Глотавшая воздух бабушка тряхнула головой и превратилась в министра.

– Ну, ты мне за всё ответишь! Сейчас позвоню.

– Позвоните в мой номер ещё, и пошлите машину за Машей. Пусть возьмёт "Танец у экскаватора".

– А кто играть будет? – не отнять, организатор.

– У неё есть минусовка.

– Минусовка? Что это?

– Ну, как Брежневу показывали. Музыка записана, а слова сами поём.

– Ты тут без меня лишнего не наговори. Приличная хоть песня? А то опять в блуд введёшь.

– Там всего несколько слов. Да. Пусть хороший переводчик приедет на "Мелодию", – вот и ещё одну вещь украли, да простит нас Алексей Григорьев, он же Гога.

– Когда же всё это кончится? Уехал бы ты поскорее в свои Васюки. Хоть оклемаюсь. И напьюсь.

– А вас Брежневы с собой не берут?

– Брежнев?

– Брежневы. Всё, дорогая, Екатерина Алексеевна. Третьего мая встречаемся в Краснотурьинске, а сейчас организуйте запись.

Ушла, опять хватая воздух.

– Мне можно поприсутствовать на записи? И у меня есть хороший переводчик, – улыбочка типу в тёмных солнцезащитных очках. Весной и в кабинете. Или у этого тоже проблемы со зрением. Как это называется? Офтальмия?

– Нужно. Теперь давайте обсудим процент и тираж, – мы ведь тоже деловые.

– Не гонорар? – жук.

– Нет. Процент.

– Двадцать.

– Девяносто.

– Двадцать пять.

– Девяносто.

– Больше тридцати не дам.

– Смотрите, месье Суппле, Вы выпускаете небольшой тираж и пускаете в продажу. Я вполне могу оценить качество своих вещей. Следующий тираж будет миллионным. Миньон только в СССР купят миллионов десять. Плюс сингл Макарены в Испании. Мексика, если мне память не изменяет, довольно густонаселённая страна. Миллионов сто? То есть тоже не меньше чем миллионный тираж. Ваша компания заработает десятки миллионов долларов. Столько же за клип "Макарена". Не жадничайте.

– Что такое клип?

– Макарена и есть клип, это же английский.

– Ясно. Сорок процентов. На большее не пойдёт моё руководство. В таких продажах в СССР вы уверены?

– На сто процентов.

– Тогда по вашей стране отдельный договор на пятьдесят процентов.

– Приятно иметь дело с деловым человеком.

– Вы озолотитесь, – налил сам себе коньяк и отсалютовал месье Жак.

– Не всё то золото, что плохо лежит.

– Ха‑ха. Нужно будет запомнить.

Прибежала Екатерина Алексеевна.

– Едим. Машу привезут прямо туда.

– О, сейчас будет быстрая русская езда? – просиял американский француз.

– Знаете нашу поговорку? "Мы медленно запрягаем, но быстро ездим. А тормозим вообще страшно.".

– Вы не тормозите, – на самом деле хороший переводчик тонкую игру слов уловил. Вон до Великой только дошло. Хихикнула.

Интермеццо 2

– Итак, капитан, сутки прошли. Докладывай.

– Ничего по пострадавшим. Варвару Сошникову пока не нашли. Третий человек умер от укола в сердце шилом.

– Хреново. Что по шофёру?

– Признан вменяемым. Только болтлив не в меру. После повторного опроса людей и сотрудников в Домодедово, ни каких результатов. Как испарились. Напрашивается вывод. Это была маскировка, от которой избавились прямо после того, как покинули такси. Шофёр рейсового автобуса вроде бы видел мужчину в песцовой шапке, но мех определить точно не может. Возможно и собака и кролик. Мужчина очень высокий и здоровый.

– Опять сплошные домыслы.

– Есть новость по медали.

– Ну, слава богу. С этого нужно было начинать.

– Тоже малоутешительно, товарищ подполковник. Вчера в отделение Тверского района столицы поступило заявление гражданина Тишкова Петра Мироновича о пропаже медали лауреата Ленинской премии.

– Тишков. Что‑то знакомое.

– "Трава у дома", "Миллион алых роз".

– Понятно. Что говорит?

– В заявлении написано, что предположительно украли в метро.

– А он что говорит?

– А он всё время в разъездах. Сейчас находится в здании министерства культуры. Встречается с Фурцевой. Вчера весь день провёл тоже с нею.

– У него есть алиби на позавчерашнюю ночь?

– Есть. Всю ночь был в гостинице "Россия". Опрошена родная и приёмные дочери. Администрация гостиницы видела поздно вечером и рано утром. Сам директор гостиницы с ним встречался. Ему звонил Первый секретарь горкома КПСС Москвы товарищ Егорычев с просьбой поселить друзей гражданина Тишкова.

– Гражданина?

– Извините, товарищ подполковник, товарища.

– Чем занимается этот композитор в свободное от написания песен время?

– Поэт.

– Ну, поэт.

– Вы не поверите.

– Да, говори уж, капитан.

– Он – Первый секретарь горкома партии. Кроме того, что очень известный детский писатель. По непроверенным данным – самый богатый человек в стране. Позавчера был на даче у Брежнева.

– Нда. Оставьте его в покое. Тут не погоны полететь могут, а и голова вместе с папахой. Найдите, наконец, хозяйку квартиры. Стоп, а Тишков какой комплекции?

– Рост выше среднего. Худой.

– Всё свободны. Выдайте ему справку о возбуждении уголовного дела по факту кражи медали. Пусть восстанавливает.

Какие дела остались в Первопрестольной? Да куча! Нужно найти пчеловода. Не так и сложно, ведь есть журнал и там начальники указаны. Ещё нужно встретиться с Дмитрием Габановым. Заказывал же Фурцевой найти модельера с такой фамилией. Модельера не нашла. Нашла студента. Студента Московского текстильного института. Кафедра проектирования и художественного оформления текстильных изделий. Четвёртый курс. Димка Габанов был из Улан Удэ. И был он бурятом. Читай монголом. Какими уж неисповедимыми путями закинуло его в МТИ, но вот нашёлся именно там. Как там, в известной шутке: "Земля квадратная. За углом встретимся". Вот встретились. Круглолиц, узкоглаз, улыбчив. Еле заметный акцент.

– Дмитрий, когда у вас сессия заканчивается?

– Числа десятого июня. А что? – встретились в холе гостиницы Россия и оттуда проследовали в ресторан. Пётр, не скупясь, заказал все три перемены. Плюс пирожное. Сам был студентом. Себя тоже не обидел, чёрт его знает, когда удастся поесть в следующий раз.

– И куда нацелился на каникулы? – а антрекоты вполне себе ничего.

– Домой к родителям. Они у меня в колхозе работают. Яков разводят.

– А мне сказали, что ты из Улан Удэ.

– Так и есть. Переехал на время учёбы в город к родственникам. У нас ведь в селе только восьмилетка.

– Понятно. И что, яки в ваших местах хорошо себя чувствуют? Не холодно им зимой? – Пётр ведь хотел небольшой зоопарк в Краснотурьинске организовать, почему бы не начать с яков.

– Наоборот, они жары не любят, а мороз любой переносят.

– И много у вас в колхозе яков?

– Несколько сотен.

– А можно будет купить десяток. Молодых.

– Можно, наверное. Это с председателем нужно говорить, – паренёк принялся за пирожное.

– Смотри, Дмитрий. Я хочу в Краснотурьинске создать небольшой зоопарк. Купить яков, овцебыков, северных оленей, диких лошадей. Нужно будет найти человека, который умеет обращаться с этими животными. А ещё я хочу у нас в городе создать элитный Дом Моделей. Что если ты с родителями и переедешь в Краснотурьинск. Институт закончишь заочно. В армию тебя не заберут. Будешь жить вместе со всей семьёй.

– Ну, не знаю. Подумать надо. А почему именно я?

– Потому, что ты будешь главным модельером, а выпускать будем модную одежду под брендом "Дима Габанов" в СССР и "Дольче Габана" в остальном мире.

– В остальном мире? – даже компотом подавился.

– Поверь. Будешь занимать первые места на всех международных конкурсах.