Достаю из кармана телефон и набираю знакомый номер. Понимаю, что это мерзко, но у меня нет выбора.

— Я слушаю, — резко отвечают мне.

— Юль, я могу у тебя сегодня переночевать?

О, Господи, как же это ужасно с моей стороны. Сколько времени я игнорировала подругу и избегала ее, а сейчас прошу переночевать. Идиотская ситуация.

— Нормально, да? Ты меня всячески избегала, пока я думала и гадала где ты, а теперь ты мне звонишь, как ни в чем не бывало.

Появляются слезы, и я понимаю, что больше ничего не могу сказать, поэтому сбрасываю вызов.

Она права. Так мне и надо.

Телефон вибрирует от входящего сообщения, и я, не медля, открываю его.

«Чтобы через десять минут была у меня». Ниже написан адрес.

Пытаюсь улыбнуться, но не могу. Не раздумывая, вызываю такси. Таксист попадается очень хороший, и он помогает мне донести мои сумки на этаж до Красильниковой.

Сложно решиться нажать на дверной звонок, но я все же делаю это.

Конечно, мне не хочется навязываться, но я засовываю свою гордость куда подальше.

Дверь открывается практически сразу, и Юля внимательно смотрит на меня. Хочется броситься ей на шею и умолять о прощении. Нереальное желание рассказать ей все прямо здесь и сейчас.

— Привет, — тихо шепчу.

— Привет.

Больше мы ничего не говорим. Просто стоим и смотрим друг другу в глаза.

Все краски сходят с лица подруги, когда она опускает взгляд на мой живот. Она качает головой, будто не веря во все это. Затем молча, отходит в сторону, позволяя мне войти в квартиру. Забрав мои вещи, Юля закрывает дверь. Я, молча, иду за подругой, и мы оказываемся в уютной комнате.

— Ты мне тогда соврала.

Киваю и всматриваюсь в глаза Красильниковой. Там отчетливо виден страх.

— Почему ты молчала?

Пожимаю плечами, будто сама не понимаю причину.

— И…кто? Кто отец?

Слишком много вопросов.

— Ян, — с горечью говорю.

Юля озадаченно смотрит на меня.

— Лер, как? Ты ведь не такая, чтобы…

— А я и не такая, — перебиваю подругу. — Это было не по обоюдному согласию.

— В смысле?

— В прямом. Ян изнасиловал меня на той вечеринке у тебя на день рождения.

* * *

— Я себе никогда этого не прощу.

— Юль, не ты в этом виновата.

— Я, Лер. Я виновата в случившемся, — кричит подруга сквозь слезы. — Это я устроила вечеринку. Я пригласила Яна.

— Юль, успокойся. Сотников меня изнасиловал, а не ты.

Больно это говорить.

Пока я рассказывала подруге причину игнорирования, она рыдала как маленький ребенок, у которого отобрали любимую игрушку. Я не смогла остановиться, и рассказала абсолютно все. Про избиения в школе и во время беременности. Про измены. Но от этого рассказа, мне легче не стало.

— Поверить не могу в это, — качает головой Юля и вытирает свои глаза. — Как ты могла все это терпеть? Как? Я ведь еще и общалась с ним.

— Ему тоже не было легко.

— Лер, ты дура? Зачем ты ищешь ему оправдание? Он конченый ублюдок, по которому тюрьма плачет.

— Нет, — выкрикиваю я.

— Что? Ты не будешь писать заявление? — шокировано спрашивает подруга.

— Нет, не буду.

Уж слишком я добрый человек. И это мне очень мешает по жизни.

— Но почему?

— Юль, я не могу с ним так поступить, сколько бы боли он мне не причинил.

— Ты совсем умом тронулась? Ему за изнасилование и избиение дадут хороший срок.

— И что? Как будто нам всем станет легче от этого.

У Красильниковой просто глаза лезут на лоб.

— Юляш, давай, пожалуйста, не будем сейчас все это обсуждать.

Нехотя, подруга кивает и обнимает меня.

— Так я могу у тебя переночевать?

— Нет, не можешь, — отвечает мне Юля, и я удивленно отстраняюсь от нее. — Ты жить у меня остаешься.

Закатив глаза, прижимаюсь к ней поближе.

— Как у вас с Владом? — перевожу тему разговора. — Что такого произошло, что вы начали жить вместе?

В ответ получаю широкую улыбку.

— Просто мы сильно поссорились. Кое-как смогли помириться, и Влад сказал, что больше никуда меня не отпустит и предложил жить вместе.

Я искренне счастлива за них.

— Лер, а Паша знает?

Качаю головой.

— Ты ведь не сможешь молчать об этом всегда.

— Нет, не смогу. Я хочу ему рассказать. Он уже собирался домой лететь, как неожиданно его командировку продлили еще на два месяца. Если он узнает о моей беременности, сразу же прилетит.

— На то он и брат.

Улыбаюсь и киваю.

— А твои родители знают?

— Нет, — спокойно отвечаю. — Они, наверное, даже и не заметили мое отсутствие.

В ответ получаю грустную улыбку.

— Юль, что мне делать дальше?

— Жить.

Глава 40

«Всю вашу любовь, можно приобрести за деньги.

Ваши чувства настолько фальшивы, что это смешно.

Вы не знаете цену времени, не умеете им располагать.

Вы все жалкие актеры немого кино.

Мне вас искренне жаль, ведь все вы так фальшивы,

Вы не умеете любить и делать что-то не для наживы.

Сколько же у вас лицемерия и гнили,

Сколько людей, вы своими словами погубили.

Вы никогда не изменитесь,

Да оно вам и не нужно.

Вам комфортно быть тварями.

Быть добрым — для вас чуждо»

Мария Франк

— Ну, давай же!

— Я не могу.

— Лер, давай. У тебя все получится, — поддерживает меня подруга.

— А может не нужно ему пока рассказывать? Вот приедет через месяц, и я все ему расскажу.

Юля качает головой.

— Нет, дорогая. Все, я набираю номер.

— Так, стоп. А не слишком ли дорого ему звонить?

Подруга ухмыляется и кое-как сдерживает смех.

— Нет. Мы звоним ему через интернет.

Киваю, будто понимаю, о чем говорит Красильникова. Слышатся гудки, отчего я вздрагиваю.

— Да, — раздается голос Паши.

Хочется сбежать, но пути назад нет.

— Паш, привет.

— Привет малая. Извини, что так долго тебе не звонил.

— Все хорошо.

Юля внимательно смотрит на меня и шепчет, чтобы я, наконец, уже заговорила с ним о главном.

— Паш, мне нужно сказать тебе кое-что очень важное.

— Не буду мешать, — шепчет подруга и выходит из комнаты.

— Что-то случилось? — обеспокоено спрашивает брат.

— Паш, я…

Ну не могу я сказать это. Просто не могу. Мне катастрофически не хватает смелости.

— Что такое? Лер, что случилось?

Сделав глубокий вдох, закрываю глаза.

— Я беременна.

Мне бы не хотелось в этот момент видеть Пашу. Я бы просто не смогла сказать ему все это в лицо.

— Что? Ты сейчас серьезно?

— Да, я действительно беременна.

Тишина. Я боюсь представить его реакцию.

— И…кто отец?

— Это не имеет значения. Больше, у моего ребенка нет отца. Я сама его воспитаю, и мне не нужна его помощь.

— Лера, кто он? — кричит брат.

— Если я тебе скажу, то ты убьешь его.

— Да, черт возьми. Я убью этого ублюдка, который бросил мою беременную сестру.

— Вот поэтому я тебе ничего и не скажу. И он меня не бросал. Мы расстались по обоюдному согласию.

— А мне плевать, почему вы разошлись. Этот урод, оставил тебя беременную.

— Паш…

Вот почему я и не хотела рассказывать обо всем брату. Он слишком вспыльчивый.

— Лера, кто он, черт возьми?

— Паш, успокойся. Ничего я тебе не скажу. И вообще, мне нельзя нервничать. А сейчас я нервничаю.

Хорошо хоть я могу отмазаться, таким образом.

— Извини малая.

Снова повисает неловкое молчание, от которого мне уже становится плохо.

— Какой у тебя срок? — неожиданно спрашивает Паша.

Сказав ему срок, мне становится как-то неловко.

— И ты все это время молчала? — разъяренно кричит брат.