– Технически – да. Но у меня нет имени, которое изначально могло бы привлечь клиентов. Наиболее преуспевающие курорты обычно начинают с того, что какая-нибудь титулованная особа, либо жена известного человека, либо просто популярная личность позволяют использовать свое имя. на фирменном бланке. Я не подпадаю ни под одну из трех категорий.

– Чушь собачья. Пригласим для начала пару-тройку знаменитых гостей за свой счет, потом пойдут разговоры…

– …а потом одна неудача за другой. Прежде всего вам придется просить этих самых знаменитостей патронировать курорт, а они пошлют вас куда подальше, а потом еще на каждом углу говорить будут, что хотите нажиться за их счет, и ваше имя сделается притчей во языцех, и никто уж к вам даже под страхом смерти не поедет. Конечно, если сделать так, что все будут домогаться приглашения… – Шанель остановилась и покачала головой. – Да нет, даже если богачи и знаменитости, или пусть богачи-знаменитости, клюнут на это дело, все равно в течение долгого времени оно будет убыточным.

Они готовы платить большие деньги, но ведь и обслуживать нужно по высшему разряду. Стало быть, служащих должно быть как минимум вдвое больше, чем клиентов. Накладные расходы получатся запредельными.

– Ну и что? Заткну дыры за счет других прибылей.

Время, чтобы сделать курорт доходным предприятием, у вас будет, и время достаточное. И именно вы должны сказать, что там следует переделать. Я уже дал подряд одному деятелю из Сан-Франциско на строительство нового спортивного комплекса и реконструкцию ванн с минеральными водами.

Шанель с любопытством посмотрела на него:

– И это все? И никаких подвохов? Никаких междусобойчиков у вас дома или у меня?

– Неужели вы думаете, что я на такое способен? – ухмыльнулся Стет.

– Я думаю, что вы способны на все, за исключением убийства, лишь бы добиться своего, – убежденно ответила Шанель.

– Вот это удар. – Стет прижал руку к сердцу. Несмотря на хорошо ухоженные ногти и рубиновое кольцо-печатку, это была большая трудовая рука, рука ковбоя.

– Извините, я не хотела вас обидеть, – насмешливо сказала Шанель. – Ладно, пусть мой адвокат составит проект договора.

– А может, и мой тоже примет участие?

– Идет.

– Итак, ваш ответ «да»?

– В принципе. Надо договориться о деталях.

– Ну что ж, моя юная леди, – в голосе Стета снова появился тягучий техасский акцент, – думаю, мы сработаемся, ибо смотрим на вещи одинаково. Когда можете начать?

– А ведь вы были почти уверены, что все так и получится? – несколько недовольно сказала она. – Почему вы, собственно, решили, что я приму ваше предложение?

– Ни в чем я не был уверен. Если бы отказались, нашел кого-нибудь еще. И к тому же я и по другой части не сдался, просто подталкивать события не буду. Так что будьте начеку.

Если вдруг передумаете, я тут как тут. – Неожиданно он перестал улыбаться. – Но одно должно быть ясно. Я никогда не разведусь с Элси. Я люблю ее, или по крайней мере я люблю женщину, на которой некогда женился. Для меня слова в церкви это не просто слова, я навсегда останусь верен данному обещанию. Все ясно?

– Естественно, – колко сказала Шанель. – И меня это вполне устраивает, ибо забираться к вам в постель я не собираюсь. Может, на всякий случай включим этот пункт в договор?

– В этом нет необходимости. – Кажется, впервые Стет несколько растерялся. – Своего слова я никогда не нарушаю, так что и подпись под договором не нужна.

– Не обижайтесь. Как раз в данный момент я не слишком-то высокого мнения о мужчинах и не очень доверяю их обещаниям.

– Не надо путать меня с Лэйрдом Ферментом. Он-то, верно, недурно кинул вас. Да и эта куколка-кузина тоже…

– Ну и язык. Конечно, Ариэль я сейчас на куски разорвать готова, но, по совести говоря, у нее… ну скажем, не хватило бы мозгов, чтобы специально затеять всю эту историю. Я уверена, она и понятия не имела, что мы с Лэйрдом помолвлены.

– А теперь вы ее просветите?

– При первой же возможности, – мрачно сказала Шанель. – Пусть Лэйрд попляшет. Ариэль должна знать, что корабль, на который она садится, с гнильцой.

– А может, он и впрямь по-настоящему втрескался в нее?

– Ну разумеется, какие теперь сомнения. Мне раньше следовало вспомнить, что они всего лишь троюродные родственники. Но он мне показал кукиш, а такого я не спускаю. Вам тоже следует об этом знать.

– Хорошо, предупреждение принято. Понял: вас сердить нельзя. Что же касается Ариэль, то вряд ли вы чего добьетесь, даже если все ей расскажете. Влюбленные слепы. Она просто решит, что вы не хотите его упустить. И между прочим, мне всегда трудно было представить вас женой Лэйрда Фермента.

– Ревнуете? – усмехнулась Шанель – А то как же.

– Ладно, только не забывайте о нашей договоренности.

Ничего личного. Сугубо деловые отношения.

– Идет. Руку? – Они торжественно пожали друг другу руки, и вдруг Шанель вспомнила, что сказала дочери, когда они ехали на такси домой с приема. А сказала она следующее:

– Что-нибудь подвернется. И уж тогда я не промахнусь.

Несколько раз на протяжении весны Стефани пыталась определиться наконец со сроками путешествия на плоту, которое она давно обещала сыновьям, но так ничего и не вышло. Все время откладывала на потом. И вот в конце мая поездка оказалась вдруг прямо на носу, перестав быть просто датой в календаре, обведенной кружком.

Весь месяц Чак и Ронни только об этом и говорили и даже вслух читали пришедший по почте рекламный проспект.

Стефани уже слушать этого больше не могла, особенно те разделы, где подробнейшим образом расписывалось головокружительное счастье борьбы с бурными водами Рог-Ривер.

Мальчики до тошноты обсуждали такие предметы, как рюкзаки от Дулута, надувные матрасы, преимущества алюминиевых весел перед деревянными, причем разговор шел на таком профессиональном уровне, что случайный свидетель решил бы, будто они родились прямо на плоту или в каяке. По мере приближения великой даты дети все сильнее пилили мать по части снаряжения, ссылаясь на такие авторитеты, как Швинд и Аригис, чьи книги взяли в библиотеке, и особенно на главного эксперта, каким был в их глазах собственный отец.

– Папа говорит, что подготовиться надо как следует, – наставительно повторял Чак. – И если у тебя нет времени, он готов это взять на себя. – Мальчик критически посмотрел на легкое платье, в котором мать собралась идти на работу. – Он говорит, у тебя ничего подходящего нет.

– Ничего подходящего, – автоматически повторила Стефани, стараясь скрыть возмущение. Какое Дэвид имеет право говорить о ней с детьми? Ладно, следует признать, что он на удивление легко принял предложенный ею режим посещений, ограничивающийся воскресными походами в кино, на спортивные состязания и в зоопарк. И все равно Дэвид что заноза под ногтем. Лучше всего, если он уедет куда-нибудь подальше или меньше будет интересоваться мальчиками.

Тогда они не будут видеть его каждую неделю.

– Ну так что же, по мнению нашего великого авторитета, мне следует купить? – едко спросила она.

– Он целый список составил. – Ронни извлек из кармана лист бумаги. – Вот счет, он сам оплатит. Это, говорит, подарок.

– Сама справлюсь, – сухо заметила Стефани и пошла на кухню готовить ужин. Ронни и Чак двинулись следом.

– Слушай, мама, а ты, часом, не передумаешь? – подозрительно спросил Чак.

– Это отец тебе идею подбросил?

– Нет, но он сказал, если тебе что-нибудь помешает, мы поедем с ним куда-нибудь еще. И нас с Ронни это вполне устраивает. Честное слово.

– Не сомневаюсь, – сквозь зубы пробормотала Стефани и добавила уже громче:

– Нет, все будет, как договорились.

– Так я ему и сказал. Мама, говорю, свой парень.

А Ронни рассказал, как ты на прошлой неделе свозила нас на Рашн-Ривер и разрешила покататься на каноэ.

– Ну и что отец?