В августе 1991 года политический курс мондиализации России однозначно и резко перешел от лево-мондиалистского проекта (Горбачев) к право-мондиалистскому (Ельцин). Все внутри- и внешнеполитические, а также социально-экономические и структурные трансформации, произошедшие в этот момент полностью объясняются именно такой сменой мондиалистской формулы реформ.

В политических терминах можно сказать, что переход власти от Горбачева к Ельцину означал переход от демократической ориентации политики (с социальным оттенком) к либеральной (с антисоциальным оттенком).

После августа 1991 года внутриполитическая борьба в России (не считая некоторых довольно маргинальных аспектов) проходила под знаком противостояния правого и левого мондиализма. Если до августовского путча общемондиалистским тенденциям "либерал¬демократов" противостояли антимондиалистские консерваторы из среды ВПК и ортодоксальных коммунистов, жестко привязанные к двухполярному видению мировой ситуации и не склонные ни к конвергенции с капитализмом, ни тем более к капитуляции, то после августа основная борьба стала разворачиваться уже внутри мондиалистского лагеря, приобретая характер конфликта между демократами и либералами. Тройственная система «консерваторы-левые мондиалисты (Горбачев) — правые мондиалисты (Ельцин)» превратилась в двойственную. Консерваторы же частью либо распылились, либо слились с радикальной антимондиалистской оппозицией, представленной националистами и социалистами, т. е. с теми, кого система брезгливо называла «красно-коричневыми» и кого она всячески стремилась вывести за рамки политически корректного истеблишмента.

В октябре 1993 конфликт в верхах приобрел тотальный характер и вылился в народный бунт. Радикальная оппозиция и особенно неструктурированные антимондиалистски настроенные массы активно поддержали Верховный Совет в его противостоянии с либеральным диктатором Ельциным, отбросившим всякую видимость демократии. Этот радикально антимондиалистский фактор, вставший на сторону анти-ельцинских Хасбулатова и Руцкого (которые сами по себе даже теоретически не могли быть свободными от мондиалистского внешнего контроля вплоть до самого последнего этапа их противостояния Ельцину), впервые за долгие годы проявил себя как самостоятельная сила. Возможно, именно массовое участие антимондиалистов в событиях сорвало какой-то иной сценарий октябрьского кризиса, предполагавший иной исход.

март 1994

Моя первая публикация в газете “День” состоялась весной 1991 года. Это была статья под псевдонимом “Л. Охотин” и называлась она “Угроза Мондиализма”. В ней я рассказал о феномене “мондиализма” и фактически ввел это понятие в современный политический лексикон. Слово “мондиализм” — от французского “monde”, “мир” — означает особое направление в политическом истэблишменте Запада, которое считает, что пришло время для установления прямого правления Мирового Правительства над традиционными формами государственной, национальной власти с ее традиционными институтами — Правительствами, Президентами, Парламентами и т. д. В той статье я указал на опасность влияния подобных идей на советское руководство (тогда еще существовал Советский Союз), предсказал, к чему может привести доверие к мондиалистским проектам и планам — ведь речь идет фактически об отмене национального суверенитета государств и наций и добровольной передачи власти некоей странной, теневой, наднациональной элите, никем не избираемой и никем не контролируемой.

В той же статье я описал вкратце те институты политической элиты Запада, которые являются структурной опорой мондиализма, отвечают за реализацию планов установления “нового мирового порядка”. Напомню, что термин “новый мировой порядок” из полусекретных организаций мондиалистского толка перешел в открытый политический дискурс вождей Запада только в период Иракского кризиса, во время войны в заливе. Озвучил его Джордж Буш, один из давних активистов мондиалистских организаций. В центре структуры сети мондиализма стоят такие неправительственные организации как “Совет по международным отношениям” (Council on Foreign Relations), “Трехсторонняя комиссия“ (Trilateral commission), “Бильдербергский клуб”.

“Совет по международным отношениям” является организацией чисто американской, ее официальным органом служит журнал “Foreign Affairs”. Несмотря на скромный статус “консультативного органа” именно этим советом вырабатывается планетарная стратегия США, которая формируется исходя из особых мондиалистских концепций сотрудников CFR, сплошь и рядом без учета интересов США как государства или даже в ущерб этим интересам. Деятельность CFR многократно критиковалась и справа и слева в самих США, но так как участники этой организации — люди более, чем могущественные, то вся критика мгновенно локализовывалась и затухала. Вообще говорить о CFR в США не принято, как было не принято в Советском Союзе открыто обсуждать (или осуждать) КГБ.

Другая организация мондиалистов, основанная активистами CFR и иерархами европейского масонства шотландского обряда (в частности, Иосиф Реттингер), называлась “Бильдербергским клубом” — по названию отеля, в котором состоялась первая встреча элиты Запада. Деятельность Бильдерберга была окутана завесой непроницаемой тайны, так что даже существование этой структуры не раз подвергалось сомнению, а ее критики считались “ненормальными конспирологами”, одержимыми навязчивым бредом преследования. Это неудивительно, поскольку в этом клубе участвовали магнаты западной прессы, способные легко заставить обывателей поверить в существование того, чего нет или в несуществование того, что есть. В последние годы сами участники “Бильдербергского клуба” несколько ослабили режим секретности и информацию о новых встречах можно найти даже в сети Интернет. Основной задачей Бильдербергского клуба являлось “координация усилий стран Запада в установлении “нового мирового порядка” и подчинение интересам западных элит общепланетарной политической и экономической ситуации”. Многие считают, что после падения СССР эта задача почти достигнута. Отсюда и ослабление завесы тайны.

Третьей мондиалистской организацией, занятой практической реализацией “нового мирового порядка”, была “Трехсторонняя комиссия”. Она названа так по числу основных участников, представляющих три геоэкономические зоны капиталистического мира — Американскую, Европейскую и Тихоокеанскую. Стратегической задачей “Трехсторонней комиссии” являлась и является окружение Евразии с трех сторон, удушение евразийского (ранее советского) лагеря экономическими и стратегическими средствами, установление сепаратных договоров с нейтральными геополитическими государствами, которые могли бы быть привлечены на сторону Запада в тактических целях. Одной из успешных операций “Трехсторонней комиссии” было вовлечение Китая в процесс либерализации на рубеже 80-х годов.

Долгое время главой всех трех организаций был один и тот же человек — банкир-иудаист Дэвид Рокфеллер, глава “Чэйз Манхеттен банка”. Он ключевая фигура CFR, а также первый председателем “Бильдербергского клуба” и инициатор создания “Трехсторонней комиссии”.

По свидетельству израильского журналиста Барри Чемиша “CFR был основан в 1921 семьей Рокфеллеров и включал в свое руководство богатейших людей мира — Меллон, Форд, Карнеги и т. д. Задачей этой организации было сокращение мирового народонаселения и уничтожение максимально большего числа маленьких государств для создания Мирового Правительства, контролируемого самыми хищными финансистами планеты”. После CFR инициатива агрессивного мондиализма передавалась “Бильдербергу” и “Трехсторонней комиссии”.