— Альцгольд, говоря по-русски, шестерка и гнилой человек… И есть люди, которым я точно нравлюсь больше, чем он. Так что да, убрать его труда не составило бы, как и наглядно продемонстрировать, что не стоит реанимировать попытку получить неплохую такую трешку в спальном районе, отжав ее у семьи Вороновых. Однако…

— Эрик потянулся и взял со стола бокал с виски, сделав небольшой глоток. И закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями.

Мысли собираться и, тем более, анализировать все, что случилось за последнюю неделю, отказывались. Пришлось выдержать небольшую паузу, прежде, чем продолжить разговор. И даже умудриться поддержать его во вполне цензурной форме, сохраняя поразительное хладнокровие.

Хоть что-то еще удалось сохранить, не считая хрупких, только еще зарождающихся отношений с болтливым и вредным главой студенческого совета, да.

— Знаешь, сонбе… — криво улыбнувшись, Эрик сделал неопределенный жест рукой, очертив кабинет. Андрей в ответ только мягко улыбнулся. — Из меня вышел отвратительный старший брат. Нет, я люблю Марка, я действительно за него переживаю, я всегда и во всем ему помогу. Но я, как оказалось, не знаю его. Совершенно. Не знаю, чем он увлекается, что ему интересно, какой он. Не знаю, когда и где мы, я и родители, упустили момент и дали ему сломаться. Правда, не знаю.

— Наркотики?

— Хуже. Или лучше. Это как посмотреть. — парень качнул головой, хмурясь и пытаясь припомнить строчки из заключения врачей. — Фармакология. Антидепрессанты, психотропные, анальгетики. Дикий коктейль, где градус повышался быстрее, чем в самом крутом баре. Коктейль, сдобренный алкоголем. Специалисты сказали, что он как будто сознательно себя убивал раз за разом. Только не на постоянной основе, а периодами. Знаешь, как бывает — человек живет, живет, живет… А потом понимает, что не выдержит больше. И вот в этот момент кто-то просто дает себе отдых, а кто-то… Бежит от реальности. Как Марк.

— Ребенок, — беззлобно вздохнул Андрей, постукивая пальцами по подлокотнику кресла.

— Ребенок, — тихий смешок казался неуместным, но в нем не было и грамма веселья. Скорее уж горького разочарования с нотками грусти. Вздохнув, Кальянов сделал еще один глоток из бокала. — Маленький, одинокий, уверившийся в собственной ненужности ребенок. Не наследник семьи, не опора родителей, не обзаведшийся выдающимися связями, не… Чертова уйма всяких «не». И вроде бы никто его не осуждал за это. Только вот ему этого никто не объяснил. Ну и… Вышло, что вышло.

Пару минут в кабинете царило молчание. Брюнет задумчиво хмыкнул, потерев подбородок, и поинтересовался:

— И что дальше?

— Не знаю, — честно признался Эрик, покачав бокал в руке. — Моя… — запнувшись, он все-таки решил обойтись без упоминания Мирославы и продолжил. — Близкий мне человек посоветовал найти ему хороший центр реабилитации. Но не в России. И отпустить его. Дать свободу, выбора и жизни.

— А это не навредит еще больше? — скептично уточнил Андрей.

— Я, в общем-то, на премию «Самый лучший брат» не претендую, — иронично усмехнувшись, Эрик едва заметно качнула головой. — Но и на идиота, пока что, тоже не тяну. Что бы там Харон не говорила.

— Это было всего один раз. — укоризненно заметил брюнет, все же не выдержав и широко улыбнувшись.

— Ага, и звучало на протяжении всего ее длиннющего монолога, сводившемся к тому, что второго жмура корейской наружности она в морге не потерпит. И прилюдно прикопает под ближайшим кактусом, — фыркнув, молодой человек зарылся пальцами в волосы. — Я не дурак, Андрей, но и выбор-то не особо велик. Родители хотят загнать его в психушку или запереть под пожизненным арестом дома, задушив тотальным контролем и лекарствами. А так… Место учебы, которые он выберет сам, центр реабилитации, где упор на психологическую помощь, а не залечивание. Комфортные, но простые условия. Социум. И осознание, что от него никто не ждет великих свершений, что он просто мой брат. Которому я всегда помогу и никогда не брошу.

Парни помолчали, осмысливая каждый свое. Андрей, может и не одобрял решение друга, но возражать не стал. В конце концов, тут действительно не угадаешь, что и как обернется. И уж тем более, никто не сможет предсказать реакцию Марка, после всего, что с ним было. Но, по крайне мере, Кальянов-старший мог точно сказать, что теперь он не сторонний наблюдатель, без возможности хоть что-то изменить. От этого на душе становилось чуточку легче.

Впрочем, у него вполне мог быть очередной приступ депрессивной философии и жалости к самому себе. Все-таки хорошо, что сонбе оставил свою девушку заниматься любимым делом и третировать подчиненных. Патологоанатом из нее куда как лучше, чем психоаналитик, да и принимать Харон стоит малыми дозами и строго по назначении врача.

— Думаю, нам пора, — покосившись на циферблат часов, Эрик поставил бокал обратно на стол и поднялся, прихватив небольшую папку для бумаг. Андрей только кивнул согласно, поднимаясь следом.

В конце концов, в их интересах было закончить все как можно быстрее.

Ресторан «Амиш» располагался недалеко от здания городской администрации и, как это ни парадоксально, в нескольких кварталах от городского морга. Кальянов насмешливо покосился на брюнета, но тот невозмутимо улыбался, щелкнув брелоком сигнализации. Удержаться от комментариев было почти невозможно, однако парень промолчал, проходя внутрь и позволяя администратору проводить его за заранее зарезервированный столик. До назначенной встречи оставалось еще минут десять, а значит есть время что бы осмотреться и выпить чашку хорошего, крепкого кофе.

Они расположились в углу, так, что бы видеть зал и все, что в нем происходит. Подошедшая официантка мило им улыбалась все то время, пока принимала заказ, что бы тут же оперативно скрыться на кухне, демонстрируя хорошую выучку. Никаких лишних реплик, никаких заигрываний с клиентами. Пожалуй, это был один из неоспоримых плюсов данного заведения. А в остальном…

Молодой человек тихо фыркнул, откинувшись на спинку дивана и постукивая пальцами по столу. Слегка ослабив галстук и только возведя глаза к потолку, заметив, что сонбе вновь принялся строчить сообщение за сообщением. Вот вроде бы тридцать лет человеку, с лишним, а ведет себя как подросток, обмениваясь бесконечными сообщениями с суровым патологоанатомом.

Даже любопытно, как зарплаты заведующего морга хватает на оплату счетов оператора сотовой связи!

— Что означает сей скептичный взгляд? — не поднимая головы, иронично спросил Андрей, не глядя взяв поставленную перед ним чашку с кофе. Телефон пискнул очередным оповещением, вызвав у Эрика тихий смешок.

— Я молчу, — подняв руки вверх, Кальянов предпочел не комментировать происходящее. Себе дороже будет.

— Зато выразительно так ковыряешь меня взглядом, ага, — покивав головой, брюнет тему тоже развивать не стал. Читать людей он умел не хуже своего товарища и прекрасно видел, что тот не то, что бы нервничает, но все же немного мандражирует перед предстоящим разговором.

Кальянов украдкой вздохнул, сделав глоток своей порции кофе и снова принявшись разглядывать зал. В успехе предприятия он был уверен процентов на девяносто девять, в том, что у этой встречи не будет негативных последствий для него и для Мирославы — тоже. Но выдохнуть сможет только после того, как вернется домой.