Столкнувшись с разъярённой толпой и почувствовав на своих магических щитах дурман-траву, умнейшие, похватав посохи, тотчас отступили: кто перегруппироваться, а кто и из трусости. Ведьмы, теряя силы, направились в квартал знати и, покуда их более глупых соратниц рвала на части обезумевшая толпа, не чуравшаяся применять древние проклятия и магию. Уцелевшие спокойно отдыхали, исцелялись, а так же очищали кровь и решить для себя, как действовать дальше.

Горожане на удивление действовали слаженно и крайне организованно. Оставив целым лишь единственный мост, те собственными силами опустили его, захватили торговый остров, разобрали эшафот и всё, что только плохо лежало, а после принялись бы и за следующий механизм, да вот только тот находился на противоположном берегу, где, собственно, и собиралась вся городская армия.

Вслед за ожившим нищим городом стал оживать и богатый, отовсюду к центру кто на лошадях, а кто и на своих двоих стали стекаться разрозненные отряды лордесс. Закованные в сталь, с первоклассными мечами и щитами, они глядели, как на другой стороне в спешке возводятся укрепления, создаются баррикады. Крестьяне с топорами, вилами, охотничьими луками и дубинами готовились дать бой профессиональной армии, надеясь на то, что наспех возведённые сооружения спасут им жизнь.

Никто из воительниц, сражавшихся от имени Вигенвагенов или лордесс, в своей победе не сомневался. С ними были ведьмы, враг сконцентрирован в узком месте и вскоре, столкнувшись с их магией, оружием и силой, поймёт, что ему не справиться, и побежит прятаться обратно в свои крысиные норы. Именно так по памяти большинства воительниц заканчивался любой городской мятеж.

Когда число собравшейся у моста армии приблизилось к полутысяче, а также над головой замелькали уклоняющиеся от редких огненных стрел ведьмы, командующая обороной знатных районов — Пенеда Штольцгер — лично отдала приказ:

— Щиты поднять, мост опустить! — Выстроившаяся в боевой порядок армия ответила синхронным ударом железа о железо. Именно этот лязг послужил причиной воцарившейся на стороне мятежников гробовой тишине, бывшие воительницы, хорошо помнили что следует за подобным звуком.

Понимая опасность применения огненной магии да и в принципе любой другой, способной разрушить и без того хлипкий остров, Пенеда поручает ведьмам стихии воздуха разрушить возведённые укрепления, и те послушно приступают к чтению заклятий и точечным ударам. Долго и методично малоэффективные в бою заклятия, требовавшие концентрации и неподвижности, разбивались о барьер, возведённый жрицами Игнис. Ведьмы Штольцгеров не могли пользоваться стихией ветра, находясь при этом в воздухе, многие из них были ещё юны и неопытны, а для некоторых этот бой и вовсе являлся первым. Всё же на спокойный север редко доезжал хороший маг и уж тем более ведьма.

Видя бесполезность своих ведьм и то, как быстро они выдыхаются, Пенеда отдаёт команду о прекращении удара, а после посылает успевшую пополниться числом армию на штурм.

Под прикрытием обученных арбалетчиц и всё тех же ведьм, предпочитавших, как и многие другие воительницы, сражаться в ближнем бою, наёмники Тэтэнкофа с треском, рёвом, криками и матом принялись громить баррикады, стаскивая с тех одну за другой обороняющихся. Нападающие своими огромными щитами закрывали все бреши, из которых мятежники могли атаковать, вынуждая защищавшихся подниматься выше и высовываться, вслед за чем гарпуны и алебарды из третьих рядов спокойно цепляли своих жертв крюками. Стоило кому-то свалиться с баррикады, как тело несчастной буквально перемалывалось десятками лезвий и тяжёлых сапог наёниц.

Устав играть по правилам, одна из боевых ведьм, подобравшись вплотную к стене, применяет заклятие. Сильнейшая ударная волна буквально подбрасывает баррикады вместе с защищающимися в воздух на добрый десяток метров. Мост, прогнувшись, покачнулся — вместе с уцелевшими колёсами от телег в воду полетели и части человеческих тел. Конечности, куски плоти и потроха сыпались как на нападавших, прикрывающихся щитами от кровавого дождя, так и на защищавшихся. Мятежники, обнаружив в своей защитной линии дыру в половину оборонительной линии, тотчас принялись отступать к следующей более подготовленной линии обороны.

Окрылённая чувством превосходства, Пенеда снова посылает своих воительниц на штурм. Вновь под прикрытием щитов те подбираются вплотную к рядам обороняющихся, вновь боевая ведьма колдует столь опасное и разрушительное проникающе заклятие, как вдруг раздаётся мощнейший взрыв. Ошмётки атакующих и защищающихся летят во все стороны, обломки баррикад, оружие, куски расколовшихся от взрыва камней, коими была устлана мостовая, прореживают ряды обеих армий.

— Они используют магическое зеркало! — средь криков и стонов раненых доносится голос одной из уцелевших ведьм. — Не атакуйте магией, не атакуйте магией! — дублируя свои слова, вещала та, в то время как на смену первой, почти полностью полёгшей от взрыва волне наёмниц двинулась другая.

Эта оплошность и подготовленная повстанцами заранее ловушка обошлась обеим сторонам крайне дорого. Как минимум двадцать её воительниц, превратившись в фарш с жестяной начинкой, разлетелись по всему торговому острову и за его приделы. Сколькие получили раны — неизвестно. «Но и черни то ведь тоже досталось?» — глядя, как её воительницы преодолевают последний заготовленный рубеж и ступают на земли нищего города, думала командующая, попутно слушая раздавшийся с той стороны звон колоколов.

Боевые кони, коими всегда гордились Штольцгеры, медленно ступая по устланной трупами дороге, двигались вперёд. Здесь, среди ошмётков человеческих тел, среди изрезанных трупов и хрипящих раненых, нуждавшихся в помощи, старая ростовщица чувствовала себя как во сне. «Волнительное ощущение не отпускало женщину, впервые лично командующую битвой, она чувствовала окрыленность тем что по её приказу другие отдавали свои и забирали чужие жизни». Привыкшее сражаться на бумажных полях, средь цифр и грубых слов, тело Пенеды распирало от адреналина, страсти и желания кем-нибудь завладеть. Сегодня, когда всё кончится, она лично посетит один дом, а после, забрав его главное сокровище, изнасилует того на глазах у старой знакомой Бэтфорт. «Молодая ведьма точно явится спасать своего принца и так же, как и он, сдохнет на глазах у непобедимой Эльги».

— Командующая! — Прискакала с докладом одна из сотниц. — Войска столкнулись с очередной линией баррикад, узкие улицы, а также огонь с крыш и окон сильно осложняют дальнейшее продвижение. Мы полагаем, что враг заранее предвидел атаку и специально заманивает нас вглубь своих территорий.

— Каких, к чёрту, территорий? За спинами черни полторы улицы, храм и стена, к которой мы и прижмём их до наступления рассвета. Не ссать, бабоньки, давите этих бродячих сук, даю слово Штольцгеров — всем в конце боя воздастся за ваши заслуги: любой мужик, любая роскошь, оставшаяся на этих вонючих улицах, будет вашей!

Приказ Пенеды нисколько не развеял волнения сотницы, однако и возразить та не могла. «Командующая», — склонив перед той голову, соглашаясь с приказом, произнесла она и ускакала обратно к своих людям.

— Лордесса Пенеда! — во всю пришпорив запыхавшуюся лошадь, верещала одна из воительниц, прибывших из тыла. — Срочное донесение с восточных стен, где лордесса Пенеда Штольцгер?! — Пролетев мимо командующей, а после, узнав герб и саму ростовщицу, вернувшись, та в спешке отчиталась: — Госпожа командующая, восточные врата атаковали неизвестные войска. При ведьмовской поддержке, по донесениям очевидцев, самой Брунхильды Бэтфорт нападающие захватили ворота. Сейчас они восстанавливают мост и вот-вот ворвутся на наши не защищённые улицы.

— Плохо… — шикнула Штольцгер, а после заявила: — Отправляйся в дом бургомистра, она уже должна была проснуться. Передай следующее: Пенеда, требует от всех проживающих в городе лордесс и Вигенвагенов выслать свои войска для защиты восточных границ. Любая, кто откажется предоставить помощь, после завершения смуты будет предана суду, лишена титулов, чинов и званий. И в конце, если людей по-прежнему будет не хватать, пусть снимут дежурящую в порту команду. Сорок умелых фехтовальщиц точно не помешает в строю…