«Мы всегда будем вместе, – подумал он. – И спасибо тебе, спасибо, Шанель».
Глава 43
Упаковывая в картонные коробки свой нехитрый скарб накануне переезда в Напа-Вэлли, Глори никак не могла избавиться от охватившей ее печали. Сама Глори, может, и изменилась с тех пор, как поселилась в этой квартире, но жилье осталось прежним – голым, бесцветным, мрачным каким-то.
И все равно на протяжении года эта квартира была ее домом, где она до сих пор, несмотря на страшные воспоминания о налете Бадди, чувствовала себя в безопасности.
Она уже почти сожалела, что согласилась поселиться на водах вместе с отдыхающими. Скорее всего щедрость Шанель, предложившей жилье бесплатно, объяснялась желанием, чтобы она, Глори, была в любое время дня и ночи под рукой.
Впрочем, это не имеет значения. Смысл в таком раскладе есть.
Она не только сэкономит на квартире – это, разумеется, главное, – но и избавится от необходимости каждый день ездить на автобусе в город и обратно. А путь неблизкий.
И Стива будет избегать легче. Он звонил так часто, что в конце концов пришлось просто выключить телефон. Однажды даже прямо домой заявился, но, к счастью, в тот день она вернулась поздно и вообще не догадалась бы, что он заходил, если б не букет цветов вместо записки.
Сейчас Глори испытывала некоторую неловкость оттого, что ушла с работы, просто позвонив по телефону, а не оформив все как положено. Надо было зайти прямо к Стиву в кабинет и заявить об увольнении. Куда ему деться? Ну попытался бы отговорить, и что с того? Когда это Глори останавливали чьи-либо аргументы?
Но ее удержало тогда какое-то непонятное чувство вины.
Действительно непонятное. Это Стиву, напротив, следует чувствовать себя виноватым, не ей. Ладно, можно понять, почему он никому в клубе не говорит о своих родственных связях с владельцем. Хочет все своими руками делать, никаких скидок.
Но после, когда у них любовь началась, он должен был ей все рассказать. И тогда, кто знает, может, она бы его и не бросила, А он врал все время, притворялся простым трудягой, которому, как всем, надо зарабатывать себе на жизнь.
И вот этого Глори простить не могла. Страшно обидно было, что единственный человек, которому она доверилась после разрыва с Бадди, обманул ее. Видит Бог, она-то от Стива ничего не скрывала. И про семью рассказала, и про детство – все выложила, даже то, чем не особенно гордилась.
Ну что ж, больше она одну и ту же ошибку не совершит, двух раз более чем достаточно. Расстаться со Стивом будет не так уж трудно. Вон Бадди, уж как она влюблена была в него в свое время, просто до безумия, а сейчас почти забыла, как выглядит. И со Стивом будет так же Через год уж и не вспомнит, какие у него глаза, голубые или карие.
Зазвонил телефон. Глори машинально сняла трубку и мысленно выругала себя. Был большой соблазн тут же бросить ее, но Глори это показалось малодушием.
– Да, слушаю вас.
На том конце провода ответили не сразу.
– Это Стив. Поговорить надо.
– Знаешь, Стив, я страшно занята сейчас, совсем нет времени…
– Я рядом, на углу, долго тебя не задержу Послышались гудки отбоя. Глори швырнула трубку, кляня Стива за назойливость, а себя за то, что ответила.
Не прошло и пары минут, как в дверь позвонили.
– Говорю же тебе, Стив, я занята, – раздраженно бросила Глори.
– Мне надо тебе кое-что сказать. Много времени это не отнимет, а дальше можешь не беспокоиться – больше ты меня не увидишь. – Стив бросил взгляд на коробки, разбросанные по полу. – Переезжаешь? Неужели я так тебе противен?
– Ничуть не противен. Но Дела я с тобой больше иметь не желаю.
– Это все из-за отца? Он-то какое к нам имеет отношение?
– Не скажи. Меньше всего мне хочется, чтобы моему парню казалось, что он с какой-то замухрышкой шляется.
– Ну что ты такое говоришь, я же жить без тебя не могу.
Неужели сама не понимаешь?
– Я понимаю другое: ты мне врал. Понятно, спать со мной неплохо. В постели у нас складно получалось. Но это и все. А то мы оба не понимаем, что, потрахавшись вволю с девчонкой из трущоб, ты найдешь себе ровню, которую не стыдно будет привести домой и познакомить с отцом и матерью. Или ты их называешь муттер и фатер?
– Я называю их папа и мама, – коротко бросил Стив. – А не познакомил я тебя до сих пор с ними, потому что они живут в Нью-Йорке. Я и сам с ними четыре года не виделся.
Мы с отцом не очень-то ладим. А точнее, он просто выбросил меня из дома. Он считает меня бродягой – так и сказал, – потому что после окончания колледжа я год путешествовал по Европе. Он пристроил меня на факультет бизнеса Йельского университета в надежде, что пойду по его стопам и когда-нибудь займу его пост в компании. Ну а я вместо того отправился в Европу. Когда вернулся домой, он не пустил меня на порог и сказал, что у него нет больше сына.
– Почему же он дал тебе работу?
– А он и не давал. Я сам поехал в Сан-Франциско и как раз занимался поисками работы, когда узнал, что в оздоровительном клубе открылась вакансия инструктора по спортивным единоборствам. Я получил это место. Наверное, отчасти хотелось таким образом натянуть нос старику. Он ведь и понятия не имел, что я работаю в одном из его клубов.
А всего их около четырехсот. Впрочем, он деньги куда только не вкладывает…
– Все это звучит как-то странно, – скептически заметила Глори. – И знаешь, лучше бы тебе все-таки уйти. А то я никак не соберусь.
– И куда же ты отправляешься?
– А тебе-то что?
У Стива заиграли желваки – верный признак, что еле сдерживает себя.
– Сейчас уйду, но ответь сначала на один вопрос. Совершенно очевидно, что я тебе всегда был безразличен, иначе бы ты не искала всяческих предлогов, чтобы расстаться. Так зачем же было спать со мной?
У Глори неожиданно сделалось сухо в горле. «Потому что мне казалось, что я влюблена, ублюдок ты несчастный!»
– А почему бы нет? – сказала она вслух. – В постели ты совсем недурен – для спортсмена-богача.
– Ясно. – Стив сжал зубы. – Между прочим, если ты из-за меня уезжаешь из города, то в этом нет никакой нужды.
– Вовсе нет. Я получила работу, и очень хорошую, в другом месте. Поэтому и перебираюсь.
– А что за работа? Или это тоже секрет?
– На курорте минеральных вод. Он скоро откроется.
Глори неожиданно стало скучно пререкаться.
– Это тот, что ли, что в Напа-Вэлли? О нем сейчас только и разговоров. И что же ты там будешь делать?
– Сейчас заканчиваю программу курса аэробики.
А когда откроется, буду руководить другими инструкторами.
– И как же ты туда попала?
– Я знакома с владельцем.
– С Уильямом Стетсоном? Приятельствуете? И насколько близко?
Глори немедленно ощетинилась:
– Да я только раз его и видела. Меня наняла его партнерша – Шанель Деверю.
– Та, что устраивала прием в «Святом Франциске»? Довольно странная дружба, если ты так уж ненавидишь богатых.
– Она не богата. Да и вовсе я не ненавижу богатых. Кого я действительно ненавижу, так это богатых хлыщей, которые считают, что деньги дают им право играть чужими жизнями.
А теперь уходи, пожалуйста. У меня больше нет времени на болтовню.
После ухода Стива, у которого на лице залегли глубокие морщины, отчего он выглядел значительно старше своих двадцати шести, Глори не сразу вернулась к сборам. В его прощальном: «Пока, и счастливо тебе, Глори» – прозвучала некая безысходность, так что ей сделалось не по себе, даже плакать захотелось, словно на похоронах.
А может, стоит переиграть… Нет-нет, все правильно! Ничего, как-нибудь справится. Нельзя было расслабляться, нельзя было подпускать Стива так близко. Чем скорее вся эта история останется позади и она целиком уйдет в работу, тем лучше.
Стив терпел некоторое время и сделал новый шаг. В своих чувствах к Глори он не сомневался – так или иначе, но без этой девушки счастья ему не видать. Поэтому бороться за нее он будет.