— Я забочусь о тебе, пока ты находишься в моем распоряжении, под моей защитой. Далее можешь делать что хочешь, мне будет абсолютно плевать на твою дальнейшую судьбу. — Лиза, отвернувшись, напряглась. Было такое чувство, что эту речь он готовил заранее, просто выжидая нужного ему момента, который собственно и настал. Говорил о заботе, о ней, словно это была адская каторга…Судя по чему для него она этим и являлась!

— Отвези меня к Черепу…, - еле слышно, немного упавшим голосом, обращаясь в тишину комнаты.

— Исключено. Две недели, которые ни мне, ни тебе не доставят никакого удовольствия.

— Он обещал дать мне квартиру, он говорил…

— Ты правда такая или притворяешься?! — перевел дыхание, уже сам не понимая, что чувствует к этой девчонке — злость на ее язык без костей или умиление ее наивностью?

— Притворяюсь! — вместо "сам идиот!", о чем собственно уже несколько минут орали ее потемневшие глаза. — Андрей, Череп сказал мне, что пока я не выполню нужную ему услугу, он предоставит мне жилье! Я ничего не понимаю! Он же не думает, что я все это время буду жить на улице! — Желваки на лице и Лиза, уже сама ничего не понимая, в упор уставилась на мужчину, выжидая хоть каких-нибудь объяснений. Молчанье, рвущее ее душу на части, когда ожидая чего-то, в ответ только неумолимая тишина и полная неизвестность. — Прошу, скажи…

— Череп тебя не обманул. — Старался говорить грубо, но голос незаметно для его самого стал мягче. — Скорее он надул меня! — Громкий вздох и Андрей неловко рассмеялся над собственной глупостью. — Он предоставил тебе жилье, как ты сама выразилась — в моей однокомнатной квартире!

Нервный глоток девушки и взгляд, полностью выражающий ее недоумение.

— Шутишь?

— Я похож на клоуна? — Развернулся, что бы уходить, не видя за спиной, как от нервного напряжения исказилось лицо девушки и ее не верящий взгляд, приобретший некую осмысленность погодя. — Всего две недели… Бог ты мой, дай мне терпения!

В голову закралась одна нелепая мысль, что этот человек, на руках которого засохшая кровь многих, в очередной раз вспомнил о Господе, надеясь и веря получить от него долгожданную помощь…

Кромешная тьма в квартире, тихое тиканье настенных часов, единственного предмета, украшающего блеклые стены его обители. Приоткрытое окно, и отчетливо слышный за хлипкой рамой окна рев ветра, разносящий нужную ее сердцу тишину и покой. Лиза поежилась, взгляд уставших глаз пал на стрелку часов, и опять навязчивая, рвущая голову мысль: "Очередной час, а его нет". Привстала, шлепая босыми ступнями по холодной плитке пола, медленно скользнула к дивану, стащив с него теплый плед и тесно закутавши в него уже порядком онемевшее тело.

— Где же его черти носят..??? — Единственная мысль, последние шесть часов вертевшаяся в голове девушки, когда после выхода из тира, Андрей усадил ее в салон своего автомобиля, не обращая внимания на ее довольно частые протесты, запер в собственной квартире. Черти… мысли вихрем поскакали из головы. Другие существа, по типу ангелов — явно жители ни его тела, ни его души, ни его обитель. Жесткий, черствый, порой Лизе начинало казаться, что для подобного человека не может быть ничего святого. Хотя…куда уж ей судить? Это она, и никто другой, по собственной глупости ввязалась во все это и выхода уже не найти, да и нужен ли он ей? Свобода, полет мыслей и нервов, когда живешь сегодняшним днем, а завтра… оно может и не наступить!

Опять неловкий взгляд на часы, и Лизе показалось, что она начинает засыпать, грезя тем, что открыв затуманенные усталостью глаза, увидит его на пороге.

— Ну и где можно шататься в два часа ночи? — Четыре чашки самого крепкого кофе, который она когда либо пила… а взамен только усиленное кофеином сердцебиение и сон, медленно крадущийся к сознанию.

— Черт! Ну, приплыли! — негромко выругалась, плюхнувшись пятой точкой на протертое кресло и крепко поджав под себя длинные стройные ноги. — Дожилась ты, Черкасова, треплешься сама с собой! Дурка по тебе, кажись, плачет!

И опять… лихорадочно вслушиваясь в гнетущую сознание тишину комнаты и подъезда, сама не заметила, как твердя уставшему телу команду не засыпать, стала погружаться в волнующи мир сновидений, погружая измученное ожиданием тело и душу в сладкую негу, название которой сон.

Не слышала, как часы в очередной раз пробили энный раз, разделяющий спящих людей Москвы и рассвет, как грохнула на первом этаже дома железная дверь и на втором большой металлический ключ медленно, то и дело падая, все пытался погрузиться в замочную скважину. Звуки проклятия и легкий рык, рвущийся из горла мужчины, когда пытаясь отодвинуть дверь в свою же квартиру, понял, что она намертво подпертая громадным креслом из кухни. Дотащила же, зараза! А на вид такая хрупкая, хоть и высокая девочка! Обманчива внешность, кто бы подумал! Сам не порадовался, что пришлось запереть ее в квартире, но по другому никак…с ней ни как!

Свет в прихожей, поняв, что она наверняка уснула, не погасив его, рывок…и массивное кресло стало поддаваться, оставляя кровавый следы из раны на плече, которая за последние несколько часов стала затягиваться. Опять толчок…еще…кресло поддалось, а вместе с ним и поток крови, струйкой сбегавшее по светлой рубашке и беспрепятственно капающее на пол.

— Черт! — Выругался про себя, здоровой рукой перехватив место повыше раны, стал туже стягивать концы уже полностью пропитавшейся кровью повязки. — Лиза…, - рыча ее имя, из последних сил удерживая так нужные сейчас проблески собственного сознания, крепче сжал зубы, до крови закусив нижнюю губу. — Черт…!!!

Звук падающего ключа о плитку, и уже затворяя дверь с внутренне стороны, взгляд упал по ту сторону, где на бетонном полу брызгами ярких алых капель растекалась его собственная кровь.

Скоро… не впервой же…сейчас…

Пытаясь не прикасаться к стене, дабы не оставлять четких следов и здесь, попытался протиснуться на кухню. Еще чуть — чуть… Его аптечка, и нужные атрибуты, помогавшие ему не один год в его древней, как мир, профессии.

Ледяная, обжигающая тело вода и раскаленная плоть, пронзенная и истерзанная несколькими ходами стальных пуль, прошедших насквозь. Андрей поморщился, опять же…не привыкать. Открыв кухонный кран на полную катушку, успокаивая собственное тело от чередующихся приступов мелкой дрожи, подставил разорванную плоть руки под быстрые струи ледяной прохлады. Стон… уперевшись здоровой рукой о край раковины, стал полоскать куски разорванной кожи над мойкой, сам, невольно прикрыв глаза от нахлынувшего приступа боли. Пытаясь не шататься, усилил напор, уже не чувствуя ни руки ни горячей жидкости, которая из другого пулевого отверстия беспрепятственно стекала на пол, оставляя там багровые разводы. Опять стон… только сейчас стал понимать, что не его… Сознание, медленно возвращаясь в бьющее агонией тело, и легкое, почти невесомое касание пальцев горячей руки чуть выше локтя. Он не стонет…никогда… не чувствует боли…потому что не живет…

— Обопрись на меня… — чуть хриплый голос Лизы на самое ухо и только сейчас понял, кому же принадлежал разрывающий, рвущий на части душу звук, рыком вырвавшийся из ее горла. — Я помогу…давай…

Касание шерстяного пледа кафеля пола, когда Лиза, не обращая внимания на его: "Я сам!", медленно стала опускать мужчину вниз. Нет сил сопротивляться, слишком мало…да и крови, оставшейся в теле и как в замедленной съемке, бродившей по венам, тоже ничего. Легкая прохлада под собой, и зацепившись руками о мойку, буквально отшвырнул девушку от себя.

— Я же сказал… я сам…иди уже…Лиза…уходи!!! — Перешел на крик, который сам же зная, стал отбирать последние силы в затуманенном сознании. — Пошла… вон… отсюда..!!! В спальню!!!

Руки, лихорадочно шарящие в поисках аптечки, и нулевой результат, от чего хотелось завыть волком. Черт возьми, сам же несколько дней назад ложил ее туда!

— Сам иди! — срывающимся голосом уже на повышенных тонах, иначе нельзя…не с ним… — Сядь же ты, наконец!