— Нет, в Радильяр я не вернусь никогда. Поеду туда, куда и вы, — упрямо повторил Фиилор, сверкнув светло-зелеными, как листья березы в начале мая, глазищами.

Что удивительно, отправится ли с ним жрец, его высочество даже не поинтересовался. Кажется, такого вопроса для него не стояло. И что еще более занятно, такого вопроса не стояло и перед «шерифом». Во всяком случае, настаивать на своем и возражать он не стал. Смотрела я на них и все более убеждалась, что для жреца Первоотца его подопечный — вроде живого миноискателя, ручку от которого надо крепко в ладони сжимать и водить по сторонам, но не бросать, чтобы ненароком не прослушать нужное «пипип» и не взорваться, к чертям.

— Осталось выяснить, куда пойдем мы, — потер сзади шею Кирт.

— Предлагаю доспать ночь, позавтракать, а потом уж решать, — осторожно проронил Керт, беря паузу на раздумья.

Поскольку мне вообще ничего на Фальмире по собственному опыту, не заимствованному из памяти Ким, не знакомо (ущелье и полянка с гадостями не в счет), я возражать не стала. Сон так сон, завтрак так завтрак. Надеюсь, поутру у трактирщика можно попросить молока и хлеба? А то пиво с мясом с утра — моветон, а кофе тут точно не найдешь. Эх, где ты, мой зеленоглазый герой, щедро дарящий бадейки с напитком богов? Пусть у тебя никогда не виснет «винда» или иная операционка!

Жрец и принц с разумным предложением щитовика согласились и наконец-то оставили мою девичью комнату. Когда за ними закрылась дверь, Керт предостерег:

— Осторожней со жрецом Первоотца, Кит. Не из простых он. Ходили слухи, что бастард брата короля радильярского. Рос как наследник, покуда в браке у того сын зачат не был. Воспитание и обучение получил — иному владыке на зависть. Но потом сплавили парня в монастырь Первоотца. Какая-то мутная история то ли с побегом, то ли со странствиями была. Однако ж не сгинул жрец, вернулся ко двору, уважением в королевском семействе пользуется. Не знаю уж, что его подвигло на помощь беглому принцу. Может, какие свои планы на него имеет или старые счеты сводит.

— Не думаю, — поморщилась я.

«Шериф» не выглядел ни подлецом, ни записным интриганом, способным сыграть Фиилора втемную. Скорее действительно по-родственному, а не из далеко идущих политических интересов, пекся о юноше. Если и были у него на принца свои планы, то к земной выгоде никакого отношения они не имели.

Жрец на меня положительное впечатление произвел. Не классический красавец, не располагающая к себе смазливая няша вроде Фиилора, но зрелая импозантность, классическое благородство, воспитание и… да, именно одним словом — порода проглядывала в его облике, посадке головы, развороте плеч, в каждом жесте. Этого не скрыть скромному серому цвету и крою жреческой мантии.

Не зеленоглазый даритель кофе, однако ж… Пожалуй, не будь он жрецом, я не отказалась бы пригласить его на ночь в комнату, чтобы рассмотреть получше и пощупать, что прячется под серой хламидой с черным пояском.

Больше в комнату никто не ломился, поэтому выспаться удалось неплохо. К той поре когда Кирт стукнул в дверь, громогласно приглашая завтракать, я уже привела себя в порядок. Волосы снова разделила на пробор и косы заплела так, чтобы открыть топорщащиеся недоэльфийские ушки. Веснушки проступят поярче, и девушку в скромном платье никто с принцессой не спутает даже впотьмах и спьяну!

Внизу было шумно и людно. Вчерашних выпивох не наблюдалось, зато Филя со жрецом и Кертом уже сидели за широким столом. К числу присутствующих прибавилась компания наемников (может, тоже из принцеискателей?) и сизоносый патлатый старике дутаром, мандолиной или иной музыкальной фигней. Короче, в проворных пальцах музыканта, взгромоздившегося на табурет у стойки, бренчало овальное нечто с грифом и струнами. Это нечто сейчас усердно заставляли издавать звуки и выли под аккомпанемент. Наверное, зарабатывали завтрак или отпугивали посетителей. Вдруг в трактире больше нет мест и таким нехитрым способом кабатчик решил проблему с приемом лишних гостей?

Старикан терзал струны, а я под шумок договорилась с теткой-подавальщицей о молоке и хлебе. Все-таки отличная у Кимеи мордашка. Мне-брюнетке так жалобно поморгать ресничками, накручивая на пальчик прядку светлых волосиков, на Земле не светило. А здесь бабища сразу разжалобилась и взяла тощую девицу под крылышко. Притащила все, чего я попросила, даже хлебушек был еще теплый.

Я прихлебывала молоко и хрустела горбушкой, пока мужчины завтракали более основательно. Все. Даже Фиилор в девичьем обличье, при черном парике и кокетливом шарфике на шее, прикрывающем кадык, наворачивал кашу с мясом так, что за ушами трещало. Может, у парня глисты? Невозможно быть таким худым и столько жрать. Нет, конечно, трапезничал принц вполне интеллигентно, но с изрядной скоростью в его красиво очерченном рту исчезали вполне приличные объемы пищи. Или… тут я призадумалась, не в материальных глистах-паразитах дело, а в провидчески-магических талантах парня, которые его силы жрут как не в себя. Неужели и мне с «пятнозрением смертей» потолстеть в ближайшем будущем не светит? Хм, надо будет проверить. И если оно так, утроить калорийность пищи. Я не я буду, а мясо на косточках Кимеи наращу, чтобы кавалеры не оцарапались.

Задумавшись, не сразу сообразила, что старый пропойца у стойки не только играет, а и поет. Причем не в скрипучем стиле несмазанного колеса, а вполне пристойным низким, хрипловатым голосом. Это было что-то вроде баллады со слабыми рифмами. Но едва я уловила смысл — наплевала на художественную ценность и вся обратилась в слух. Да еще от души толканула обоих щитовиков и кивнула в сторону сизоносого певца. Готова поставить свою годовую премию на кон, старикан пел об Ольрэне!

— Богохульник, — змеем прошипел рассерженный «шериф», не поднимая, впрочем, бучи в трактире, чтобы не привлекать внимания к нашей компашке.

Потребуй кто сейчас от принца знак Первоматери изобразить, что он-парень делать будет? Если ты в бегах, то первое правило безопасности за завтраком — сиди и не отсвечивай.

Увы, эту сакраментальную истину Фиилор попрал мгновенно. Едва хлебнув местного аналога кваса, принц, обряженный в девичье платье, закашлялся, его глаза закатились, и с тихим стоном: «Ключи! Они сияют, жгут, ждут!» его радильярское высочество стекло со скамьи. На пол он не прилег только потому, что жрец подхватил и, возведя очи горе, поволок свою ношу обратно в комнаты.