Черч стоял в дверях гаража. Луис погрозил коту совком и тот скользнул в сторону и растворился среди теней.

* * *

Наверху Речел лежала в кровати. На ней ничего не было, кроме сапфира на цепочке.., как обещано. Она лениво улыбалась мужу.

– Что ты там так долго делал?

– Выключатель заело, – ответил Луис. – Пришлось менять кнопку.

– Иди сюда, – позвала она и мягко притянула его к себе за руку. – Он знает, что ты хочешь быть во мне, – мягко пропела она. – Он знает, чего ты хочешь.., о, Луис, дорогой, какой он большой.

– Он только начинает подниматься, я так думаю, – ответил Луис, выскальзывая из халата. – Посмотрим, управимся ли мы до прихода Санта Клауса. Как ты думаешь?

Она поднялась на локте. Луис почувствовал ее грудь, теплую и мягкую.

– Он знает, когда тебе плохо или хорошо.., или очень хорошо.., божественно приятно… Ты ведь был хорошим мальчиком, Луис?

– Я так считаю, – сказал он. Его голос был не очень спокоен.

– Давай посмотрим, так ли он хорош на вкус, как крепок на вид, – сказала Речел.

* * *

С сексом вышло удачно. Луис не чувствовал себя просто скользящим взад-вперед, как обычно бывало, когда он трахал жену… После, кончив, он лежал в темноте новогодней ночи, вслушиваясь в размеренное и глубокое дыхание супруги, думал о мертвой птице на пороге гаража.., той, что Черч подарил ему на Рождество.

«Не сходите с ума, доктор Крид. Я живой. Тогда я был мертвым, а сейчас – живой. Я сделал круг и снова здесь, чтобы сказать вам, чтоб вы убирались в жопу с вашим мурлыканьем и манией преследования. Должен вам сказать, что мужчина… „мужчина.., выращивает, что может.., и пожинает плоды“. Не забывайте это, доктор Крид. Я – то, что взрастило ваше сердце, и принадлежу вам, как ваша дочь, жена, сын… Помните тайну и хорошенько берегите ее от чужих глаз».

Скоро Луис уснул.

Глава 31

Новый год прошел. Вера Элли в Санта Клауса вспыхнула с новой силой.., на время, конечно.., с помощью следов в камине. Гадж все время заявлял о своем присутствии, то и дело останавливаясь, чтобы пожевать особенно вкусно выглядевшие куски оберточной бумаги. В этом году оба ребенка решили, что коробки лучше игрушек.

Первого зашли Крандоллы и принесли эг-ног17 и Луис поймал себя на том, что мысленно изучает Норму. Она выглядела бледной и какой-то еще более прозрачной, чем раньше. Если бы ее увидела бабушка Луиса, она сказала бы, что Норма начала «слабеть», а это, возможно, не такое уж плохое слово, чтобы описать произошедшие с Нормой перемены. Ее руки, такие пухлые и изуродованные артритом, сразу покрылись темными, старческими пятнами. Волосы казались еще более жидкими. Крандоллы отправились домой около десяти вечера, и Криды вместе посмотрели на Нью-Йорк по телевизору. Это был тот, последний раз, когда Норма была у них дома.

Большая часть каникул оказалась грязной и дождливой, но Луис был рад оттепели, хотя погода стояла мрачная и гнетущая. Луис работал дома: делал книжные полки и шкаф для посуды Речел, модель «Порше» у себя в кабинете лично для себя. Когда 23 января кончились рождественские каникулы, Луис был счастлив вернуться в университет.

Наконец началась эпидемия гриппа.., серьезная эпидемия в общежитии через неделю после начала семестра. У Луиса оказалось забот полон рот. Он обнаружил, что работает по десять, иногда по двенадцать часов и приезжает домой словно избитый.., но работа не тяготила его.

Чары оттепели развеялись 29 января. И выдалась холодненькая неделька. Термометр не поднимался выше минус двадцати. Как-то утром Луис осматривал, как срасталась сломанная рука одного молодого человека, который надеялся (бесплодно, по мнению Луиса), что сможет играть в баскетбол летом, когда одна из практиканток, заглянув в комнату, сказала, что Луиса к телефону.

Луис из бокса прошел в свой кабинет. Речел плакала в трубку, и Луис почувствовал настоящую тревогу. «Элли, – подумал он. – Она упала с санок и сломала руку.., или пробила себе череп…» Луис с тревогой подумал о безумных наездниках на туботтане.

– С детьми все в порядке? – спросил он.

– Да, да, – заплакала Речел еще громче. – Не с детьми. С Нормой, Луис. С Нормой Крандолл. Сегодня утром она умерла. Около восьми часов, скорее всего сразу после завтрака, так сказал Джад. Он зашел посмотреть, дома ли ты, и я ответила ему, что ты ушел полчаса назад. Ox… ox, Луи, он выглядел таким потерянным, таким удивленным.., таким старым… Слава богу, Элли уже уехала, а Гадж слишком мал, чтобы понимать, что случилось..

Луис нахмурился. Злясь на то, что все так плохо складывается, он обнаружил, что думает о Речел, пытаясь не думать о том, что Смерть снова здесь. Смерть – тайна, ужас, и надо хранить ее подальше от детей, совсем спрятать ее от детей – таким путем пошли викторианские джентльмены и дамы. Еще они верили, что правда о сексуальных отношениях должна храниться подальше от детей.

– Боже, – только и сказал он. – Сердце?

– Не знаю, – ответила Речел. Она больше не плакала, но хрипела и задыхалась по-прежнему. – Ты сможешь приехать, Луис? Ты же его друг, и, я думаю, ты нужен ему.

Ты – его друг.

«Ладно, пусть так, – подумал Луис, слегка удивленно. – Я никогда не стремился выбрать себе в приятели восьмидесятилетнего старика, но догадываюсь, что все именно так и получилось». А теперь вещи назвали своими именами и теперь все станут считать их друзьями. Осознав это, Луис понял, что Джад давно знал об этом, задолго до того, как это понял Луис. Джад стоял рядом с ним вопреки тому, что происходило, вопреки мыши, вопреки вороне. И Луис почувствовал, что в вопросе с Черчем старик поступил совершенно верно.., или, по крайней мере, он проявил максимум участия. Теперь Луис должен тоже сделать для Джада, что сможет. И даже если это означает сидеть рядом со Смертью, рядом с его мертвой женой, Луис сделает это.

– Я уже еду, – ответил он Речел и встал с кресла.

Глава 32

У Нормы был не сердечный приступ. Несчастный случай, кровоизлияние в мозг, безболезненная смерть. Стив заметил, что надеется, с ним такого никогда не случится.

– Иногда Господь мешкает, – сказал Стив, – а иногда Он указывает на вас и говорит вам, что дает шанс.

Речел не захотела говорить с Луисом о смерти Нормы и не позволила Луису разглагольствовать на эти темы.

Элли оказалась не так уж и огорчена. Она только удивилась и заинтересовалась.., как раз так Луис и представлял себе здоровую реакцию шестилетнего ребенка. Элли, например, захотела узнать, как умерла миссис Крандолл: с закрытыми глазами или открытыми, но остекленевшими. Луис ответил, что не знает.

Джад держался гораздо лучше, чем можно было предположить, принимая во внимание, что Норма делила с ним кровать, спала бок о бок шестьдесят лет. Когда Луис пришел к Джаду, тот сидел на кухне за столом, курил Честерфильд, пил пиво и отрешенно смотрел куда-то вдаль.

Вот так Джад сидел, когда вошел Луис. Он сказал Луису:

– Все нормально, просто она ушла…

Он сказал так, словно просто констатировал факт. Луис только подумал: «Должно быть, он еще полностью не осознал, что его жена мертва. Смерть жены еще не задела его за живое». Тут рот Джада задрожал, и он закрыл глаза одной рукой. Луис подошел к нему, обнял. Джад сжался и заплакал. Он все понимал. Его жена умерла.

– Так лучше, – сказал Луис. – Так лучше. Ей, наверное, понравилось бы, что ты плачешь, я так думаю. Облегчись, если не можешь по-другому. – Луис тоже прослезился. Джад крепко обнимал его, и Луис обнимал старика.

Джад плакал минут десять или около того, а потом буря стихла. Луис в основном молчал, говорил Джад, а Луис слышал его, как доктор и как друг; прислушивался ко всему, что рассказывал Джад, и понимал: некогда хватка Джада была еще крепче. О Норме Джад говорил в настоящем времени. Луису показалось даже, что Джад не потерял своей постоянной насмешливости. Луис понимал, что было много общего между супругами, раз они прожили рука об руку столько времени. Потрясенный, он понял, что думает именно об этом (такая мысль не появилась бы у него, не будь истории с Черчем; Луис обнаружил, что многие его понятия относительно духовного и сверхъестественного изменились… «ничто не вечно под луной»). Луис понимал, Джад горюет, но не сходит с ума от горя. Луис не чувствовал в Джаде ничего похожего на ту хрупкую, изящную ауру, что окружала Норму в Новый год, когда Крандоллы пришли в гости и сидели в гостиной Кридов, пили эг-ног.

вернуться

17 – Яичный желток, растертый с сахаром с небольшой добавкой спирта.