Руки Риз опустились ему на плечи. Она погрузила пальцы в волосы Алекса, и глухой стон удовлетворения вырвался из его горла. Ее тело было прижато к нему, но плотная зимняя одежда мешала мужчине насладиться щедрыми изгибами женской фигуры.

Алекс зубами сжал нижнюю губу Риз, чувствуя на лице ее дыхание. Риз хотела его так же сильно, как он хотел ее. Единственная проблема заключалась в том, что они стояли у Рокфеллеровского центра, под рождественской елью. Не самое подходящее место для поцелуя.

Тем не менее Алекс не мог позволить ей отстраниться. Пока не мог. Он встречался со многими женщинами, но ни одна не запала ему в душу так, как Риз. Было в ней что-то влекущее его, отличающее ее от других, что-то, что он не мог описать словами.

Неожиданно его ослепила яркая вспышка. Алекс с сожалением отодвинулся от Риз. Он сразу ощутил холод, но никакой мороз в эту секунду ему был не страшен.

— В чем дело? — поинтересовалась Риз.

— Я… я что-то увидел. Впрочем, это пустяки.

Его взгляд сканировал площадь, выискивая человека с фотокамерой. Неужели папарацци выследили его? И если да, сфотографировали они, как он целует Риз, или нет?

Здесь было много семейных пар с детьми. Вполне возможно, снимок сделал кто-то из них. Если это были папарацци, вряд ли они стали бы скрываться. У него развивается паранойя.

Алекс повернулся к Риз. На ее щеках горел румянец. Он не мог решить, то ли она покраснела от холода, то ли от смущения. Кажется, он должен перед ней извиниться.

Для всего есть свое время и место. Сейчас неподходящее время, чтобы наслаждаться ее чувственными губами. Нельзя выходить за рамки дружеских отношений. Ему еще предстоит сказать ей, кто он такой. Он исправит это вечером — и больше никаких секретов.

Алекс сжал ее руку:

— Я приношу свои извинения. Мне не следовало пользоваться этим моментом.

— Ты и не пользовался. — Риз опустила глаза. — Это я должна извиниться. Я первая начала.

Они шли, держась за руки, словно провели вместе несколько лет.

Она взглянула на Алекса:

— Ты по-прежнему собираешься поужинать, как мы и планировали?

— А тебе хочется?

Риз кивнула.

Алекс был голоден, сомнений в этом не было. Но он жаждал не еды. Мужчина сглотнул, стараясь думать о стоящей перед ним задаче: быть честным с Риз, не лишившись при этом ее дружбы.

Снежинки кружились в воздухе. Они опускались на голову Риз, и скоро она стала напоминать белого ангела. Алекс еще не встречал женщины прекраснее. Трудно сфокусироваться на государственных приоритетах, когда он жаждал одного — сблизиться с Риз. Если бы его судьба была другой!

В этот момент в его ушах прозвучал ясный четкий голос короля: «Твоя жизнь подчинена долгу. Ты всегда должен думать о королевстве».

Алекс так и поступал, но с каждым днем ему становилось все сложнее следовать этим правилам. Он посмотрел на Риз. Да, сложнее, чем он мог себе представить.

Молодая женщина была удивлена тем, сколько удовольствия она получила от вечера. Шикарный ресторан был очень уютным, с мягким освещением и рождественскими украшениями. А меню было просто божественным.

В ресторане было тихо, и можно было насладиться беседой. Все шло замечательно, пока Алекс не перевел разговор на нее. После того как официант подал кофе и трехслойный шоколадный торт, он взглянул на Риз:

— Расскажи мне о нем.

Сердце ее сжалось.

— О ком?

Пожалуйста, пусть он не спрашивает об отце. Она ни с кем не обсуждала его, включая маму.

Алекс подался вперед, положив локти на край стола:

— Я хочу узнать о твоем бывшем парне. Мужчине, который разбил твое сердце.

Риз облегченно выдохнула. О Джоше она могла поговорить. Понадобилось время, чтобы избавиться от боли, которую он ей причинил, но в итоге она поняла, что сильнее всего ее задела его ложь, а не то, что он бросил ее.

— Я познакомилась с Джошем в колледже. У него была страсть к дорогим вещам. После одной вечеринки он предложил подбросить меня домой. Джош увидел, где я живу, и его поразили размеры нашего особняка. Он настойчиво попросил мой телефон.

В голубых глазах Алекса засветилось сочувствие.

— Он охотился за твоими деньгами?

— Да. Но я была слишком наивна. Я настолько была увлечена Джошем, что полностью подчинилась ему. Когда он раскритиковал мою одежду, я решила, что ничего не понимаю в моде.

— Подлец, — процедил сквозь зубы Алекс.

— Кода умер мой отец, все изменилось. Сначала Джош превратился в идеального кавалера. Он говорил то, что я хотела слышать, и даже намекал на женитьбу. Он заставил меня почувствовать себя в безопасности.

На Риз нахлынули воспоминания, принося с собой забытую боль. Рассказ о Джоше растравил старую рану.

Алекс сжал ее ладонь. Прикосновение придало ей сил. Она сглотнула вставший в горле ком.

— Все было хорошо, пока он не узнал, что я вовсе не богатая наследница. Долги отца сделали меня беднее церковной мыши. Не знаю, смогу ли я выпутаться из долгов прежде, чем состарюсь.

— Тебе гораздо лучше без него. Он не стоит твоих слез.

Риз провела пальцами по щекам и только тогда поняла, что они влажны от слез.

— Как только Джошу стало ясно, что денег у меня нет, он перестал приезжать и не отвечал на звонки. Но к тому времени я была так встревожена состоянием матери и тем, что банк грозился отобрать у нас дом, что его бегство отошло на второй план.

— Мне жаль, что он задел тебя так сильно.

— Не стоит. Я это пережила. Больше не хочу о нем говорить.

— Говорят, если облегчаешь перед кем-нибудь душу, это исцеляет.

— Я склоняюсь к мысли, что все исцеляет шоколад. — Риз съела последний кусочек торта и зажмурилась от удовольствия. — А теперь твоя очередь. Расскажи о себе.

— Обо мне? — Его глаза расширились. — Это скучная тема. Давай поболтаем о чем-нибудь более интересном.

Риз покачала головой:

— Око за око. Я рассказала тебе о своем бывшем. Теперь твоя очередь поведать о себе.

Алекс откинулся на спинку стула, словно размышляя, затем огляделся. Она тоже окинула взглядом зал и заметила, что соседние столики пусты. Риз замерла от предвкушения. Он определенно собирается поговорить о чем-то личном.

— Что, если я скажу, что я принц?

Она была разочарована:

— У тебя мания величия. Мне казалось, ты собираешься быть серьезным.

Алекс подался к ней, собираясь что-то сказать, но зазвонил ее телефон. Риз подняла палец, прося его помолчать.

— Это мама. Я должна ответить.

Риз поднялась, взяла пальто и поспешила на улицу, чтобы ей никто не мешал. Только она вышла на воздух, как телефон умолк. Черт! Это может быть важно. Лучше перезвонить.

Снег по-прежнему шел, накрывая все пушистым белым одеялом. В этот морозный вечер людей на улице было немного. Те же, кто отважился выйти в такую погоду, натянули капюшоны и торопливо шли, опустив голову. Не спешил только один человек, заглядывающий в окна ресторанов и магазинов. Для подобной прогулки слишком холодно, но каждый сам себе хозяин.

Риз повернулась спиной к пронизывающему ветру и подняла воротник пальто. Она набрала номер тети, но услышала, как ее окликает мужской голос. Риз обернулась.

— Да, да, вы. — Мужчина, глазевший на витрины, теперь смотрел на нее.

Риз заметила в его руках фотокамеру. Он поднял ее, и в следующий момент женщину ослепила яркая вспышка. Она заморгала.

Мужчина подошел ближе:

— Как вас зовут?

Риз отступила на шаг:

— В чем дело?

Кто этот человек? И почему он ее сфотографировал? Люди на тротуаре замедляли шаги. Риз застыла, как олень в слепящем свете фар.

— Ну же, — елейно протянул незнакомец. — Улыбнитесь мне.

Риз закрыла лицо руками:

— Я вас не знаю. Оставьте меня в покое!

— Сколько тебе лет, милочка? Двадцать? Двадцать два?

Риз поспешила к ресторану, но наступила на лед. Она поскользнулась, взмахнув руками, и, не удержавшись, упала на тротуар.