А между тем голос у нее в голове вопил: «КОНЕЧНО!» Если бы она обнаружила заклинания МакМартинов, может, ей удалось бы найти другой путь в Иные места! Может, она бы даже смогла сделать собственные волшебные очки. Или вдруг там найдется подсказка, как помочь Мортону. Сердце Олив бешено заколотилось.

Мальчик поднял одну из фигурок и осмотрел ее в пятнистых лучах солнечного света.

– Тут, кажется, скол, – сказал он. – Пойду-ка отреставрирую. – И, резко повернувшись, направился к кустам сирени, но вдруг остановился и оглянулся на Олив. – Меня зовут Резерфорд.

– В честь президента? – уточнила она. Олив выучила имена всех президентов еще в шесть лет, когда родители купили ей подставку под тарелки для обеденного стола с их именами и портретами. Резерфорд Хейз (номер девятнадцать) с жесткой на вид бородой был нарисован рядом с Улиссом Грантом (номер восемнадцать), у которого борода выглядела помягче.

– Нет. В честь Эрнеста Резерфорда. Отца-основателя ядерной физики. Он получил Нобелевскую премию в тысяча девятьсот восьмом году. Мои родители – ученые. Они сейчас в Швеции, проводят исследования.

В мозгу Олив мелькнула какая-то искорка понимания.

– Мои родители – математики, – призналась она и прежде, чем успела остановить себя, улыбнулась мальчику. Вышло кривовато и неуверенно, больше похоже на гримасу, но все же это была улыбка. – Меня зовут Олив.

Мальчик улыбнулся в ответ.

– Я знаю, – сказал он, а потом нырнул в сирень и исчез.

– ИЗМЕНА! – возопили с клена. Из листьев высунулась зеленая голова Харви. – Предательница! Отступница! Бенедикт Арнольд!

Олив встала и отряхнула шорты сзади.

– Харви…

– Агент 1-800!! – взвыл кот, проносясь по ветке над головой Олив. – Как ты могла вот так выдать нас врагу? Как ты могла отвернуться от своего отечества?!

– Харви… в смысле, агент 1-800… спускайся. Давай поговорим, но только не здесь. Что, если тебя кто-нибудь услышит?

– Меня услышит? – выпучил глаза кот. – А если тебя услышат? Тебе грозит трибунал! Изгнание! Пожизненное заключение!

– За то, что вернула фигурки мальчику, которые ты украл?

– Ты имеешь в виду – этому искусному шпиону… – Харви свернулся на ветке в пушистый шар и пристально уставился на Олив. – Послушай меня. Не доверяй ему. Не верь тому, что он тебе говорит. И женщине, у которой он живет, тоже не верь.

– Миссис Дьюи?

– Она не та, кем кажется, – прошептал кот. – И остальные тоже.

– Харви, это бред. Слезай сейчас же и пошли мыться.

Мгновение он еще смотрел на Олив, а потом кинулся вверх по стволу и взобрался на самые высокие ветви.

Закатив глаза, девочка повернулась к дому. Открытая книга так и лежала на крыльце, и ветерок листал ее страницы, так что Олив уже не смогла бы найти место, где закончила читать. Но в любом случае, желание снова погрузиться в расследования, которые вел Шерлок Холмс, у нее полностью улетучилось.

Ей хотелось почитать кое-что совсем другое.

Библиотека была самой большой и пыльной комнатой во всем старом каменном доме. Там стоял огромный, облицованный плиткой камин, который выглядел так, словно его не использовали уже многие годы, и висела картина, изображающая юных танцовщиц на лугу (которые, как Олив выяснила опытным путем, были вовсе не так дружелюбны, как казались). До самого потолка тянулись скрипучие лестницы, а из потертой бархатной мебели лезла набивка, расползаясь по подушкам густой серой паутиной. Стены библиотеки были полностью скрыты за книжными стеллажами, которые были так забиты книгами, что между переплетам было невозможно просунуть лезвие ножа. По мнению Олив, понадобилось бы лет сто, чтобы прочитать их все. Хотя, конечно, Аннабелль МакМартин ведь примерно столько и прожила.

Большинство книг были очень старыми, переплетенными в ткань или кожу, с затертым золотым тиснением на корешках. Олив любила читать, но на ее вкус интересного здесь не было. Среди названий преобладали такие, как «Глубоко исчерпывающее и всестороннее исследование захватывающей жизни улиток» или «Печальное сказание о деве, разгуливавшей без горжетки»… Однажды она взяла с полки книгу под названием «Дикие птицы. Как правильно их готовить», думая, что там будет рассказано, как поймать дикую птичку и приручить ее, но вторая часть названия, которая не поместилась на обложке и потому была напечатана на первой странице, гласила «Трактат о самых современных методах ощипывания, видах начинки и соусов для пернатой дичи, содержащий шестьдесят вручную раскрашенных гравюр самых восхитительных блюд и бесценные советы для готовки в домашних условиях». Олив положила книгу обратно.

Теперь она стояла посреди библиотеки, чувствуя, как от пыли, набившейся в нос, вот-вот начнет чихать. Если после МакМартинов действительно остался сборник заклинаний – тот мальчик назвал его «гримуар», – логичнее всего, что он окажется здесь, среди остальных книг. При воспоминании о том, как загорелись глаза Резерфорда Дьюи, когда она ляпнула: «В моем доме раньше жили ведьмы», Олив вся зачесалась от стыда. Зачем она ему это сказала? Зачем вообще открыла рот? Девочка вцепилась обеими руками в волосы. «Вот же дура, – сказала она себе. – Дура-дура-дура».

Девочка оглядела библиотеку. Важная книга легко могла спрятаться здесь среди тысяч других. Целый дневник с коварными планами и заклинаниями МакМартинов, быть может, лежит прямо здесь, у нее под носом!

Но с чего начать поиски?

Никакого порядка в библиотеке не было. Книги не были расставлены ни по алфавиту, ни по темам, как, например, в библиотеках школьных. Книги о растениях, о которых никто никогда не слышал, стояли рядом с книгами о политиках, о которых тоже никто никогда не слышал, и, поскольку корешки были сильно истерты, большую часть книг приходилось открывать, чтобы понять, о чем в них написано.

Олив подкатила лестницу на колесиках в угол комнаты по правую руку от себя. Залезла на верхнюю ступеньку, уцепилась за стеллаж, вытянула первую книгу и повернула названием к себе. На пальцах остался толстый слой пыли. Обложка гласила «Родословная русских царей». Олив раскрыла книгу. На нее смотрел мужчина в меховой шапке, похожей на торт. Тут определенно не было никаких заклинаний.

Следующая книга, «Сказки для устрашения непослушных детей», оказалась поинтересней, но и это было не то, что она искала. Пролистывая каждую новую книгу и постоянно чихая, девочка постепенно одолела первую полку. Олив просматривала «Блестящие достижения в производстве канадской бечевки», когда раздавшийся снизу голос напугал ее так, что она едва не сверзилась с лестницы.

– Что ты задумала? – сурово спросил Горацио. Олив закачалась и схватилась за спасительный стеллаж.

– Просто… смотрю, – ответила она.

Горацио устроился на ковре с восточным узором.

– Да, я догадываюсь, что глазами обычно делают именно это. С какой-то определенной целью смотришь?

– Вроде того, – сказала она медленно. – Горацио, у МакМартинов был… гримуар? Ну, что-нибудь типа книги заклинаний?

Пронзительные зеленые глаза Горацио уставились прямо в ее.

– Почему ты спрашиваешь?

– Просто из любопытства.

Горацио моргнул:

– Ты пытаешься убить меня?

– Что?

– Знаешь ведь: любопытство кошку сгубило.

Олив улыбнулась.

– Горацио, мне показалось, или ты только что пошутил?

Тот почти смущенно опустил морду и перевел взгляд на собственные лапы.

– Ну все-таки, – не отступилась Олив, разглядывая огромного рыжего кота из-под опущенных ресниц, – гримуар существует?

Горацио вздохнул. Плюхнулся на ковер, растянувшись в пушистую оранжевую скобку, потом вытянул каждую лапу по очереди. Расправив кости, лег в позу сфинкса и снова посмотрел на Олив.

– Да, у них была книга заклинаний, – сказал он, – хотя в нее записывалось далеко не все, на что были способны МакМартины. Скажем так, существуют виды магии, которым из книг не научиться. Так или иначе, я не видел его уже больше семидесяти лет. Олдос его спрятал… Или Аннабелль уничтожила. В любом случае, очень сомневаюсь, что ты ее отыщешь.