Сделав глубокий вдох, я продолжаю:

- Эй, гангстеры недоделанные, я обращаюсь к вам! Как долго вы протянете сами по себе? Нам пригодится грубая сила. – Вот черт, я говорю как Оби. – Мы на одной стороне. Спасетесь сегодня, а завтра они вернуться и сотрут вас с лица земли. Уж лучше объединиться и дать серьезный отпор. Давайте уйдем с помпой, показав им, чего мы стоим. Мы ждем вас у Бэй-Бридж!

Мой голос звучит жестче, и я начинаю чеканить слова:

- Ангелы, если и вы развесили уши, знайте: хоть пальцем тронете беспомощных людей, и все поймут, что вы ничтожные трусы. Никакой славы – вечный позор. Настоящая битва пройдет у моста Ист-Бэй. Все те, с кем стоит сразиться, будут там и нигде еще. И поверьте, скучать не придется.

Не зная, как лучше закончить, я умолкаю на пару секунд, а затем говорю:

- Я - Пенрин Янг, дочь человеческая, истребительница ангелов - бросаю вам вызов!

Слова «дочь человеческая» будут всегда напоминать мне о днях, проведенных в компании Раффи. Раффи, который сегодняшней ночью откроет на нас охоту, и с ним будут его друзья, которых я по глупости считала и своими. Я – дурочка, решившая, что лев станет пушистым котенком и не станет ее убивать.

Говорила я убедительно, но пальцы онемели и дыхание сбилось.

- Истребительница ангелов? Вот это я понимаю! – улыбается Тра.

- Уверена, что это сработает? – хмурится Тру. – Ведь если они пойдут к Золотым Воротам…

- Не пойдут, - заверяю я близнецов. – Уж я-то их знаю. Где драка – там и они.

- Уж она-то их знает, чувак, - повторяет за мной Тра. – Все клево! Они припрутся задать нам жару к Ист-Бэй. - Он кивает, затем мрачнеет – до него доходит, что это значит. – Ой…

- Сообщение точно услышат? – меняю я тему.

- Можешь не сомневаться, - отвечает Тру. – Что-что, а сплетни распускать мы, люди, умеем. Слухи пойдут, и все о тебе узнают.

- И твоей родне, - добавляет Тра. – Но это другая история…

- Не бойся, им нужно за кем-то идти, - улыбается Тру. – А ты – наш единственный лидер.

Я забираюсь в огромный джип с двумя рядами задних кресел. Разместившись на том, что поближе к водителю, я наслаждаюсь ощущением мягкой кожи, любуюсь тонированным стеклом и первоклассной стереосистемой. Всем тем, что раньше принималось как должное, и чего у нас больше не будет.

Пейдж летит со своей саранчой, а наша мать ведет автобус, полный бритоголовых сектантов. Те клянутся, что не причастны к моему похищению, но я не знаю, чего от них ожидать. С другой стороны, соседство с моей мамой – весьма опасная штука, им бы лучше держать ухо востро.

Услышав мое сообщение, люди подумают, что у нас есть план. Загвоздка в том, что плана у нас нет. Все, к чему мы пришли на данный момент: одни отвлекут ангелов у Ист-Бэй, другие пересекут залив у моста Золотые Ворота.

Справа от меня сидит женщина, руководившая международными продажами Apple, слева – бывший военный, называющий себя Полковником. Оба принимали участие в делах Совета.

Старый вояка косит на меня с подозрением. Он сразу заявил, что байкам про «эту девчонку» не верит ни грамма. А если истина в них есть, то я все равно лишь «массовая галлюцинация, взращенная на почве отчаянья и надежды».

Но он все еще здесь, готов нам помочь, и о большем я не прошу. Хотя без его недоверчивых взглядов я бы вполне обошлась.

Док и Сэнджей занимают места за нами. Похоже, ученые спелись. И Сэнджею не важно, заметит ли кто, что он на короткой ноге с Доком.

Присутствие последнего напрягает моих соседей, но даже они согласны, что другого спеца в ангело-монстрологии у нас, к сожалению, нет. Синяки Дока с нашей последней встречи ничуть не посветлели, но новых не появилось. Людям не до него – слишком заняты выживанием.

Близнецы садятся вперед. Они успели сменить имидж: блондинистые шевелюры превратились в синие. При этом цвет лег как-то неровно – видно, что ребята спешили.

- И как это понимать? – спрашиваю я. – Не боитесь, что ангелы заприметят ваши симпатичные макушки с высоты птичьего полета?

- На нас боевая раскраска, - отвечает Тру, пристегивая ремень безопасности.

- На волосах, вместо лиц, - Тра заводит мотор. – Не хотим быть как все.

- Кроме того, ядовитым жабам плевать, заметят ли их птички, – говорит Тру. – И ядовитым змеям тоже. Короче, у всех опасных созданий довольно яркий прикид.

- Так вы ядовитые жабы?! – решаю я уточнить.

- Ква-ква, - выдает Тру. Он поворачивается ко мне и высовывает язык синего цвета.

Я округляю глаза.

- Языкам тоже перепало?

Тру улыбается:

- Энергетик им перепал. – Он поднимает полупустую бутылку «Gatorade» с жидкостью цвета индиго. – Попалась! – подмигивает он мне.

- Имидж ничто – жажда все, - резюмирует Тра, когда мы сворачиваем на Эль-Камино-Реал.

- Нет, не то, - качает головой Тру. – Это слоган какой-то другой марки.

- Вот уж не думал, что брякну такое, - признается Тра, - но я реально скучаю по всяким маркетинговым штучкам. Ну там: «Не дай себе засохнуть!», «Бери от жизни все!», «Невозможное возможно!». Столько дельных советов можно почерпнуть из рекламы! Все, что нам нужно – крутой маркетолог, новый продукт и забойный слоган. Типа: «Убейте их всех, а там уж бог разберется»⁴.

- Вообще-то, это не слоган, - говорю я.

- Раньше эта фраза вряд ли бы стала девизом дня, - пожимает плечами Тра, - а сейчас она в самый раз. Нормальный рекламный призыв! Осталось решить, чем будем торговать, и мигом разбогатеем. – Он отворачивается от меня, выгибает бровь и смотрит на брата, а тот, отзеркалив мимику близнеца, отвечает ему тем же.

- Что насчет стратегии выживания? Сможем ли мы выбраться из этого кошмара? – спрашивает Полковник.

- Шиш с прицелом вместо стратегий. Я не знаю, что делать с этой кровавой охотой, - отвечает ему Тру.

- А я говорю не об этом кошмаре, - поправляет его Полковник. – Смерть от чуши, которую вы несете – вот, что имелось в виду.

Близнецы разевают рты и глядят друг на друга, расширив глаза, как нашкодившие малыши.

Я расплываюсь в улыбке. Приятно, что эта роскошь по-прежнему мне доступна. Несмотря ни на что.

А затем мы переходим к делу.

- Как там дела с чумой? Ангельским попкам грозит пандемия? – спрашивает Тру.

Док качает головой:

- Даже если вирус подействует, до пандемии нам далеко – минимум год. Мы не знакомы с физиологией ангелов, и тестировать штамм было не на ком. Правда, есть шанс, что чума все равно унесет несколько жизней, и случится сие очень скоро.

- И как же это случится? – спрашивает Полковник.

- Для инсценировки Конца Времен ангелы вывели не только саранчу. Есть еще один монстр, - отвечает Док. – Инструкции были весьма специфичны: семь голов от семи разных животных.

- Шестерка? – спрашиваю я. – Кажется, мы встречались.

- Шестерка с семью головами? Где связь? – удивляется Сэнджей.

- В трех шестерках на лбу.

Тра с ужасом расширяет глаза.

- Ангелы звали его Зверем, - говорит Док. – Но твой вариант мне нравится больше.

- Седьмая голова принадлежала человеку, и она была мертвой, - добавляю я.

- Но с Шестеркой все было в порядке? – уточняет Док. – А с ангелами вокруг?

- Определенно в порядке. Ни кашля, ни насморка, ни тошноты у пернатых я не заметила. Да я и не смотрела, если честно. А что?

- Их было три…

- Три таких твари?

- Таких же, но в разной комплектации. В одном организме скрестили слишком много животных, и добром это кончиться не могло. Пока над ними трудились, Лейла, главврач, работала над чумой для людей. Она стремилась к наиболее жуткой версии болезни, к самым страшным последствиям. Череда бесконечных опытов привела к тому, что один из штаммов попал на Шестерок.

Я помню разговор Уриила с Лейлой, состоявшийся накануне последней вечеринки в обители. Он серьезно на нее давил, требуя урезать сроки и начать апокалипсис как можно скорее. Похоже, Лейла была в запарке, стараясь ему угодить. И спешка вышла ей боком.