— Зачем? — повторила она вновь.

Ника, не дури, — хотелось выдохнуть громко.

— Вон за тем шкафом, — пришлось хохмить по-обычному и усмехнуться, когда она и вправду начала искать глазами выдуманную мебель.

— Да ну тебя! — девушка в красном попыталась вырваться из моей прочной хватки.

— Тихо. Он смотрит на нас, — произнес остерегающе и чуть ли не по буквам.

Зря я это сказал, Клубкова вновь повернула голову в его сторону, и оба схлестнулись взглядами.

Нужно было сразу без лишних слов прильнуть к ее соблазнительным губам, о которых грезил с тех пор, как услышал о себе привлекательное «колхозник».

Нежным касанием пальца поддел ее подбородок и вернул себе женское внимание.

— Поцелуй меня, — потребовал я, устремив взгляд настоящих желаний на ошеломленную Нику.

С этого момента мои руки принялись жить своей жизнью — поглаживали участок оголенной кожи, на который я охотился весь вечер. Держал ее в объятиях крепко, уверенно. Присваивал себе это дрожащее хрупкое и соблазнительное тело прямо на его глазах.

Глазей молча, неудачник! — так и хотелось крикнуть, но всего лишь поинтересовался у Ники: продолжал ли он смотреть в нашу сторону.

Судя по тому, как млело ее тело в такт моим прикосновениям, девушка уже и не помнила, кто такой Ковалев и с чем его едят. Едва касаясь бархатной кожи, мои пальцы ловко бегали по ее позвонкам вверх, а затем плавно спускались вниз, собирая табун мурашек.

— Да, — чуть слышно выдавила она, когда мы смотрели друг на друга, словно в этом мире были одни.

— Тогда устроим для него незабываемое шоу.

Это не было похоже на вопрос, просьбу или предложение с моей стороны. Я выдал слова тоном абсолютной уверенности, ставя в известность, прежде всего, саму Клубкову. Теперь она никуда от меня не денется. Это уж точно.

Губы непринужденно потянулись навстречу таким же губам, только теплым, нежным, слегка приоткрытым в удивлении от неожиданного поворота событий. Я, наконец-то, целовал ее, и не в темном переулке, каком-нибудь закутке или чулане, подальше от посторонних глаз, а прямо здесь — в ярко освещенном помещении у всех на виду. В тот момент нас мало что волновало, и девушка была на равных, не робела, теряла голову от поцелуя, который мы дарили друг другу. Пребывая в дальнейшем сладком предвкушении, Ника открывалась мне, чувствовалась смелее, даже упрашивать не пришлось.

— Алекс, — услышал из ее уст томно произнесенное мое имя. Открывать глаза я не спешил, поскольку душа требовала продолжение банкета.

Ника не успела вымолвить то, о чем собиралась сказать несколько секунд назад. Я вновь захватил в плен ее губы, решил, что отпущу на свободу, как только утолю свою жажду основательно.

— Алекс, — чувствовал ее смех на своих губах.

— Что? — спросил, стараясь не разрывать длительного поцелуя, иначе умер бы на месте.

Клубковой все же удалось отстраниться от меня, чтобы провести пальцем по губам, которые только что познали новый вкус — клубничный. М-м-м.

— На тебе моя помада, — с весельем в голосе заявила она, а у самой глаза горели ярче звезд в ночном небе.

— Не утруждайся, — прервал ее занятие, легонько прикоснувшись к руке. — Сейчас так модно. Эдуард подтвердит.

— Какой же ты… — рассмеялась девушка, слегка откинув голову назад.

— Находчивый? — вновь привлек ее за талию, заставив тонкими руками обвить свою шею.

Она кивнула головой и с улыбкой добавила:

— И веселый.

— Тогда лови еще!

Я не оставил ей время для раздумий, прильнул к соблазнительному дерзкому рту, теряя рассудок и унося разум далеко от выставочного зала с его любопытными взглядами.

Теперь для меня все будет по-другому и, главное, нелегко будет без Ники.

Мне необходимо было чувствовать ее мягкое прикосновение губ, касаться бархатной кожи, принимать тепло женского тела.

Просто ощущать Клубнику. С этого дня и этого момента. Всегда.

Ника

Я никогда не ощущала себя настолько опьяненной поцелуями. Такими незнакомыми, но настойчивыми, нежными и, в то же время, порывистыми, уносящими меня отсюда далеко-далеко. Могла с уверенностью заявить, что впервые познала, каково это целоваться столь безумно в присутствии людей, некоторая часть которых наблюдала за мной и Алексом.

Моя голова кружилась, щеки горели, а кожа дымилась от прикосновений слегка огрубевших пальцев мужчины. Но как же мне это нравилось. И пусть бы весь мир замер, а лучше всего исчез, оставив нас, целующихся и заново познающих друг друга.

— Тебе нравится? — спросил он, с неохотой разорвав поцелуй.

Утвердительный кивок головой послужил моим ответом.

— А вечер? — прозвучало уточнение, от которого я тихонько рассмеялась.

— И вечер мне тоже нравится.

С ним ощущалось уютно и безопасно. Алекс смотрел на меня каким-то другим взглядом, впервые я видела в его глазах что-то такое неизвестное для себя, но интуиция подсказывала мне, сейчас мы были на правильном пути. Не стоило бояться возникшего из ниоткуда трепета в груди, не нужно было думать о других: что могли сказать или подумать. Все было второстепенным, кроме нас двоих.

Он наклонился к моему уху, слегка прикусил губами мочку, а после прошептал с дьявольскими нотками в голосе:

— Предлагаю сбежать отсюда прямо сейчас.

Его дыхание щекотало мою кожу, и я повела плечом, увернувшись от настойчивого прикосновения щетины Алекса.

Не знала, что он такого творил, но я едва ощущала землю под ногами. Не дожидаясь ответа, Новиков рванул вперед, держа меня за руку, позволяя лететь вслед за ним. Мы пробирались сквозь небольшую группу людей на выход из душного помещения. Будто сбегали. Меня ничего не останавливало: ни удивленный поблизости оклик Эдика, ни остальные любопытные взгляды, и тем более не кислое выражение лица Наташи, и её недоумевающего новоиспеченного спутника. Мне было наплевать. Пусть бы катились на все четыре стороны.

Алекс остановился возле парадного входа в отель. Его взгляд был настолько проникновенным и глубоким, словно познавал меня другую. В груди приятно клокотало, по телу пробегала захватывающей волной толпа мурашек, отдаваясь покалыванием в ладонях. И непонятное ощущение теплилось внутри, как будто созревшие лепестки распускались, благоухая счастьем, радостью и наслаждением. Мягкая трава под ногами, вечерний воздух и тёплая рука Алекса — это все, что я имела в тот момент, и этого было достаточно.

Он заправил за ухо мой светлый локон и бережно очертил подушечкой пальца линию скулы.

— Чего бы ты сейчас хотела?

— Петь? — выдала я от неожиданности.

— Петь? — переспросил он, смеясь.

— И танцевать, — наконец-то, определилась со своим желанием.

Светлые брови Алекса взлетели вверх.

— Что? Это очевидное состояние моей души, — пояснила тому, кто являлся причиной моего приподнятого настроения. — Да я и не помню, когда в последний раз танцевала.

— Не уверен, что здесь поблизости есть клуб, — поскреб свой затылок Новиков. — Но, кажется, я слышу звуки музыкальных инструментов.

В самом отеле среди достаточного количества баров и ресторанов, находилось небольшое и неприметное помещение, куда как по команде доставил меня босс.

И вправду, звуки одинокого саксофониста заполняли атмосферу бара, в котором было всего несколько человек, а из танцующих — двое. Я и Алекс.

Он теснее прижал меня к себе, положив обе руки на талию, когда свои я разместила на его шее, сцепив пальцы в замок.

Наши тела плавно покачивались в такт медленной мелодии, заполняющей этот вечер своей красотой и изяществом, а танец — возникшими между нами эмоциями.

— По правде говоря, — прохрипел Алекс, — я не умею танцевать.

— Разве? — не верила ему, утопая носом в мужском парфюме с нотками древесно-пряного аромата. — У тебя отлично получается.