— Лер, я понимаю все. Понимаю, что уже поздно делать это, но я действительно хочу извиниться перед тобой за все. Я знаю, что уже ничего нельзя изменить.

Ян достает из кармана пачку сигарет и закуривает одну.

— Сидя за решеткой, я наконец-таки понял, что потерял. Понял, что мне уже вас не вернуть. Даже не знаю, как себя назвать. Сам того не понимая, я лишился самого ценного в этой чертовой жизни.

По телу бегут мурашки. Вопрос, который мучил меня еще с девятого класса, рвется наружу.

— За что? Почему все это, ты делал именно со мной?

Сейчас я узнаю правду.

— Я и сам, не могу понять это. У меня была на тебя дикая обида, но вот почему я тебя ударил, я до сих пор понять не в силах. Мне было больно смотреть на тебя и понимать, что ты не моя.

— Но я ведь тогда призналась тебе в любви.

— Я уже не верил тебе.

Боль разъедает все внутри.

— Избивая тебя, мне не становилось легче. Нет объяснения тому, почему я это делал. Унижая тебя, я пытался поверить, что ты действительно такая ужасная, как я говорил, тем самым убивая свою любовь. Но от того, лишь сильнее влюблялся в тебя.

Вытираю глаза и открываю их, наблюдая, как Ян выпускает дым в открытое окно.

— Помнишь, когда я разбил тебе голову и нос?

— Такое не забудешь.

— Тогда я говорил правду. Я был готов все изменить. Даже был готов обратиться к психологу, если бы это помогло. Мне хотелось быть с тобой. Никогда прежде, я не просил второго шанса. Никогда. Но тогда я это сделал, а ты мне не поверила.

Он сейчас серьезно?

— Ты любил меня? — ошарашено спрашиваю.

Выбросив окурок, парень закуривает вторую сигарету, будто не в силах остановиться. Я не отрываю от него взгляда.

— Как бы это глупо не звучало, но — да.

Внутри все замирает.

— Я до сих пор все помню. Такое чувство, будто все происходило вчера. Каждую ночь мне это снится, отчего я просыпаюсь в холодном поту.

Меня передергивает от его слов. Такое ощущение, что он рассказывает не о себе, а обо мне.

— Я бы все отдал, лишь бы всего того не случилось. Я буду всю жизнь жалеть о своих поступках.

Выпустив дым, Сотников поворачивается ко мне.

— Почему ты тогда не написала заявление, когда я тебя… изнасиловал?

— Я не могла, — качаю головой. — Ты был мне слишком дорог. Уж слишком сильно я тебя любила. Да и сейчас бы вряд ли смогла это сделать.

Ухмыльнувшись, Ян снова отворачивается от меня.

— Мы ведь жили несколько недель нормально, что произошло потом? — снова вопрос, который не дает мне покоя.

— Почти все время я был под алкоголем, и все было как в тумане. А что мне еще нужно было в восемнадцать лет? Гормоны ударили в голову, и я начал тебе изменять.

Зачем он говорит это? Слишком больно от его слов.

— Ты ведь знала, что я тебе изменяю, но продолжала быть со мной. Продолжала терпеть все мои выходки. Меня раздражало такое твое терпение. Мне хотелось доказать тебе, что ты не такая сильная, как кажется, и, что ты не все сможешь выдержать. Я хотел тебя сломать.

Это уже не просто слезы, это истерика, которой так давно у меня не было. Закрыв рот рукой, пытаюсь не всхлипывать, но это у меня плохо получается.

— И у меня получилось сломать твое терпение. Тогда, я даже гордился этим, но это было недолго. Потом отец сделал то, обещал — подставил меня и посадил на 5 лет. В восемнадцать лет тюрьма — это было концом для меня, как я тогда думал.

Будто бы понимая Сотникова, киваю головой.

— Почему-то только за решеткой мне удалось понять, что единственный человек, который мне дорог — ты. Кое-как я узнал у родителей, что ты родила мальчика.

Воспоминания больно режут по сердцу, заставляя пережить всю боль снова.

— Конечно я идиот, но все же в глубине души надеялся, что когда выйду, буду воспитывать ребенка. Когда я увидел Мишу, внутри у меня что-то сломалось. Я понимал, что это мой сын, но я даже не умею права к нему прикоснуться.

Я не отрываю взгляда от Сотникова, и когда он вытирает свои глаза, сразу же понимаю в чем дело.

Никогда не могла бы подумать, что Ян умеет плакать. Возможно, раньше я бы и радовалась, что ему плохо, но сейчас мне вдвойне больнее от его боли.

Молча поднимаюсь со стула и подхожу сзади к нему, но он не оборачивается.

— Мишка очень похож на тебя.

— И на тебя он тоже похож, — тихо шепчу на ухо парню. — Прямо, копия папы. Особенно характер.

Я могу слышать, как Сотников ухмыляется.

— В тот момент, когда я увидел тебя, я был готов упасть перед тобой на колени и умолять о прощении, но услышав мужской голос из квартиры, понял, что опоздал. Я сразу же уехал из твоего города, надеясь все забыть. Но этот город напоминает мне обо всем.

— Я ведь поэтому и уехала отсюда.

— Да уж, — снова ухмыляется Ян. — Этот город хранит много тайн. С каждым днем я лишь сильнее люблю тебя, но это уже не имеет значения.

Не сдерживаясь, резко разворачиваю Сотникова к себе, и он даже не сопротивляется. Посмотрев в его глаза, я вижу столько боли, сколько прежде никогда и ни у кого не видела.

— Ты ошибаешься, — тихо говорю. — Это имеет значение.

Не дождавшись ответа, впиваюсь своими губами в губы Яна. Выбросив всю свою гордость, я все же смогла сделать это. Его губы такие родные, такие любимые, но почему-то холодные. Именно этих губ, мне так не хватало все это время.

Сотников не отталкивает меня, но и не отвечает взаимностью.

О, Господи, что я творю?

Ян отстраняется от меня, и я будто бы прихожу в себя.

Черт. Черт. Черт. Зачем я вообще это сделала?

— Лер, не нужно. Это неправильно. Все это неправильно.

Как же он прав.

Молча, отхожу от него и сажусь на стул, обнимая колени и уткнувшись в них лицом.

— Лер, это неправильно, — снова повторяет парень. — Я люблю вас. Безумно. Но я понимаю, что это действительно неправильно.

Неправильно. Меня уже начинает раздражать это слово.

— Обдумай все хорошо. Со своим мужем тебе легко, а со мной… легко не будет, и ты это знаешь. Не думаю, что Миша будет рад услышать, что его настоящий отец не тот, кто его воспитывает.

Слезы снова льются по моим щекам.

Рядом с Сотниковым, я не думаю. Мной руководят чувства. Мозг полностью отключается.

— Ян, я не могу…

— Не можешь что?

— Простить тебя. Я хочу, но не могу.

Парень кивает.

— Такое не прощают, и я знаю это…

— Нет, — перебиваю его. — Прощают все, но я не могу. У меня просто не получается. Я люблю тебя, и ты это прекрасно знаешь. Я хочу быть рядом с тобой, но я не могу тебя простить и все забыть. Глупо, да?

— Нет, это не глупо. Я просто не заслуживаю твоего прощения.

— А где же твоя самоуверенность? — ехидно спрашиваю.

На моем лице появляется ухмылка, но у Яна все еще грустное лицо.

— У тебя получилось разрушить мою самоуверенность, гордость, и я даже благодарен тебе за это.

— Но…

— Может это и глупо, но я все же надеюсь на твое прощение. Я люблю тебя, а влюбленные могут ждать вечно.

Эпилог

Нет. Этого не может быть. Я просто не верю в это.

Сорвавшись с места, быстро вызываю такси и выбегаю из дома.

Нужно успеть. Мне просто нужно успеть.

Как хорошо, что Олег и Мишкой пошли в магазин, и тем самым они не увидят мою реакцию.

Такси приезжает быстро, что очень даже хорошо. Назвав адрес водителю, сажусь в машину на заднее сиденье.

Мне нужно успеть.

Минуты тянуться очень медленно. Каждая секунда на счету.

— Мы можем быстрее ехать? — разъяренно спрашиваю у водителя.

— Девушка, мы и так едим настольно быстро, насколько это возможно.

Да, мы действительно едим быстро, но даже эта скорость, кажется мне очень медленной.

Телефон оповещает о входящем вызове, и я немедля принимаю его, даже не посмотрев, кто звонит.

— Лер, ты где? Мы с Мишой пришли, а тебя нет.

Черт. Черт. Черт.

— Меня срочно вызвали в редакцию.