Алекс повернулся и взглянул на погруженную в тишину улицу. И что это пришло ему в голову? Целовать хозяйку отеля! К тому же этим поступком он наверняка заслужил бы пощечину. Целоваться с незнакомками — это в духе его брата. Алекс до сих пор не понимал, как Деметриус мог жениться на женщине, которую знал всего несколько недель. Его охватила досада. Никому не нужен импульсивный правитель. Вот почему с этой ситуацией следовало разобраться как можно быстрее, не привлекая к ней внимания прессы.

Риз разглядывала его своими большими карими глазами. Она смотрела так внимательно, что он испугался: уж не видит ли она его насквозь? А если так, то она знает, что он солгал. Или ему это мерещится? Может, оттого, что он скрыл свое имя и свой титул?

Но так лучше. Ему важно пока сохранить инкогнито. Нет никаких причин посвящать ее в свои дела, а потом надеяться, что она будет хранить молчание. Для нее Алекс де Лука всего лишь постоялец — ни больше ни меньше.

Лоб Риз прорезала морщина.

— Что-то не так?

— Ничего подобного.

— Хорошо, — кивнула она. — Я подумала, что, поскольку вы стоите на холоде вместо того, чтобы наслаждаться теплом, у вас ко мне дело, не терпящее отлагательств.

За это можно было ухватиться. Алекс не умел извиняться, а ему по непонятной причине хотелось загладить свою вину.

— Вообще-то я должен кое-что сказать, — признался он. — Я должен попросить прощения за вчерашнее. Я был не прав.

В ее глазах что-то мелькнуло и тут же пропало.

— Извинение принято. Но вашей вины в этом нет. Вы имели право на номер. Естественно, вы расстроились.

— Но я выгнал вас из вашей постели…

— Не волнуйтесь. Я сплю немного.

Прежде чем он успел спросить почему, Риз поднялась на веранду и поправила гирлянду.

— Что скажете? — повернулась она к нему.

Честно говоря, он не заметил большой разницы.

— Смотрится гораздо лучше, — дипломатично ответил Алекс.

— Ну, не знаю. — Риз скрестила руки на груди. — Не то чтобы здорово, но сойдет.

— Вы всегда украшаете все с такой тщательностью?

Она пожала плечами:

— Я не стала бы с этим возиться, но здесь каждый дом должен быть освещен в праздники.

Женщина взобралась на неустойчивую стремянку. Она слегка пошатнулась, и Алекс поспешил на помощь.

— Позвольте мне. — Он протянул руку к очередной гирлянде.

— Спасибо, но я сама. Я знаю, как она должна висеть.

Алекс инстинктивно положил руку на ее бедро, чтобы подстраховать, другой рукой ухватился за стремянку. Тепло ее тела просочилось сквозь джинсы и отозвалось пульсированием в его руке.

Риз опустила глаза, их взгляды встретились и задержались на мгновение дольше, чем необходимо. Затем она отвернулась и закрепила гирлянду на трех крючках над дверью.

— Вот так. — Риз спустилась на несколько ступенек. — Включите, пожалуйста. — Она указала на другую сторону веранды.

Алекс был рад помочь, пусть даже в такой малости. А то, что эта независимая молодая женщина позволила ему что-то сделать, означало прогресс в отношениях. Ему понравилась эта мысль. Конечно, он не допустит, чтобы их дружба переросла во что-то другое, но было бы неплохо, если бы рядом был человек, с которым можно пообщаться. Алекс нашел конец удлинителя и включил дополнительную гирлянду.

Риз отошла на несколько шагов, чтобы оценить свой труд.

— Вы отлично справились, — польстил ей он.

— Пустяки, — отмахнулась она. — Но приятно, что кто-то оценил мои усилия.

— Вам еще нужна помощь?

— Не откажусь.

Ее ответ его удивил.

— Что от меня требуется?

— Помочь мне с елкой.

Она что, собирается ее срубить? Да, самоуверенности ей хватает, а силенок — нет. К кому обратилась бы Риз, если бы не подвернулся он? К другому мужчине? Это ему почему-то не понравилось.

— Должен признаться, для меня это будет впервые.

— А вы откуда?

Алекс не хотел ей лгать, но и откровенным быть не мог. С его акцентом он вряд ли сойдет за американца. Нужно как-нибудь выкрутиться из щекотливого положения.

Он решил ответить вопросом на вопрос:

— А вы как думаете?

— Не знаю. — Она наклонила голову набок.

Общение с Риз могло оказаться куда сложнее, чем он представлял. Может, лучше засесть в квартире и избегать встреч с ней? Он простонал про себя. Если бы такое было возможно!

У них уже запланировано свидание. Ну ладно, не свидание. Общее дело.

О боже, он увяз по уши, а ведь это всего лишь его второй день в Нью-Йорке.

Наверное, это была плохая мысль.

Риз закрыла боковую дверь, ведущую к гаражу, и перевела дыхание. За обедом она остро ощущала присутствие Алекса, наслаждаясь глубокими раскатами его заразительного смеха. Когда он улыбался, от уголков его глаз разбегались морщинки, делая мужчину еще красивее — если такое возможно. А как он ее слушал! Словно каждое ее слово было важным.

Плохо.

О чем она думала, приглашая его выбрать рождественскую елку? Ей не нужна помощь. После смерти отца Риз со всеми проблемами справлялась самостоятельно.

Но Алекс — важный гость. Его внушительный задаток поможет оплатить счета — по крайней мере, Риз на это надеялась. Так что она обязана сделать его пребывание в Нью-Йорке приятным. И может, он порекомендует «Ивы» своим друзьям.

А если все они будут обладать приятной внешностью, она не возражает. Разве привлекательность — это плохо? Больно бывает только тогда, когда отдаешь свое сердце человеку, которому это не нужно. Достаточно вспомнить ее мать. У Риз тоже были отношения с мужчиной, но вскоре после того, как погиб ее отец, он бросил ее, поняв, что она не богатая наследница. Воспоминание об этом по-прежнему причиняло боль. Наивная дурочка, она купилась на обещания своего ухажера.

Это послужило ей уроком: Риз поняла, что нельзя доверять мужчинам свое сердце. Они причинят боль, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Что касается Алекса де Луки, она не способна заинтересовать такого мужчину. К чему волноваться? Можно расслабиться и насладиться чьей-нибудь компанией хотя бы раз в жизни.

Риз нажала на механизм, открывающий двери гаража, и включила зажигание. Мотор зачихал и закашлял, а у нее перехватило дыхание. Пожалуйста, пусть с ним все будет в порядке! У нее нет денег на ремонт машины. В ответ на ее немую мольбу мотор заработал. Риз облегченно выдохнула и выехала на подъездную аллею.

Через несколько минут рядом с ней сел Алекс.

— Риз, спасибо, что разрешили мне помочь.

Как волшебно звучат у него звуки «р»! Можно влюбиться только за это. Пусть произносит ее имя столько, сколько хочет. Осознав, что мысли устремились в направлении запретной территории, она напомнила себе, что Алекс — ее постоялец, не больше и не меньше.

— Да, конечно.

Пытаясь не думать о сидящем рядом с ней мужчине, Риз включила радио и крутила ручку настройки, пока в кабине не зазвучала музыка. Спохватившись, она спросила:

— Надеюсь, вы не возражаете?

— Ничуть. На моей родине мама всегда наполняла звуками музыки… дом.

Риз заметила и то, что Алекс употребил прошедшее время, и неловкую паузу. Не потерял ли он близкого человека? Она не пожелала бы такого никому, ни при каких обстоятельствах.

Молодая женщина решила перевести разговор на нейтральную тему:

— Помнится, вы предложили мне отгадать, откуда вы родом. Я улавливаю в вашем произношении речи средиземноморские нотки. Может, вы из Италии?

— Неплохо, — похвалил Алекс.

В его устах английский язык звучал иначе — напевнее, мелодичнее. Она могла бы слушать его часами.

— Не возражаете, если я спрошу, что привело вас в Нью-Йорк?

— Бизнес. Или, точнее, перерыв между переговорами. Так как люди отдыхают в выходные, я решил задержаться в Нью-Йорке и увидеть белое Рождество.

— Будем надеяться.

— Что?

— Настоящий снег может выпасть только после Нового года.

Неужели у него нет семьи и дома, где можно провести Рождество? Риз стало жалко Алекса. Нельзя винить его в том, что он не хочет провести Рождество в одиночестве. Она испытала это на себе, когда маме было плохо.