировку по району, зачитываемому перед личным составом флегматичным дежурным по отделу.

— Около двадцати трех часов вечера в районе переправы была зафиксирована стрельба. Около пяти часов утра экипаж роты охраны обнаружил на левом берегу находящийся на мели у острова Зеленый затон паром «Амур». Прибывшая на место происшествия следственно –оперативная группа обнаружила на пароме стрелянные гильзы, следы крови и места попадания от пуль. Членов экипажа не пароме не обнаружено. С место происшествия изъято….

— Следующая ориентировка. Из Горно— Балского района сообщают, что со стоянки пастухов, неизвестные, в количестве, ориентировочно, десяти человек, под угрозой огнестрельного оружия, открыто похитили: коров около ста голов, овец, ориентировочно двести голов. Преступнику с похищенным двинулись в сторону границы. Примет преступников нет. Следующее происшествие…так, ага, в селе Байлык, после совместного распития путем использования в качестве орудия молотка …причинил тяжкие телесные повреждения своей жене …года рождения, и своей дочери… года рождения. Подозреваемый задержан участковым и помещен в изолятор временного содержания, на основании статьи сто двадцать два уголовно-процессуального кодекса. Потерпевшие доставлены в районную больницу, находятся в тяжелом состоянии, без сознания. Разговаривать с ними нельзя. С места происшествия изъято: молоток, отправлен на экспертизу, бутылка, очевидно, с самогоном. В больнице изъята одежда потерпевших. Подозреваемый не опрошен, так как еще не протрезвел.

Происшествия были жутковатые. Много оружия, банды из сопредельной стороны, до которой километров сто, угоняющие скотину, группы местных, наносящих своим «братанам» -наследника Чингиз-хана, ответные визиты вежливости.

Второй вечер нашей службы сделал городок более-менее похожим на российский город. В сумерках во дворах сидели люди, играли дети. Ничего не внушало тревоги. Представители молодого поколения титульной нации старались лишний раз на улице не показываться. А если молодые батыры сбивались в стаи, то из ближайших кустов появлялся наш наряд, а если поднимался скандал, то, как из-под земли, появлялся второй патруль. В общем, слабину местным показать мы не могли, и давили –давили местный преступный элемент из-за всех сил. Конечно, дежурный наряд, пропитанный родовыми связями старались поскорее выпустить задержанных, но сильно наглеть они тоже боялись. Мы же были не местные милиционеры, которые, сжав зубы, иногда, были вынуждены отворачиваться от некоторых вещей. А мы были, по понятиям местных устоев, полнейшими отморозками, которым было все равно, как фамилия очередного, еле стоящего на ногах сопляка, который что-то угрожающе бубнит, упершись сплюснутой щекой в бетонную стену, так как мы, все равно, ничего в местной жизни не понимали. Силен ли род задержанного, кто его папа или мама, чем занимается дедушка — эти вопросы нас абсолютно не волновали. Личный состав вневедомственной охраны открыто смеялись, остальные службы районного отдела милиции, старались нас не замечать. А мы, как неутомимые серо-голубые пчелки, с красными околышами на фуражках, кружили по улицам небольшого городка, затерявшегося среди многочисленных сопок на берегу Енисея. Казалось бы, Советская власть возвращается хотя бы на вечерние улицы поселения, но все оказалось несколько сложнее.

В час ночи, мы начали седлать свой разномастный метолам, где-то к районе кольца, соединяющего две основные улицы города — Революционную и Основателя, что-то негромко хлопнуло, затем еще раз, а потом, через несколько секунд вечерний шум разорвала быстрая пара узнаваемых выстрелов из пистолета «Макарова»

Глава 4. Вопросы быта.

Через пару минут от кольца подкатился мотоцикл с коляской.

— Стреляли от сараев возле кольца — водитель махнул рукой, показывая направление:

— Видно из «мелкашки». Олегу попали в ногу, его Вован на попутке в больницу повез. Я никого не видел

— Секунду — Пахом задумался не несколько секунд.

— Так, Женя, давай дежурному доложи и рапорт напиши — он указал седоку «Урала» на помещение РОВД, я мы туда, прочешем, вдруг, кого ни будь отловим. Поехали мужики.

Мы растянутой стайкой покатили в сторону кольца. На перекрестке никого не было, метрах в двухстах темнело несколько заброшенных строений, за которыми тянулись заборы частного сектора, где надрывался злобный хор цепных псов. Еще правее, раскинулся пустырь, за которым, в промежутках между зарослями ивы, поблескивали воды Енисея.

— Так, Ноябрьцы, там две улицы, в параллель. Прокатитесь там. Периодически мотор глушите. Слышите, псы как надрываются. Если что-то чужой во двор залез, вы поймете. Давайте. Если что-то обнаружите — в воздух пальните. Все поняли?

Две головы в фуражках синхронно кивнули, после чего уставшая, от нещадной эксплуатации, одиночка «ИЖ-Планета», скатилась с шоссе и устремилась к двум улицам частных домов.

— Павел, собаку есть смысл в поле пускать?

— Можно попробовать.

— Тогда давай, а мы чуть позже пойдем цепочкой, общее направление вдоль берега. Кто у мотоциклов останется?

Кого оставили на шоссе, присматривать за нашим транспортом, я уже не слышал.

Взяв возбужденно повизгивающего Демона за ошейник, я почесал его загривок и подтолкнул вперед:

— Ищи Демон, ищи, вперед!

Пес недоуменно посмотрел на меня, но рванул в поле, постепенно расширяя радиус своей работы, уткнувшись носом в жесткую траву. Не сомневаюсь, что на пустыре много интересных запахов, от мыши и суслика, до лисы. Но, человека, затаившегося в поле, пес, тоже, не пропустит. Демон, двигался широкими зигзагами, периодически бросая на меня взгляды, а я отдавал команды жестами, чтобы края пустыря и сарайки не остались без его внимательного носа.

Когда я отошел от шоссе метров на пятьдесят, наша жиденькая цепочка двинулась следом за мной. Через несколько минут на шоссе остановилась пара «жигулей» в желто-синей окраске и синими мигалками на крышах. Переговорив с нашим часовым, сотрудники охраны рванули вперед, по шоссе, чтобы, через пару километров, скатиться с асфальтового покрытия по какому-то проселку и встать, по возможности, освещая пространство перед собой фарами дальнего света. Следом подкатила дежурка из РОВД — «УАЗ-таблетка», из которого выскочили несколько человек и двинулись к берегу, ориентируясь на пучок света мощного поискового прожектора, которым орудовал оставшийся в машине водитель. Цепочка загонщиков постепенно сжимала кольцо, и у человека, лежащего на земле, недалеко от берега, не выдержали нервы. Небольшая тень мелькнула в темноте, прожектор «дежурки» метнулся вслед за ней, и мы увидели, человеческую фигурку, на четвереньках, бегущего к прибрежным кустам. Демон с азартным лаем рванул вперед, за ним, не менее азартно, крича на разных языках, побежали загонщики. Через пару минут все собрались на берегу. В реке, по пояс в воде, стоял молодой щуплый олец, которого, с берега, радостно облаивал выполнивший задачу Демон. Милиционеры, в форме и в гражданке, молча рассматривали злодея. Наконец, вперед вышел олец, лет тридцати, одетый в брюки и рубашку, и что-то резко сказал беглецу. Реакции на его слова не было никакой. Парень, трясясь, то ли от холода, толи от волнения, стоял на месте, затравлено оглядывая нас.

— Сержант, твоя собака его оттуда вытащит? — преувеличенно громко спросил у меня старший местный.

— Если хочет быть искусанным, то вытащит— я подозвал ко мне Демона, и взял его за ошейник.

Старший абориген что-то насмешливо крикнул беглецу, то вздрогнул, и опасливо поглядывая на Демона, двинулся к берегу. Местные опера, заломив задержанному руки, скоро потащили его к «дежурке», а мы, с сотрудниками вневедомственной охраны, собрались в кружок, чтобы обсудить ситуацию.

— Надо ружье искать. Без него этому ничего не будет! — горячился огромный старшина, со сломанным носом и шрамом не щеке.