Эйден знал.

Он знал, что Сильвер думала, что она беременна, и не останавливал Эльзу до тех пор, пока это не произошло. Он даже не сказал мне, зная, что я бы сам остановил Эльзу.

Этот эгоистичный ублюдок знал об этом и ничего не сделал.

Я всегда сожалел об этой части. Не имело значения, что она не была беременна. Тот факт, что она пострадала, всё ещё не укладывается у меня в голове. Даже если она спровоцировала меня до того, как это случилось.

Эйден вытирает кровь с уголка рта.

— Ты чертов ублюдок. Ты завидуешь моему лицу, не так ли?

— Ты знал. — мой голос спокоен, несмотря на полный хаос, который я планирую для этого ублюдка.

— Что ты мелкая маленькая сучка? Конечно.

— Ты знал, что она думала, что беременна. Она доверилась тебе, а ты позволил её избить.

Кажется, он понимает, о чём я говорю, так как делает паузу, вытирая рот, и усмехается.

— Доверилась мне? Скорее, угрожала мне.

— Ты всё ещё знал.

— Остынь, придурок. Она не была беременна.

Я хватаю его за воротник рубашки и смотрю прямо в его бездушные глаза.

— Это не та часть, которая имеет значение. Ты знал и не защитил её.

— Не то чтобы это имело значение, но я сделал это.

— Как? Позволив Эльзе ударить её?

— Остановив Эльзу. У меня возникло воспоминания о том времени, когда её мать занималась этим дерьмом. Так что да, может, я сделал это недостаточно быстро, но я остановил, и, если бы я не заставил её уйти, понятия не имею, что бы сделала Эльза или смог бы я остановить её. Тогда она была сама не своя, а ты знаешь, как Куинс не сдаётся. Кроме того, какого черта ты ведёшь себя высокомерно, когда смотришь на неё с кровавой улыбкой на лице?

Он отталкивает меня, и я толчком отпускаю его.

— Я не знал.

— Верно, и это волшебным образом делает все в порядке.

— Заткнись нахуй, Эйден, пока я не сломал тебе нос по-настоящему.

Его лицо остаётся пустым, когда он показывает мне средний палец.

— Ударь меня еще раз, и я испорчу твои черты. Сомневаюсь, что Куинс осталась бы с тобой тогда. В конце концов, твоя внешность единственное, что работает в твою пользу.

Я борюсь с желанием впечатать его лицом в диван, прежде чем выйду из кабинета. Я всё ещё взволнован по дороге домой, и требуется всё, чтобы не вернуться и не выплеснуть свою обиду на этого ублюдка.

Не имеет значения, что мы были в некотором роде друзьями большую часть нашей жизни. Он всё ещё бесит меня больше всего.

И да, я всё ещё не смирился с тем фактом, что он был первым женихом Сильвер или что у него был её первый грёбаный вальс.

К тому времени, как я добираюсь до дома, мне приходится остановиться на пороге, чтобы успокоить дыхание. Независимо от того, насколько хаотичными становятся вещи, мне не нравится доводить это до Сильвер. Нам потребовалось так много времени, чтобы наконец пожениться, и, хотя прошло уже несколько месяцев с тех пор, как мы связали себя узами брака, кажется, что прошло всего несколько дней.

Я не могу насытиться реальностью того, что моя Бабочка теперь моя жена, мой мир, и ничто — и никто — никогда этого не изменит.

Мысль о ней вызывает улыбку на лице. Я вхожу в спальню, по пути снимая пиджак и галстук, но её и след простыл.

Я кладу свою одежду на стул и собираюсь направиться в комнату с пианино, где она проводит часть своего времени, когда мои ноги останавливаются от звука тяжёлого дыхания, доносящегося из ванной. Я врываюсь внутрь, хватая по пути полотенца.

Конечно же, Сильвер стоит на коленях перед унитазом, опорожняя желудок.

Я втираю успокаивающие круги ей в спину, убирая её светлые волосы с шеи, чтобы это её не беспокоило.

— Что не так? — я продолжаю гладить её по спине. — Ты съела что-то испорченное?

Она качает головой, не глядя на меня.

— Тогда в чём дело, Сильвер? Позволь мне отвести тебя к врачу, так что... — я замолкаю, когда она смотрит на меня, улыбаясь, и слезы блестят в её глазах.

— Я беременна, Коул.

— Ты... что?

Она лезет в свою сумку на полу и роется в ней.

— Сначала я подумала, что это ложная тревога, и не поверила тестам. Я знаю, мне следовало подождать, пока не схожу к врачу, но я так разволновалась и не хотела тебя разочаровывать, если это оказалось бы ненастоящим. Следующее, что я помню, я записалась на приём и... — она достаёт снимок узи. — Я беременна, Коул. На этот раз это правда.

Она кладёт узи мне на ладонь, и я смотрю на маленькую жизнь, изображённую там. Ребёнок, о котором Сильвер мечтала с того дня десять лет назад, когда мы узнали, что это было ложноположительным.

И поскольку она жаждала этого, я тоже хотел этого всем сердцем.

Всё, чего хочет Сильвер, автоматически становится моей мечтой.

— Ты беременна. — повторяю я, переводя взгляд с неё на узи.

Она хватает мою руку и кладёт её себе на живот.

— Наш малыш прямо здесь, Коул.

Я убираю её волосы с лица, открывая её восторженное выражение, несмотря на усталый взгляд и бледность кожи.

— Наконец-то это здесь.

— Да. — она нежно целует меня в щеку, прежде чем отстраниться. — Спасибо, что дал мне это.

— Спасибо, что ты моя, Бабочка.

Она стоит на шатких ногах, обнимая меня, и я крепче обнимаю её, когда она шепчет мне в грудь.

— Всегда.

31 год

Я никогда не осознавала, насколько яркой была компания друзей Леви, пока мы не начали встречаться на таких ужинах, как этот.

The Meet Up стал слишком маленьким для всех и их детей. Наши мальчики-близнецы, Брэндон и Лэндон, играют со своим двоюродным братом Илаем, Ремингтоном, сыном Тил и Ронана. Дочь Коула и Сильвер, Ава, едва ходит, держась за Сесили, дочь Ким и Ксандера.

Наш третий ребёнок, Глиндон, со своими бабушкой и дедушкой. Она полностью дедушкина маленькая девочка — как со стороны Джонатана, так и со стороны отца. Например, она почти не покидает их, и она единственная, против кого не против Джонатан, когда Аврора приводит её.

Леви играет в шахматы против Эйдена, а Коул помогает моему мужу жульничать, потому что он готов на всё, что включает в себя унижение Эйдена.

Эльза, Сильвер и я готовим напитки, в то время как Тил и Ким пытаются помешать своим мужьям своровать еду.

Ничто никогда не меняется. Всадники всё ещё так или иначе игривы. Они просто выросли, и с этим стали более безжалостными в отношении того, чего хотят.

Леви ушёл из футбола в прошлом сезоне, когда находился на пике карьеры. Теперь он возглавляет King Enterprise вместе с Эйденом.

Джонатан, хотя сейчас ему за пятьдесят, не позволяет им полностью контролировать ситуацию. Тем не менее, он медленно ослабляет железную хватку с каждым достижением, которое Эйден и Леви приносят к столу.

И в некотором смысле, я думаю, что его полная преданность своей жене это то, что заставляет его немного отступить в пользу молодого поколения.

Джонатан всегда будет Джонатаном с его властным характером и страшным гневом, но с тех пор, как в его жизни появилась Аврора, он перевернул новую страницу, особенно с Эйденом и Леви. Теперь кажется, что они оба уважают его, несмотря на то, как они не любили его и конфликтовали в прошлом.

Вот почему мы с Эльзой благодарим Аврору при каждом удобном случае. Она приручила льва, и мы всегда будем благодарны ей за это.

Я горжусь тем, как далеко продвинулся Леви. Он пошёл за своей футбольной мечтой, а когда понял, что его карьера продлится недолго, вернулся к семейному бизнесу. Это было не из-за вымогательства Джонатана, хотя он действительно заставил его изучать бизнес одновременно с игрой в футбол в начале.

На протяжении многих лет мой муж превращался в сосредоточенного человека, чья единственная забота его семья. Он любит меня и детей без слов. Мы постоянно находимся в центре его внимания во всём, что он делает.