В халате из темного шелка, Арнольд Хакетт, блаженно вытянувшись, лежал на низком диване в квартире Пэппи, которую снимал для нее уже два года. Кроме того, ему приходилось решать и другие финансовые проблемы Пэппи: начиная с оплаты дорогостоящей учебы в университете ее брата, собиравшегося стать архитектором, и заканчивая выделением двух тысяч долларов ежемесячно на карманные расходы самой Пэппи. Снисходительно улыбаясь, он думал о том, что его малышке всегда не хватает денег. Арнольду льстило, когда она устраивала ему сцены из-за редких визитов, но, к сожалению, управление империей «Хакетт» требовало немало сил и времени. Были и другие обстоятельства, не позволявшие ему жить в собственное удовольствие. Лет пять тому назад с ним случился сердечный приступ. Медицинские светила, консультировавшие его, настоятельно рекомендовали поберечь здоровье.

– А любовь?- поинтересовался он.

– В меру,- неопределенно ответили ему.

Раза два-три в месяц Хакетт отводил душу с шикарными проститутками. С Пэппи все было по-другому: она любила его и не стеснялась своих чувств. Этому нежному ребенку было столько же лет, сколько его дочери Гертруде,- двадцать два. Но Пэппи, в противоположность Гертруде, чувствовала под собой землю: не презирала деньги, не искала сомнительных приключений в общении с хиппи и не влачила с ними сегодня жалкое существование где-то неподалеку от Сан-Франциско, а серьезно занималась танцами в престижной студии на 6-й авеню. Но одно несколько смущало его: ей нравился его возраст, его семьдесят один год. Пэппи с презрением относилась к молодым людям, считая их пошлыми, ничтожными, лишенными обаяния и индивидуальности.

– Ты представить себе не можешь, как мне скучно с этими сопляками! – надув губки, говорила она.

Он никогда не считал себя красавцем, но всю жизнь женщины говорили ему о «маленьком веселом огоньке», горевшем в его глазах. Говорили все, кроме его жены Виктории.

Дела у Арнольда шли вроде бы сами собой. Людей мучили астма, бронхит, фурункулы, инфекции… Его химики изобретали фармацевтический продукт, который должен был облегчить их страдания, а Арнольд клал прибыль в собственный карман. Земля продолжала вертеться. За сорок лет он превратил «Хакетт Кэмикл» в одну из самых могущественных и процветающих фирм в стране. Шестьдесят тысяч человек, работающих в многочисленных филиалах – несколько даже находились в Европе,- ежечасно приумножали его состояние. Его ежегодный доход составлял около полумиллиарда долларов! Он был богат и всемогущ!

Подошла Пэппи и провела своими ухоженными пальчиками по его лысому черепу.

– Я сойду с ума… не уезжай завтра!

– Это невозможно. А может, поедем вместе?- оживился он.

– Ты же знаешь, я не могу оставить брата одного в Нью-Йорке.

Он сел, снял телефонную трубку и набрал номер.

– «Хакетт»?

– «Хакетт Кэмикл», слушаю вас.

Его собственная фамилия, повторенная телефонисткой, отозвалась в нем ощущением легкой гордости, не покидавшей его с тех пор, как он основал «Хакетт Кэмикл».

– Соедините меня с Мюрреем!

– Простите, с кем?- переспросила девушка.

– С Мюрреем!

– Кто его спрашивает?

– Хакетт.

– Сейчас узнаю, сможет ли мистер Мюррей переговорить с вами.

Арнольд побагровел.

– Неужели вы не поняли, что я – Арнольд Хакетт?

– Секунду, мистер Хакетт, соединяю.

Пэппи взяла его руку и стала покусывать ему кончики пальцев.

– Мюррей?

– Мистер Хакетт?

– Как дела, Мюррей?

Он высвободил палец изо рта Пэппи, прикрыл ладонью микрофон и зашептал:

– Глупый, злой, противный, но очень нужный! Начальник отдела кадров административной службы в Нью-Йорке…

Широко открыв глаза, Пэппи с обожанием смотрела на него.

– Как там, Мюррей, головы летят?

– Не беспокойтесь, мистер Хакетт!

Арнольд был настроен на легкий юмор.

– А как ваша, Мюррей?

– В трубке молчали.

– Ладно, Мюррей, вы же знаете, я шучу. На каком вы этапе?

– Я составил список из сорока человек, мистер Хакетт.

– Этого недостаточно! Я хочу, чтобы все зашевелились! Мне нужны люди, набитые идеями, энтузиазмом…

– Мне нужны молодые… Кстати, Мюррей, сколько вам лет?

Молчание.

– Пятьдесят два, мистер Хакетт.

– Ну конечно же… Это ничего не значит, Мюррей! У незаменимых людей нет возраста. Как обстановка?

– Напряженная.

– Вы ее выдерживаете? Назовите мне бунтарей, я вас прикрою.

– В основном старые работники! Двадцать лет в фирме… закружилась голова… мнят себя неприкасаемыми…

– Фамилии, Мюррей!

– Их много!

– Одну фамилию!

– Баннистер.

– Чем он у нас занимается?

– Начальник юридической службы.

– Вон!

– Слушаюсь, мистер Хакетт!

– Никаких хромых лис в «Хакетт» не должно быть!

– Пятьдесят голов, Мюррей, ясно? Будьте безжалостны!

Он резко опустил трубку, издал что-то наподобие смеха и по-отцовски посмотрел на Пэппи.

– Я знаю, что ранил твою чувствительность, но если я время от времени не буду увольнять их сотнями, эти придурки станут неуправляемыми.

Ален доехал до 6-й авеню, рассчитался с таксистом и уверено вошел в здание 11-го отделения банка «Бурже».

Вызов, сделанный Баннистером, избавил его от мерзкого страха, который буквально душил его в предыдущих двух попытках. Он подошел к ближайшему окошку, вытащил чековую книжку и выписал двадцать тысяч долларов. Высокомерно посмотрев на кассира, он подписал чек и протянул его в окошко.

– Желаете получить сумму наличными, мистер Пайп?

– Естественно!

На лице кассира появилось озабоченное выражение.

– Будьте любезны, подождите секунду.

Он встал с вертящегося стула, на котором проводил восемь часов ежедневно, и удалился. Конечно, сейчас он поднимет тревогу! Из банка Ален выйдет… но для того, чтобы войти в тюрьму. Он спокойно прикурил сигарету. Сбежать? Зачем? Ставки сделаны… Краем глаза он отметил появление кассира, за которым следовали два полицейских, и тут же услышал низкий, почтительный голос, принадлежащий незнакомцу в сером костюме: