Тела изуродованы до такой степени, что я не могу никого из них опознать. Да, твари здесь однозначно хорошенько поели.

Но неужели всех убили? Не могу в это поверить.

Тут было человек тридцать или даже больше. А судя по костям, тут осталось не больше десятка. В гнезде я встретил только двух человек из этого лагеря. Хотя других могли сожрать ещё до моего пробуждения. Но не двадцать же?

Не хочу в это верить… Вообще ничего не хочу. Это всё бессмысленно! Почему люди убивают друг друга, когда вокруг полно мутантов? Почему учёные убивают людей и охотятся за ребёнком, вместо изучения этого мира? Всё неправильно!

От злости я начал крушить всё, что ещё уцелело: шкафы на кухне, лампочки, посуду, бильярдный стол в зале, уцелевшие двери. Всё, что попало мне под руку — было разбито. Как и я сам…

— Эй, ты тут один? На всякий случай решил проверить, а то вдруг тебя жрут, а я на улице сижу, — спросил Бульдог, заглянув в дом.

— Да, один. Вернись лучше к Свете, мне нужно побыть одному…

— Как знаешь…

Но не успел он уйти, как на верхних этажах послышался шум.

— Похоже, ты тут не один… — задумчиво пробурчал Бульдог.

— Я пойду проверю, а ты вернись к Свете, — сказал я.

— Ну уж нет. Если тебя сожрут, Света потом меня прикончит.

— А если её сожрут, то я тебя прикончу.

— Псинка с ней осталась, этого недостаточно?

— Достаточно, — решил я.

И мы медленно направились вверх по лестнице.

Доски под ногами скрипели, выдавая наше присутствие, но шум наверху не прекращался. Будто кто-то таскает мебель по комнате.

На втором этаже было примерно то же, что и на первом. Разруха, кровь и обглоданные кости. Разве что в меньшем количестве. А шум доносился с третьего.

Приготовившись ко всему, я уверенно пошёл наверх, совсем не переживая за своё здоровье. Хотелось убить хоть кого-то. Будь это одинокий мутант или рейдер.

Когда мы поднялись на третий этаж, звуки прекратились. Бульдог принюхался, поворачиваясь в разные стороны.

— Там. Тварь, — прошептал он, указывая пальцем на дверь.

Медленно открыв её, Бульдог замер, ничего не произнося. Не нападает и не убегает. Что он там мог увидеть?

— Может, подвинешься, не стеклянный же… — недовольно прошептал я.

— Это… Это… Как это понимать, мать вашу? — только и смог он выдавить.

— Да что там?! — не выдержал я и отпихнул мужика с прохода.

Посреди комнаты стоял зомбак в собачьем наморднике и с метлой в руках. Рядом с ним было ведро с мусором. Он молча пялился на нас, а мы на него.

— Прохор Иванович? — выдавил я.

— Чё мля? Какой Прохор? Ты чё, знаешь этого зомбака? — изумился Бульдог.

— Ну как сказать… Знаком, у нас есть общий друг.

Я не смог сдержать улыбку, взглянув на выражение лица Бульдога. Он тупо пялился на зомбака, задрав брови на лоб и сделав глаза, как у срущей собаки.

— Ты хоть дышать не забывай, — посоветовал я.

— Я в замешательстве. То есть мы не будем его убивать? — спросил он.

— А на фига? Он даже пользу приносит…

А потом у меня появилось желание покопаться у него в голове. Возможно, узнаю, что здесь произошло и что случилось с остальными.

Активировав навык, я проник в сознание мутанта. На удивление его мысли были более структурированы, чем мысли мутантов более высокого ранга. Те же пауканы мыслили примитивно — это, скорее, были инстинкты. Этот же ходун, чуть ли не разговаривал со мной.

— Кодекс, друг Максима. Максим друг Прохора. Кодекс друг Прохора, — изложил он свои мысли как ребёнок или иностранец с плохим знанием языка.

— Да, Прохор Иванович, я ваш друг. А это Бульдог, он тоже друг. Что здесь произошло?

— Драка! Большая драка, злые создания напали. Был большой бум, а потом человеки стали проигрывать. Злые ели человеков. Максим говорил, нельзя есть человеков… Проша, не ешь человеков… — передал он мысли, а вместе с ними несколько размытых образов.

— Не отвлекайтесь, Прохор Иванович. Что было дальше?

— Человеков унесли, но многие остались, друзья Максима, друзья Проши. Закрылись в доме, лечили бо-бо. Проша не любит бо-бо.

— Дальше…

— А дальше пришли другие человеки. Тоже злые, как монстры. Стали убивать сильных и забирать слабых. Слабым быть плохо… Слабым делают бо-бо и забирают злые. Нужно кушать, чтоб быть сильным. Но человеков кушать нельзя. Максим не любит, когда кушают человеков.

— Кто их забрал? Когда это было? В какую сторону? — спросил я, хоть особо и не надеялся на внятный ответ.

— Сло-о-жна, Проша не понимать… — передал он слова, но вместе с этим и несколько картинок.

Рейдеры напали на ослабленный лагерь. Убили тех, кто ещё мог сражаться и забрали с собой раненных. Это по-любому дело рук Ювелира и Трупоеда…

— Спасибо, Прохор Иванович. Вы очень помогли другу. Тьфу… Тьфу, мне помогли. А если вам нужно кушать, то плохих человеков можно. Плохие, это те, кто напал на друзей Максима.

После разговора Прохор Иванович кивнул мне и как-то взбодрился. Затем направился в нашу сторону.

— Чего это он? — напрягся Бульдог.

— Пропусти, он идёт обедать, — сказал я.

Зомби остановился, чтобы я снял с него намордник.

— Что? В каком смысле? — удивился мужик, но всё же отошёл с прохода.

Прохор Иванович чуть ли не выбежал в коридор и рванул к ближайшему трупу. Но бегать он не мог, лишь быстро ходить. На третьем этаже трупов было меньше всего, но всё же парочка имелась.

— Прохор Иванович проголодался… — пробормотал я.

— А чего это ты его по имени-отчеству зовёшь?

— Не знаю, так повелось…

Понюхав первый труп, Прохор отскочил от него и, замотав головой, посеменил к следующему телу.

— А этого чего не стал жрать? — продолжал удивляться Бульдог.

— Этот значит хороший. Он будет только тёмных жрать. Думаю, они это заслужили.

— Всё равно это как-то нечеловечно, Кодекс… Разрешать мутанту жрать людей…

— Людей? Люди не нападают на мирных людей, чтоб забрать их в рабство и на органы. Так поступают только мрази. Так пусть и с их телами поступают соответственно.

Бульдог лишь покачал головой и отправился на кухню. Я же проверил остальные комнаты в доме, а когда убедился, что в нём безопасно — забрал Свету внутрь и уложил на кровать.

Она всё ещё не пришла в сознание. А ведь прошло уже много времени, почти сутки. Может, тот паразит бесповоротно повредил её мозг? Или ввёл какой-то токсин, который не даёт ей проснуться?

Когда я порешал срочные дела, Псинка начала нервничать. Она бегала вокруг меня, лаяла и будто куда-то завала в то время, когда я пытался найти что-то съедобное. Но всё что мне удалось, это собрать со стола какие-то рассыпанные сухарики.

— Что такое? Что случилось? Ну пойдём, раз настаиваешь. Хотя я бы лучше пожрал сейчас пиццы с пивком, сидя перед телеком, а затем отключился бы на пару дней.

Я проследовал за собакой через соседний двор аж в третий от нашего. Затем она стала скрести дверь, возле которой лежало два человеческих трупа с пулевыми ранениями у одного и перегрызенным горлом у второго. Судя по всем, лежат они уже не первый день. Странно, что твари их не сожрали.

В окне я заметил смазанный силуэт, а через несколько секунд дверь открылась.

Мне на шею бросилась Анна, а Псинка при этом начала радостно бегать вокруг нас.

— Я так боялась! Как хорошо, что ты пришёл… — пролепетала она.

— Ты жива… Где все остальные? На вас рейдеры напали?

— Да, через два дня, после нападения тварей. Мы не успели заделать стену. Да что там стена, я даже вылечить всех не смогла. Лёгкие раны затянулись сами, а вот сломанные или оторванные конечности, повреждённые органы…

— Ты не виновата. Это долбанный Ювелир. Я виноват, что привёл его сюда, нужно было прикончить гадёныша!