– Пока я занималась этим приемом, Лэйрда охомутала одна моя знакомая. Теперь он собирается жениться на ней.

А это значит – нам снова придется считать гроши. Может, хочешь бросить тонущий корабль? Что ж, давай, камень в тебя не кину.

Ферн задумчиво посмотрела на мать:

– Нет, пожалуй, покручусь еще немного, для смеха. – И, помолчав, добавила:

– И все-таки ты молодец. Знаешь, я прямо горжусь тобой. И глазом не моргнула.

До сих пор Шанель удавалось держаться, но, когда подошел сын одного из приятелей Лэйрда пригласить ее на танец, она почувствовала, что слезы снова наворачиваются на глаза.

И в животе заныло, и руки задрожали и покрылись потом.

О Боже, только бы продержаться еще пару часиков, а потом – что угодно.

– Чем можем помочь, Шанель?

Группа поддержки – все трое. Глаза Дженис светились участием. Шанель захотелось выплакаться на доброй ее груди, хотя странно, ведь никогда Дженис особенно ей не нравилась;

– А вы-то как узнали про Лэйрда и Ариэль?

Стефани так и ахнула, Дженис изумленно посмотрела на нее, и только Глори, похоже, ничуть не удивилась.

– А мы ничего такого и не узнали, – ответила она. – Просто Ферн сказала, что вас нужно поддержать.

– Да? Что-то не похоже на мою дочь. Да нет, все в порядке, впрочем, спасибо, что подошли.

– А друзья-то на что? – сказала Дженис, и, услышав знакомую фразу, Шанель невольно улыбнулась.

– Выкрутились вы здорово, по-моему, никто ничего не понял. – Глори оглядела зал. – Шик. Об заклад бьюсь, если снять со всех эти дамочек драгоценности да вытянуть их в нитку, до самого Лос-Анджелеса дотянется.

– И все же, может, чем-то помочь надо? – Стефани положила Шанель руку на плечо.

– Да справлюсь я, справлюсь, – сдавленным голосом ответила Шанель. – Черт, так и убила бы Лэйрда.

– И Ариэль тоже?

– И ее. Сучка этакая.

– А я уверена, – покачала головой Стефани, – что Ариэль ничего про вас с Лэйрдом не знала. Она просто не в состоянии причинить кому-нибудь боль, сами знаете.

– Не знаю. За ноги бы ее подвесить. Прямо у меня за спиной… – Шанель остановилась и глубоко вздохнула. – Да нет, ерунда, конечно. Вы правы: Ариэль тут ни при чем, вот и Лэйрд то же самое пишет, и я ему верю. Даже такого утешения у меня нет – ненавидеть ее.

– Что собираетесь делать? – спросила Дженис.

– Доведу до конца вечер, а потом пойду домой зализывать раны.

– А потом?

– Буду торговать косметикой. Посудомойкой сделаюсь.

С ума сойду.

– Всегда можно найти еще какого-нибудь богатенького, – заметила Глори, – если, конечно, это входит в планы.

– Да, это тоже вариант, – кивнула Шанель. – Но сейчас никого на примете нет.

– А как насчет этого седого, с которым вы только что танцевали?

– Стет? Ну, это просто приятель, и к тому же он женат. – Шанель решила, что пора сменить тему. – А ваш Стив – интересный мужчина. Пожалуй, он действительно выпускник Йельского университета, знаете, у него глаза такие: со мной не шути, я из Йеля.

– Правда? А я думала, у него это с рождения. – Но услышать такое Глори было явно приятно – Так, надвигается катастрофа – идет некая дамочка в голубом платье, которая уже десять минут сверлит вас взглядом. Знакомая?

Шанель обернулась и увидела Нэнси Андерсон.

– Бывшая одноклассница.

– Да она же на десять лет старше вас выглядит. А я-то думала: богатые всегда молодые.

– Только не такое говно. Солома вместо мозгов и конский навоз.

Все четверо расхохотались.

– Веселитесь, смотрю? – подошла Нэнси. – Да, с Лэйрдом не соскучишься. Бедняга. А ведь на прошлой неделе прекрасно выглядел, мы столкнулись в «Этуаль». Он был со своей кузиной, славная такая молодая женщина. Не знала, что у него есть родичи, мне казалось, что Лэйрд – последний в роду Ферментов.

– Это вы об Ариэль? – спросила Дженис. – Насколько я понимаю, она как раз единственная из его оставшихся в живых родственников.

– По-моему, мы незнакомы, – неприязненно посмотрела на нее Нэнси.

Шанель быстро представила ей своих подруг.

– Простите, еще раз – Браун? – Кажется, Глори была единственной, кем заинтересовалась Нэнси.

– Брауни. А вот и мой спутник, Стив Голден. – Глаза у Глори так и засверкали.

Стив кивнул с вежливой улыбкой. Нэнси Андерсон с явным любопытством посмотрела на него:

– По-моему, мы где-то встречались, может быть, у Эрла Голдена и его жены?

– Вообще-то это мои родители, – не сразу ответил Стив.

– А, ну да, конечно. И еще вы приятельствуете с моей племянницей Сильвией.

– Как она?

– Да все еще в Нью-Йорке. Такой, знаете, способной оказалась. Настоящее имя себе сделала рисунками для детских книг.

И Нэнси пустилась в рассказ о племяннице, даже не замечая, что Стив потихоньку отводит ее в сторону. Глори посмотрела им вслед. Казалось, глаза ее вот-вот выскочат из орбит.

– Не волнуйтесь, вернется, – успокоила ее Шанель.

– Ну, на это-то мне наплевать. Пусть хоть с моста прыгает, мое какое дело? Но я впервые слышу, что он сын Эрла Голдена, а это владелец целой сети оздоровительных клубов, в одном из которых я сейчас работаю.

– Вот и хорошо, что Стив не лезет папочке в карман, а сам зарабатывает себе на жизнь.

– Но почему он молчал?

– А если бы и сказал, то что?

– Сразу бы послала его к черту, – немедленно заявила Глори. – Достаточно того, что со спортсменом гуляю, а если он еще и богат, то вообще сливай воду.

– А может, пусть все идет как идет? – вмешалась Стефани. – Если у вас со Стивом все ладится… К тому же ведь и так видно, что он не из бедных.

– Об этом я вообще не задумывалась. Что я знаю о богачах? И это все меняет. Начать с того, что я чувствую себя идиоткой.

– Не вы одна, – вздохнула Шанель.

– Да, вечерок вам сегодня выпал тот еще, – смягчилась Глори.

– И все еще впереди. Завтра пойдут слухи.

– Ничего, справитесь, – сказала Глори. – Вы у нас женщина-кремень. Ладно, пока вся эта тусовка не кончится, мы будем здесь, так, на всякий случай.

Шанель выдавила из себя улыбку:

– Спасибо. Большое спасибо.

– А на что же?.. – начала Дженис.

– …существуют друзья? – ухмыльнулась Глори.

Все, включая Шанель, рассмеялись. Теперь она чувствовала себя посвободнее, хотя непонятно почему, ведь вся ее жизнь разлетелась в куски. Прежде всего – деньги. Той суммы – какова бы она ни была, – что перевел Лэйрд, на какое-то время хватит, ну а потом? Снова копейки считать?

Мужа нет и не предвидится. Что же делать?

Отложив этот вопрос на потом, Шанель вновь двинулась по залу, переходя от одной группы гостей к другой. Никому, похоже, не было скучно, может, потому, что появился хороший повод посплетничать. Шанель дала себе клятву. Уж в следующий раз – а он непременно будет – она победит, и не важно, каких жертв потребует эта победа. Итак, в бой!

Через три дня у Шанель появился гость. Все это время она просидела дома с выключенным телефоном, зализывая раны и пытаясь понять, что же делать дальше. Колебаться она вообще-то не привыкла, всегда вела себя решительно и редко переживала былые неудачи. Обычно у нее был наготове запасной вариант на тот случай, если что повернется не так, как надо. А на сей раз приходится расплачиваться за самодовольство. Слишком уж она была уверена в себе и в Лэйрде. Иными словами – все яйца положила в одну корзину. Этой ошибки она больше не повторит.

В понедельник с самого утра, как только открылись банки, она занялась выяснением того, сколько же перевел ей Лэйрд.

Не считая карт-бланш, выданной ей на организацию этого злосчастного приема, Шанель никогда не замечала за ним особенной щедрости и потому сейчас была приятно удивлена, обнаружив у себя на счету двадцать тысяч долларов, – расплата королевская, даже за разорванную помолвку. Лэйрда она, разумеется, не простила, но на душе стало полегче.