– Каких семей?- пробормотал Ален.

– Бурже и Хакетт.

Ее нельзя было назвать ни красавицей, ни дурнушкой: в ней чувствовалась какая-то дисгармония. Взятые по отдельности, части ее тела были великолепны: прекрасные ноги, большие карие глаза, темные волосы, ироничный рот, руки, линия плеч… Но все вместе не играло. Природа сделала невозможным согласие этих совершенных частей…

– Значит… да?

Он с ужасом представил себя сидящим между Арнольдом Хакеттом и Гамильтоном Прэнс-Линчем.

– Хочу признаться вам, что представления наводят на меня скуку, а благотворительность надрывает душу.

За темными стеклами очков Ален увидел ее огромные глаза.

– Вы знакомы с Гамильтоном?- спросила она.

– Нет.

– Как так! Вчера вы ощипали его в баккару. А десять минут тому назад разговаривали с ним. Плюгавенький такой… Это карманная собачонка моей мамаши: железная женщина в бархатных корсетах… Что он вам наболтал?..

Ален неопределенно покачал головой.

– Расскажите мне, мистер Пайп!.. Какую пользу может поиметь от вас Гамильтон?

– Не знаю.

– Он – подонок! Самая грязная свинья из всех, которые когда-либо рождались на земле.

У Алена затекли ноги, и он сменил положение.

– Снимите очки, я хочу видеть ваши глаза. Снимите…

Ален исполнил ее просьбу и заморгал от яркого света.

– У вас невинный взгляд. Хотите один совет? Не соглашайтесь ни на одно предложение моего отчима. Сегодня вечером я все время буду рядом с вами. Я не дам ему вас одурачить.

Ален снова надел очки.

– Я занят.

– Обманщик! Встречаемся в девять в холле «Мажестик»! Спасибо, и не опаздывайте.

Она удалялась от него уверенным шагом. Обескураженный, он с трудом дошел до бассейна и бросился в воду.