— Соберись, — недовольно произнес Кевин, и Нил выбросил из головы все мысли.

В этом году рождественский банкет для команд экси юго-восточного округа проходил в университете Брекенриджа. К счастью, начинался он довольно поздно, что позволило Лисам отоспаться после вечеринки в честь окончания семестра, состоявшейся накануне. Тем не менее в пути предстояло провести целых семь часов. Осенний сезон закончился две недели назад, и теперь, когда сессия тоже осталась позади, все мысли Нила вращались вокруг Эндрю и Рико. Эндрю лежал в клинике уже пять недель, и вестей от него не было. Даже Бетси не знала о состоянии Миньярда с тех самых пор, как отвезла его в Истхейвен. Нил старался не думать об этом, но получалось плохо; к тому же он знал, что сегодня вечером Лисы непременно услышат по этому поводу какую-нибудь гадость от Рико.

В Брекенридж их команда явилась одной из последних. Кевин почти всю дорогу проспал, так как с утра залил в себя равное количество кофе и алкоголя, но за полчаса до прибытия проснулся. Оставшееся время он хранил гробовое молчание. На подъезде к стадиону «Шакалов» Нил обернулся: Кевин разглядывал в окно автобусы других команд, и, судя по тому, как его перекосило, среди прочих он обнаружил автобус «Воронов».

Ваймак поторопил своих подопечных и их спутников с выходом и запер дверцу. Оглянулся, щелчком пальцев привлек внимание Кевина.

— Посмотри на меня.

Кевин уставился на тренера пустыми глазами, Ваймак показал ему на Нила и Мэтта.

— Видишь этих двоих? Если я замечу, что ты отошел от них дальше чем на полметра, весной вообще не выпущу тебя на поле. Усек? Они — твоя защита. Стой за их спинами, подойди ко мне, если надо. А теперь скажи: «Да, тренер».

— М-м, — промычал Кевин.

— Не переживайте, — сказал Мэтт, — при таком количестве народу он ничего не сделает.

— На прошлом банкете он доколебался до Нила, — напомнила Элисон.

Кевин посмотрел на Нила. Тот спокойно выдержал его взгляд, не выдав волнения. Лисы забрали из багажного отсека праздничную одежду и проследовали за охранником внутрь. Переодевшись в туалетной кабинке, Нил оглядел свое отражение. Поблизости никого не было, и он наклонился поближе к зеркалу. На секунду вынул цветные линзы, увидел льдистую голубизну — настоящий цвет своих глаз — и собрался с духом.

Он пообещал Эндрю ни при каких обстоятельствах не оставлять Кевина и намеревался сдержать это обещание. Пускай Нил шарахается от каждого куста, а Натаниэль бежит от преследования, но до Абрама кровавые руки отца не дотянутся. Нил воскресит в памяти каждое убийство, свершившееся у него на глазах, каждую бесконечную ночь, проведенную в глухом отчаянии, и, не дрогнув, предстанет перед Рико. Это меньшее, что он может сделать. И большее.

Стадион украсили к Рождеству. На всех стенах были развешаны алые звезды пуансеттии, в углу стояла высокая ель. Искусственная, догадался Нил, — настоящая такого размера просто не прошла бы в двери. Тяжелые маты под ней защищали покрытие поля от царапин, тут же горкой были сложены небольшие презенты. Интересно, тоже фальшивые, подумал Нил, или настоящие, подаренные Шакалами друг другу и временно использованные в качестве декора?

Те, кто отвечал за рассадку гостей, на этот раз поступили мудро, разведя «Лисов» и «Воронов» как можно дальше. «Лисам» отвели места напротив «Шершней» из университета Уилкса-Майерса, и Нил сел между Рене и Кевином. Команды не встречались с конца сентября. Нил допускал, что бывшие соперники поведут себя враждебно, ведь в том матче победу завоевали «Лисы», но, поскольку сезон для «Шершней» уже закончился, держались они шумно и непринужденно.

Когда все наконец были в сборе, Тэцудзи Морияма постучал пальцем по беспроводному микрофону, чтобы привлечь всеобщее внимание. Бодрая рождественская музыка стихла, и Морияма окинул публику бесстрастным взглядом.

— Итоговый рейтинг команд подсчитан, — без каких-либо предисловий объявил он. Собственно, это уже не было новостью — спортивные комментаторы и тренеры весь сезон складывали набранные очки, — но гости обратились в слух. — По результатам квалификационного отбора на весеннем чемпионате юго-восточный округ будут представлять четыре команды. Перечисляю их по местам в турнирной таблице, от первого до четвертого. Итак, это сборные университетов Эдгара Аллана, Пальметто, Брекенриджа и Бельмонта.

Морияма передал микрофон более добродушному тренеру, и тот с чувством произнес традиционные поздравления и пожелания. Не дожидаясь, пока он закончит, девушка из команды «Шершней» перегнулась через стол и спросила, обращаясь к Нилу и Кевину:

— Как, черт побери, вы вдвоем уделали брекенриджцев?

— Не вдвоем, — возразил Нил.

В глазах девушки ясно читалось, что она не впечатлена подобной скромностью. Нил в ответ лишь молча пожал плечами. Он понимал ее скептицизм, но сказал то, что думал.

Из-за того что команды Пальметто и Брекенриджа завершили сезон с одинаковым соотношением побед и поражений — двенадцать к двум, — для подсчета их итогового рейтинга КРЭ пришлось обратиться к разнице между забитыми и пропущенными голами. Тот же метод использовался в полуфинальных играх, поэтому предсказать заранее, попадет ли та или иная команда в весенний полуфинал, было невозможно. В этот раз соотношение забитых и пропущенных мячей у «Лисов» оказалось лучше, чем у «Шакалов», только и всего.

По большей части благодарить за это следовало линию обороны, начиная с несгибаемых вратарей и заканчивая агрессивными защитниками, однако рейтинг зависел еще и от результативности нападающих. В этом сезоне Кевину и Нилу по числу забитых голов каким-то образом удалось обойти «Шакалов». Как именно они сумели это сделать, Нил не знал, да и неважно. В августе «Шакалы» приехали на игру в Пальметто с явным намерением поломать и Сета, и Кевина, и с тех пор Нил их возненавидел.

Второе место по итогам сезона, к счастью, означало, что «Лисам» больше не придется играть против «Шакалов». В весеннем сезоне все матчи вплоть до полуфинала проходили в двух группах, четной и нечетной. Команды нечетной группы играли по четвергам, а четной — по пятницам.

Словно прочитав мысли Нила, Ники выдохнул:

— Слава богу, нам повезло. В этом году у нас реально есть шанс на победу.

— И мы его не упустим, — подтвердила Дэн. — Мы обязаны это сделать. Мы должны взять у «Воронов» реванш.

Шершни обменялись между собой сочувственными взглядами, но никак не прокомментировали ее высказывание. Официанты подали обильное угощение, и команды взялись за еду. Беседа за столом сделалась оживленной и шумной. Кевин вступал в разговор, когда речь заходила об экси, выходил из него, едва менялась тема, и украдкой поглядывал в сторону «Воронов». Нил отвечал, только если к нему обращались, уделяя основное внимание Кевину. Лишь к середине банкета он вспомнил о другой своей соседке.

— Извини, — сказал он.

— За что? — удивилась Рене.

— Не подумай, что я тебя игнорирую.

— Даже если и так, я не обижусь. Кевину ты нужнее.

Нил благодарно кивнул. Рене улыбнулась и завела разговор с Шершнями, сидевшими напротив. Нил наконец позволил себе отыскать взглядом столик «Воронов» — впервые за вечер. Вороны, по обыкновению, не изменили себе: все до единого пришли без спутников и, как обычно, в черном. На девушках были одинаковые гранатовые колье, на парнях — кроваво-красные галстуки. Максимум, что Вороны могли позволить себе в праздник, догадался Нил.

Пока еда в желудках гостей переваривалась, ведущие провели несколько игр. Потом все столы, за исключением одного, с поля убрали; официанты внесли большие чаши с пуншем и пластиковые стаканчики. На смену рождественским композициям пришла ритмичная музыка, и поле превратилось в танцплощадку. Команды перемешались между собой. Для большинства гостей сезон завершился, и они определенно собирались напоследок повеселиться как следует.

Аарон и Кейтлин первыми растворились в толпе. Ники заколебался, но, во-первых, он пришел не один, а во-вторых, вряд ли мог помочь, если бы Рико затеял ссору, поэтому Нил убедил его не дергаться и идти танцевать. Следом за Ники потянулась Элисон, которая увела за собой Рене. Дэн и Мэтт ушли последними и при этом заняли места на краю танцпола, откуда могли приглядывать за Кевином и Нилом. Тронутый такой опекой, Нил задался вопросом, повели бы они себя так же, будь здесь Эндрю, и пришел к выводу, что вряд ли.