Уснуть было невозможно. В три часа ночи, раздираемый угрызениями совести и сомнениями, Самуэль Баннистер все еще сидел в кресле в гостиной. После разговора с Корнелиусом Грантом он пришел к окончательному выводу, что дело принимает катастрофический оборот. Желание отомстить «Хакетт» отправило его друга на гильотину. Он налил себе пятый стакан виски и задал вопрос, на который не находил ответа: как выйти из игры и чистыми выбраться из этого дерьма? Как повернуть дело вспять? Занять денег и возместить потраченное? Сходить к Мюррею, попытаться разжалобить его, чтобы он не подавал в суд?

– Самуэль…

Баннистер от неожиданности так резко подпрыгнул, что половина стакана виски выплеснулась ему на брюки. Голос Кристель был ласковым… Это сразу же насторожило его. С того времени, как они поссорились, он не обменялся с ней и двумя словами.

– Он: «Я ухожу от тебя.»

– Она: «Убирайся к черту».

Оставив супружеское ложе, он поспешил спать в комнату, предназначенную для гостей. После этого она не задавала ему больше никаких вопросов. Ужинали вместе, раскрывая рот лишь для того, чтобы проглотить пищу.

Она робко присела в кресло, стоявшее напротив. При других обстоятельствах она бы показала ему, как в три часа ночи пить виски в одиночестве!

– Самуэль…

– Да…

– Сколько лет мы с тобой женаты?

– Не помню… Двадцать пять? Двадцать шесть?..

– Двадцать пять.

Я хочу тебе сказать…- Она закусила губу и, не глядя на него, прошептала:- Я сожалею о том, что произошло в тот вечер. Сожалею… Ты весь занят Пайпом… Я разнервничалась…

Он бросил на нее пронзительный взгляд, стараясь понять, не прячется ли за несвойственным ей тоном очередная ловушка – начало нового скандала.

– А! Все это ерунда.

– Нет, нет… Я была не права! Я должна была тебя поддержать, быть рядом с тобой. А вместо этого…

– Ерунда все это, Кристель, забудем.

– Тебе не спится?

– Нет. Я думаю.

– Ты по-прежнему хочешь уйти?

– Нет.

Он поклялся Алену приехать. Но он не только не собирается ехать, но даже не может попросить его возвратиться.

– Его вышвырнули вон, ты понимаешь?

– Понимаю.

Теперь самым естественным было бы сказать ей о том, о чем он никогда не собирался говорить.

– Ты должна знать, Кристель, «Хакетт» только что выставил и меня…

Ален вышел из воды, прошел к душу и потянул за цепочку. От сильной ледяной струи у него перехватило дыхание. Усилием воли он заставил себя оставаться под душем в течение нескольких долгих минут. Как сообщить Баннистеру о провале?

Он подошел к инструктору по плаванию и попросил показать свободную кабинку.

– Все заняты, мистер.

Ален недоверчиво посмотрел на него.

– Сейчас только десять утра. Не все клиенты пришли.

– Они арендуют их из года в год… Хотите, поставлю кровать у бассейна?

Возвращаться в отель ему не хотелось. Вначале надо выспаться, а потом решать, стоит ли сдаваться полиции. Из-за разницы во времени он сможет связаться с Баннистером не раньше чем в четыре часа. Он спустился в раздевалку, расположенную под землей, и подошел к кассе, за которой сидела молодая блондинка. Ален выбрал темные очки и цвета морской волны майку.

– Номер вашей кабины, мистер?

– У меня ее нет.

На лице блондинки появились темные тучки.

– Ну что ж, оплатите, когда будете уходить. Двести восемьдесят франков.

Знаете…- начал он, стараясь скрыть смущение.

Он так проигрался в казино, что ему нечем было заплатить за вещи.

– Моя фамилия Пайп! Мой шофер рассчитается с вами.

Он вышел на солнечный свет. В кармане его брюк оставалось еще несколько банкнот, но брюки, как и остальная замасленная одежда, все еще находилась в кабинке изнасиловавшей его истерички. Лучше он потеряет деньги, чем встретится с ней еще раз.

– Ваша кровать, мистер. Желаете зонтик?

– Нет, спасибо, нет… Извините, моя машина осталась на стоянке, не могли бы вы пригласить сюда шофера?

– Разумеется! Какая модель?

– Белый «роллс»,- смущаясь, сказал Ален.- Шофера зовут Норберт.

– Будет исполнено.

– Принесите, пожалуйста, крепкий кофе и что-нибудь поесть.

– Хорошо. Что бы вы хотели?

– Яйца, ветчину, немного красного вина.

– Будет исполнено, мистер.

Принц Хадад имел в «Мажестик» три люкса, где он мог разместиться в любой час и в любое время года. В сезон он снимал восемнадцать номеров, разбросанных по этажам таким образом, что его деловые встречи не пересекались с моментами собственного удовольствия. Этими деликатными вопросами занимался его личный секретарь Кхалил. В основную задачу Кхалила, наделенного чрезвычайными полномочиями, входило предвидение желаний хозяина до того, как они у него возникли, и материализация малейших его капризов. Так, например, пять апартаментов, расположенных на четвертом этаже, были зарезервированы для случайных гостей, иначе говоря, для проституток высшего класса, которым платили сумасшедшие деньги, но которые, благодаря своей образованности и манерам, могли вполне сойти за жен министров. Деньги они получали исключительно за ожидание… Обычно к полудню Хадад заканчивал игру в казино и часто перед сном утолял свой маленький сексуальный голод с одной из них. На пятом этаже жили последняя из его официальных жен, трое детей и несколько кормилиц. На седьмом размещался сам Хадад, Кхалил и Гонсалес, его личный парикмахер. Гонсалес должен был находиться в полной боевой готовности в любое время суток. Любитель изысканной пищи, Кхалил имел в ресторане открытый счет. Дни он проводил загорая на пляже, за едой, смакованием тонких вин, у телевизора или трахая одну из проституток, особенно ему понравившуюся. Хадад ленился и, опасаясь отрицательных эмоций, часто просил Кхалила первым испытать претендентку…

Все эти привилегии, обеспечивавшие ему сладкую жизнь, создавали, естественно, определенные неудобства. Принц терпеть не мог, когда кто-нибудь из его окружения был не в форме в момент его возвращения из казино. Кхалил посмотрел на часы: девять утра. Он подавил зевок и обратился к четверым девушкам, дремавшим на диване: