— Ты должен научить меня этому блюзу! — требовательно бросил — чуть ли не приказал "денди". Щас — только шнурки проглажу!
— Ну… — раз в меня никто ничем не кидает и не кричит — довольно терзать и мучить гитару — рискну спеть ещё одну песню — прежде чем откланяться и покинуть вас… — поделился своими планами с гостями, не обращая внимание на возмущение на лице певца… Прокашлялся… Снова — пальцы легли на струны и они отозвались тревожным перебором звуков, от которого стало несколько неуютно. Представлю гостям певицу Слава. И её хит — "Одиночество"… Спою — её голосом…
Каменная леди — ледяная сказка.
Вместо сердца камень — вместо чувства маска и что?
Больно всё равно…
— повернулся к "Снежной королеве", во все глаза глядевшей на меня. А она то — вроде бы, как "оттаяла" — послушав мою песню, посвящённую имениннице…
Одинокой кошкой — вольным диким зверем.
Никогда не плачет — никому не верит и что?
Больно всё равно!
— выдохнул скорбно и ударив по струнам скорбно-агрессивно затянул припев:
Одиночество сволочь! Одиночество скука…
Я не чувствую сердца. Я не чувствую руку…
— провел глядя поверх гостей и снова — ЕЙ!
Я сама так решила. Тишина мне подруга…
Лучше б я согрешила — одиночество мука!
Мука… мука… мука… — обвёл взглядом дам…
И в объятьях страсти — укрощая львицу.
Знай, что она хочет — хочет покориться тебе!
Проиграть в игре…
— пропел властно — глядя в глаза той, которой я пою. И от имени которой пою — от "Снежной королевы"…
Я сама так решила — тишина мне подруга…
Лучше б я согрешила… Одиночество мука…
— пропел решительно и закончил негромко припев, опустив голову — Одиночество сука… Короткий проигрыш и… Поднял голову — в глазах тоска, печаль и слёзы… И голос — чуть не плача:
Я сама так решила… Я собою довольна…
Отчего же так плохо… Отчего же так больно…
- И взорвался яростным припевом:
Одиночество — Сволочь! Одиночество — Мука!
Я не чувствую сердца! Я не чувствую руку!
-И вложил всю боль и злость в слова куплета:
Я САМА дверь закрыла! Я собою ДОВОЛЬНА!
Отчего же так плохо? Отчего же так больно?!
— спрашивал я у "Снежной королевы" ответ, который она сама наверняка и не знала…
Одиночество — СВОЛОЧЬ! Одиночество — Скука!
Я не чувствую сердца! Я не чувствую руку!
— пел — выкрикивал, чуть не беснуясь:
Я ж САМА ТАК РЕШИЛА! Тишина мне подруга!
ЛУЧШЕ Б Я СОГРЕШИЛА! ОДИНОЧЕСТВО — МУКА! Мука! Мука…
— закончил припев и выдохнул яростно в лицо. ВСЕМ!
О Д И Н О Ч Е С Т В О — С У К А!!!
Встал; сунул гитару в руки ошарашенному мужчине, сидевшему рядом со мной и обратился к имениннице, сидевшей истуканом:
— Благодарю вас за приглашение. Всё было просто замечательно… А сейчас — разрешите вас покинуть — дел ещё много. И труба зовёт! Развернулся и вышел в абсолютной тишине в прихожую… Пока одевался — ко мне подошёл хозяин, а за ним — тихой мышкой — именинница:
— Михаил… — нерешительно промямлил хозяин — может останешься?
— Ну вы же знаете: делу время — потехе час… А я уже больше потратил на потеху! Перевёл взгляд на хозяйку торжества:
— Вы на меня не сердитесь, но когда труба зовёт — настоящий мужчина должен всё бросить и мчаться на зов трубы! Служба! — добавил с сожалением, разведя руками. И вышел из квартиры. Вышел навстречу своей горемычной судьбе, мною же и устроенной самим собой… И ведь говорил же атаману: Во всех своих бедах человек виноват только сам… Говорил же! А сам?! Дубина стоеросовая! Ну кто меня просил выпендриваться, да рисоваться перед женским полом? Пионерская зорька в одном месте заиграла? Вот и доигрался, хотя — выходя в осеннюю ночь, я пока ещё не предполагал — что ждёт меня впереди…
Через три дня меня посетила в гараже "Снежная королева"… Приехала на поезженной, хоть и ухоженной — явно не ей, легковушкой…
И сразу же взяла меня в "оборот" — настырно, даже требовательно. Мне бы обратить на это внимание… Попросила, но выглядело так, словно потребовала — улучшить её машину! А для уточнения того — что и как — повезла меня к себе… Ну — думал, она там мне что то покажет, расскажет, да предложит… Но как только мы вошли в квартиру и она закрыла дверь — на нас обеих, словно безумство нашло! Я впился в её губы — она неумело, но страстно ответила! Подхватил девушку на руки и понёс в спальню! Что было дальше и как — словно выпало из памяти: помню только что спросил — ты девственница? И услышал смущённое — Да… И, видимо — от этого и начал "пляски"…
Отвалившись на спину — отдыхал о "дел праведных", приходя в себя, когда надо мной нависло миленькое личико и я услышал вопрос, который меня вогнал в ступор — хоть и временный:
— Ты меня любишь? — серьёзным голосом спросила меня… — даже не знаю кем она мне сейчас приходится: партнёрша, случайная дамочка…
— Нет, конечно — само собой, вырвалось у меня — я даже не знаю как тебя зовут: какая тут может быть любовь?
— Значит обесчестил девушку, а теперь я тебе уже не нужна! — возмутилась моя… подруга… М… да… Что то мне это не нравится… Попробовал смягчить возникшее напряжение; "сгладить углы"…
— То, что между нами произошло — это страсть… А страсть — это как порох: вспыхнула и сгорела. Остался только пепел… Ты получила удовольствие; я получил удовольствие… И разошлись, или же решили продолжить отношения дальше… Но для продолжения отношений мне нужно хотя бы знать как тебя зовут… Фамилию и место работы с должностью можешь не называть — мне это не интересно…
— Меня зовут Екатерина. Фамилия — Малышева. Зам начальника отдела по труду в Наркомате машиностроения — отчеканила она, причём фамилию свою произнесла с гордостью, выделяя… Я на это не обратил внимание: ну Малышева; ну в Наркомате машиностроения… Вячеслав Малышев станет наркомом в 1939 году, а сейчас он — по моему — директор Коломенского машиностроительного завода… Так что это гордячка — вряд ли его дочь. Такие замами начальников отделов в таком возрасте не становятся! Хотя — может быть чьим то протеже… В общем — применил все свои умения; сгладил возникшее недоразумение и… — "понеслась манда по кочкам!" Культурно говоря — начался бурный роман, устраивающий и меня и Катю… И она довольно быстро училась всяким любовным штучкам, хотя — до встречи со мной была…….. Вот только я, с удивлением начал замечать, что на меня производится давление, с целью подчинения моей подруге по игрищам… Сначала робкое, почти незаметное — от встречи к встрече напор всё усиливался и усиливался! И как конечный результат — манипулирование мною через доступ к её телу: ведёшь себя правильно — получай доступ по полной программе! А если что то не так — ограничения. На усмотрение хозяйки тела… И по допуску и по времени… А "отмазка" классическая: болит голова… нет настроения… критические дни… не хочется… Тема эта — типичная для времён Советского Союза: после развала подобное прокатывало разве что уж с полными лопухами или зависимыми от женщины… Сначала такое забавляло; потом начало напрягать, а потом и раздражать. Но я не скандалил, думал — перебесится… А когда разузнал про мою пассию почти всё — понял: нет, не перебесится… Её отец — тот самый Малышев (будущий нарком) — недавно был назначен на должность директора Коломенского машиностроительного завода. Не самого мелкого в стране! А дочь устроил в Наркомат. Не по просьбе дочери — по просьбе-приказу жены… Властный, жёсткий, требовательный с подчинёнными — он был удивительно мягок с любимицей дочерью и любимой супругой, исполняя все их требования и прихоти. Типичный подкаблучник. По любви… Так что у дочери был наглядный пример перед глазами. И она тоже решила завести себе ручного пуделька… Тем более что был на эту должность кандидат — тот самый певец-денди… А тут я нарисовался: весь такой из себя! На фоне приручённого "пуделька", победа надо мной выглядела намного ценнее. Ну… — так мне показалось… Правильно показалось!
