— Коли сейм узнал об отсутствии притеснений католикам и униатам дело пошло бы быстрее.

— Мы решим церковные дела к нашему общему удовольствию после расторжения унии Речи Посполитой и возврате наших дедин. Покуда идет война, божеские дела подождут.

— Ваше Величество вы обещали, что ваши воины не станут грабить польских сел и городов. — Перехватил разговор канцлер великий коронный Крыский. — Между тем татарами разгромлен город Радом, а на полуночь бесчинствуют наемники свейского короля.

— Аз есм царь и великий князь всея Руси, царь Крымский Джанибек Герай и король свеев Густав-Адольф суть самовластные государи. Мои воины в полевых лагерях ждут решения сейма. Коли король Польского королевства Жигимонд исправно шлет мне золото, яз кормлю свое войско, а с союзниками такого уговора нет, тако оне для своих людишек прокорм ищут, как могут. Надобно скорее решить сейму наше дело и ко всеобщей радости разойдемся по вотчинам своим.

— Касательно сейма, ещё не собрано законного большинства, дабы вынести решение. Ваше величество может отсрочить конец своего ожидания?

— Мы уговаривались на две седьмицы? Яз не против. По истечении указанного срока содержание войска надобно поднять до десяти тысяч золотых в день и яз готов ждать бесконечно, про татар и свеев ручаться не стану.

— До десяти тысяч золотых? Это очень большие деньги.

— До меня дошли слухи, абы в закатных землях Польского королевства собирается войско и нанимаются воинские отряды из немцев. Тако вы гроши и время не тратьте попусту. У меня в заложниках сорок тысяч польских воинов в полевом городке и до Варшавы рукой подать. Яз пятнадцать лет собирал и учил воинским умениям русское войско, мои пушки лучшие, мои союзники сильны. Або вы остатнее время токмо меж собою в сейме ратились. Мне советники сказывают, канцлер великий коронный Феликс Крыский сторонник сильной королевской власти. Воспользуйтесь нынешним поражением царства польского, дабы изменить негодный порядок. Приструните магнатов, пусть шляхта поступится своими вольностями заради державы. Ужели вы не зрите гибели Польской державы? Коли заключим мир меж нашими царствами, от меня вам угрозы не станет, об крымских набегах позабудете навечно. Бойтесь угрозы с закатной стороны. А тем, кто станет заводить речи о возврате русских земель напомни о союзе меж Россией и Свейским королевством с нашим сродственником королем Густавом. Польше войны с Московским царством не потянуть, уж не говоря о союзной свейской державе. Коли злато дорого, сейм должен решить дело в десять ден, такоже мои шпеги должны донести до меня вести о роспуске закатного войска.

Пять дней спустя с великой замятней сеймом было принято решение о расторжении Люблинской унии и отречении Польского королевства от короны Великого княжества Литовского. С Московским царством были утверждены новые рубежи. От Польского королевства не было отторгнуто ни одной местности с исконно польскими корнями. Под власть России отошли Малая Русь с Киевом, Галиция с Львовом, Перемышлем и Холмом, Червоная Русь с граничными городами Берестье, Дорогичин, Визна, Городно, Белая Русь с городами Новогородок, Менск, Борисов, Полоцк, Бреславль и Себеж. Согласно договора, заключенного между королеством Швеция и Московским царством, к северному соседу отошли Рига, Вильно, Курляндия, Латгалия, Земгалия, и другие литовские земли. В Ливонии граница России с владениями свейской державы прошла по оговоренным городам Кесь и Олыста. Крымский хан получил обязательства Польского царства выплачивать ежегодно в течение десяти лет по двадцать тысяч золотых.

Перед Московским царством, получившим территории с населением более одного миллиона человек, встала необходимость утверждения власти. Предстояла грандиозная чистка от нелояльного населения.

Изгнание евреев с русских земель было неизбежным. Русские люди не доверяли нехристям, особенно иудеям с их толкованием Ветхого завета. Иное прочтение древних текстов вело к догматическим противоречиям и рождению ереси. Из-за этого православная церковь не терпела на своих землях гонимый отовсюду народ. Может быть, корни этой нелюбви росли из военного противостояния с Хазарским каганатом. Одно время Киев даже платил дань прикаспийской державе, которая управлялась верхушкой знати исповедующей иудаизм. Говорили, что при Иоанне Грозном после взятия Полоцка в Двине утопили три сотни местных евреев, отказавшихся принимать христианство. Таких крайностей я, конечно, допускать не собирался, но и защищать перед православным клиром чуждый народ не спешил. Так что высылка за рубеж виделась относительно мягким выходом.

Униатов я решил отдать на суд церкви и вообще в этот процесс не вмешиваться. Православные старцы при упоминании вероотступников мгновенно заводились и были готовы нарушить одну из божеских заповедей. Хотя униатству, как диверсии против православия, места в русских землях нет.

Католикам также грозило изгнание, в более мягкой форме, то есть с имуществом, с деньгами и прочим, учитывая близость зарубежных защитников.

Вопрос шляхты был наиболее острым. В угличском детстве мне доводилось встречаться с образчиками этой породы. Неграмотные, вороватые, нищие, но нахватавшиеся у польских панов гонористых ухваток. Что с ними делать я не представлял. Распространения такого поведения среди православного дворянства крайне не желательно. Но однозначно оставлять в новых землях ненадежных людей я не собирался. Здесь, похоже, придется воспользоваться тактикой древнего римского полководца очистившего на заре христианства Средиземное море от пиратов. Блокировав половину моря, он жестко разобрался с разбойным людом, а затем перенес внимание на вторую часть морских просторов, истребив на время пиратов и успешно решив многовековую проблему.

В части Ливонии, что отошла Московскому царству, будет распространено действия указа по ругодивской земле. То есть вывоз местного населения вглубь России, а на их место осаждение православных пахарей.

Касательно закрепления обороны от возможных реваншистских посягательств Польши, пришло время строительства великой каменной крепости, только по последним фортификационным методам и не в Смоленске, а в Менске. Тогда сильный узел обороны страховал с запада от польских посягательств и с северо-запада от удара с литовских земель.

Спустя три недели я вернулся в Москву. Железная дорога, проложенная после войны со Швецией до Смоленска, позволила за двенадцать часов доехать до столицы, но до самой старой крепости пришлось от Варшавы ехать двадцать дней. Войско осталось в новых землях, беря под контроль укрепленные города, отошедшие России по мирному докончанию. Спустя два дня после возвращения состоялось заседание Государевой думы. Изменение Боярской думы в Государеву произошло вследствие постепенной естественной убыли старых бояр и замены их думными дьяками. Звание боярин осталось, но в высший государственный совет чиновники попадали не из-за больших наследных владений, а по деловым качествам.

Нынешней темой заседания была подготовка к празднованию победы и обсуждение следующих этапов устройства государства.

Поместному и Разрядному приказам предстояла огромная работа. Требовалась перепись податного населения, приведение к присяге дворян, оставшихся на земле. Вывоз и расселение в Поволжье, Кубани и Сибири всех ненадежных элементов. Разгромленный крымцами Киев требовал восстановления.

Первым слово взял думный дьяк голова Посольского приказа Ефанов Иван Яковлевич.

— Государь дела твои великие. Небывалое дело сталось ныне. Обаче с польской державой дела не окончены. Оне тако запросто с землями не восхотят расстаться. Ныне мы их почитай со спущенными портами застали, опосля нескольких разбитых армий и утери многих земель оне могут собраться и выждав, ударить по новым волостям дабы возвернуть потери. Наши шпеги нам доносят об недовольстве шляхты королем Жигимонтом. Мыслю, скинут с престола монарха.

— Кого поставят?

— Сына короля Владислава, али цесаря Матвея, но второго вряд-ли. Больно силен. Польские магнаты мнят себя с королем равными. В ихнем сейме каждый выборный волен заявить "Liberum veto" сиречь "Право на запрет" по любому вопросу, от того без счету неурядиц в стране. Король свейский и ты государь по вере не подходите. Владислава посадят на трон.