— Я понимаю, и всё же прошу вашего позволения, дабы эти несчастные остались здесь, в моём городе. Я клянусь, что вы не пострадаете из-за них.

— Как вы можете в этом клясться? Или вы намерены превратить их в хеттов и насильно заставить хранить наши тайны?

— Ваша милость, я не собираюсь никого превращать в хеттов, тем или иным способом. Для нас неприемлемо насилие, в любом его проявлении.

— Тогда я просто не понимаю, каким образом вы намерены воспрепятствовать этим отеотиским женщинам сообщить нашу тайну?

— Очень просто. Они её просто не узнают. Сюда их привезли в бессознательном состоянии, а если, по прошествии времени, кому-то из них захочется уйти, я найду способ отпустить их, не нарушая тайны.

— Но они узнают дорогу сюда!

— Да, но ведь отеотисы её и так знают или знали, ведь это их кости лежат в тоннеле. Главная задача — проникнуть сюда, а без знания того, как преодолеть тоннель, это невозможно, разве не так?

Вождь задумался, но, в конце концов, согласился с доводами Дениса. Хоть и с явной неохотой, но позволил ему оставить отеотиских женщин в долине. По возвращению в город, Дениса ждала новая проблема. На этот раз касианцы воспротивились присутствию отеотисянок, и как уже было не раз, возглавлял их Верн.

— Эти твари столько мучили нас, а теперь мы должны помогать им, лечить и предоставить кров и разделить с ними пищу!

— Да, зло вы помните отлично, а как насчёт добра?! Ведь именно благодаря заступничеству Ареаны, нам давали хоть какие-то послабления. Без её заступничества, её брат замучил бы нас до смерти всех без исключения, и тебе, Верн, это известно не хуже меня. Кроме того, в самом начале, когда мы были больны, она и остальные девушки заботились о нас, разве сейчас не должно ли нам отплатить тем же?

— Но больны мы были по их милости!

— Назовите мне хоть одного касианца, которого Ареана сбросила в ту проклятую яму.

— Но она и ничего не сделала, чтобы предотвратить это!

— Интересно, вы столько времени провели среди отеотисов, вам не хуже меня известно, какую роль играет женщина в их обществе. Зная всё это, вы обвиняете её, что она не смогла воспротивиться воле своего брата. Каким образом она могла это сделать, поднять войну против него? Да это просто глупо. Если в ваших головах есть хоть капля здравого рассудка, не замутненная дерзкими речами этого юнца, вы поймёте, что я прав. Принцесса Ареана и так сделал для нас очень много, рискуя навлечь на себя гнев брата. Сейчас, хотите вы того или нет, она и все остальные женщины останутся в городе. Я капитан, и это моя воля, нравится это вам или нет. Все отиотиские женщины отныне под моей защитой, и кто из вас посмеет причинить им вред, будет иметь дело лично со мной.

Денис обвёл всех присутствующих грозным взглядом, под которым группа протестующих смолкла. Когда он отдал приказ всем расходиться и заняться своими делами, все безропотно подчинились. Последним ушёл Верн. По его виду, Денис понял, что он не намерен так просто сдаваться. Закончив разговор, Денис приказал поместить всех женщин в больничном доме, где о них должны были позаботиться медики, под руководством доктора Роулта. Только после этого, он, наконец, позволил себе отдохнуть.

Принцесса медленно открыла глаза. Комнату заливал яркий солнечный свет, ей не хотелось даже шевелиться, настолько ей было хорошо. Вот уже несколько дней её больше не терзали ни физическая, ни душевная боль. Стараниями касианского доктора, она почти полностью поправилась, ей даже больше не снились кошмары, а ведь ещё совсем недавно, она не могла спать. Едва закрыв глаза, она снова оказывалась в пещере королевы пожирателей, и та тянулась к ней своими отвратительными лапками. Теперь, вспоминая всё это, Ареана едва могла поверить, что всё это не было сном. Но, несмотря на всё её хорошее самочувствие, одно обстоятельство всё ещё мучило её — она никак не могла чётко вспомнить, как она попала к пожирателям. Всё, что она помнила, были неясные образы, обрывки каких-то бессвязных звуков и фраз. Каждый раз после того, как она пыталась восстановить из этого хаоса цельную картину, ей становилось плохо, так что, в конце концов, доктор Роулт настоятельно просил её оставить эти мучительные попытки.

— Память сама вернется к вам, когда вы перестанете её насиловать.

Тут мысли Ареаны были прерваны голосами, доносившимся из-за дверей её комнаты:

— Да, капитан, она быстро поправляется. Думаю, ей уже можно вставать, только не забывайте, она ещё очень слаба.

— Хорошо, доктор, я учту.

Тут послышался тихий стук в дверь:

— Да, входите! — не успела она это произнести, как дверь приоткрылась, и в неё заглянул Денис.

Он зашёл в комнату и, прикрыв за собой дверь, подошел к кровати, остановившись у её ног и тихо произнёс:

— Как вы себя чувствуете?

Ареана не сразу ответила ему. Сначала она обвела его долгим взглядом, на мгновение ее взор задержался на обруче смирения, все также находившийся на прежнем месте. И тут, словно вспышка в её голове, всплыло яркое воспоминание — Денис, корчившийся от боли в яме смирения. Это воспоминание вызвало болезненный спазм в её желудке, так, что она, с трудом сглотнув вдруг подкативший к горлу ком, тихо ответила:

— Спасибо, всё хорошо.

— Рад это слышать. Тогда, может, вы захотите подняться и немного прогуляться? День ведь просто чудный. Я тут принёс вам кое-какую одежду, надеюсь, она подойдет, и вы не побрезгуете одеть её. Простите, ваше собственное платье пришло в полную негодность, так что пришлось его выкинуть.

Денис, слегка улыбаясь, положил на стул рядом с принцессой свёрток. Ареана с беспокойством посмотрела на него, однако, не найдя ничего подозрительного, откинула край одеяла, под которым лежала и, поднявшись, села на край кровати. Не спеша, опустив ноги, она поднялась и, поправив смявшийся край ночной сорочки, попыталась сделать несколько шагов. Тут, потеряв равновесие, едва не упала, но Денис вовремя успел подхватить её. Это обстоятельство было совершенной неожиданностью для нее, в глазах её появился страх.

— Великий Отеотис, что со мной, почему я не чувствую своих крыльев?!

Она посмотрела в глаза Дениса и тот, смутившись, тихо произнёс:

— Ваша милость, их больше нет, пожиратели оторвали крылья и вам, и всем вашим соплеменницам, так что, от них оставались лишь уродливые отростки, которые, к тому же, стали нагнаиваться. Доктор Роулт удалил их, так что теперь вам придется обходиться без них.

Денис почувствовал, как девушку стала бить дрожь. Она высвободилась из его рук:

— Нет, этого не может быть, нет! Я ведь чувствовала их все это время, они болели. Как может болеть то, чего нет?!

В её крике был неподдельный ужас. Резко обернувшись, она увидела в углу комнаты небольшое зеркало, сделанное из хорошо обработанного куска металла. Пошатываясь, она подошла к нему, и с его помощью посмотрела на свою спину. Но то, что она увидела, лишь подтвердили слова Дениса. На её спине вместо пары больших белых крыльев, теперь красовались два чуть красноватых шрама. В глазах принцессы появились слёзы. Еле переставляя ноги, она подошла к своей кровати и буквально рухнула на неё, закрыв лицо руками. Денис попытался её утешить, но Ареана, резко выпрямившись и, смотря куда-то в пол, сухо попросила оставить её одну. Немного поколебавшись, Денис всё-таки решил, что так будет лучше.

Медленно опустив голову, он вышел из комнаты. Перед тем, как окончательно закрыть за собой дверь, он снова мельком посмотрел на принцессу. Та сидела на кровати, выпрямившись так, словно к спине ей привязали доску, с абсолютно непроницаемым каменным лицом. От её вида у Дениса защемило сердце. Тяжело вздохнув за закрытой дверью, он зашагал прочь. По дороге он встретил доктора и, рассказав ему обо всём, попросил не спускать с девушки глаз, боясь, как бы та не сотворила что-нибудь с собой. Выйдя из больничного дома, он ещё раз взглянул на окна комнаты Ареаны и зашагал прочь. По дороге он столкнулся с Тренком.