— А что тут такого, — сказала Ханни. — Давайте, кошки, заходите. Лапы у вас чистые? — Она посмотрела туда, где они только что пробежали, и грязи не заметила. — Идите сюда, поваляйтесь, пока наша мадам не явилась. Больше такого шанса у вас не будет. Марианна сожрала бы вас живьем, если бы увидела. — Ханни усмехнулась и взглянула на сестру. — Представляешь, кошки на её ковре, стоимостью в сто штук?

— Ты не боишься, что они какие-нибудь нитки повыдергают?

— Это отличный ковёр. Уверяю тебя, англичане умеют делать прочные ковры, поскольку прекрасно знают, что на них непременно будут лежать кошки. А Джо, между прочим, истинный джентльмен. Он жил неделю в нашем с Кейт коттедже, когда мы ездили смотреть на Памильон, а Клайд что-то там красил у себя в доме. Так Джо вёл себя просто великолепно. Сомневаюсь, что он изменился.

Ковёр под кошачьими лапами был мягким, словно перина. Дульси и малышка самозабвенно перекатывались с боку на бок, зарывались в длинный густой ворс. Кисуля кувыркалась, не переставая возбужденно размахивать пушистым хвостом.

Но Джо сюда пришел не для этого. Он, конечно, тоже покатался по ковру и помахал в воздухе белыми лапками, прикидываясь, что теряет голову от удовольствия. Однако его внимание было поглощено поисками трещины в камине. В утреннем свете и под иным углом той уродливой зазубренной царапины видно не было. Джо откатился немного в сторону и снова всмотрелся.

Ничего. Взошедшее солнце заливало ниши потоком света, и все три казались одинаково гладкими. Но ведь вчера вечером он ясно видел диагональный шрам в правом прямоугольнике. Он в этом так же уверен, как в том, что его зовут Серый Джо. Перекатившись ещё раз, кот снова попытался найти правильный угол зрения.

— Видишь, никакого вреда от них нет, — сказала Ханни. —Только бы, упаси бог, Марианна не заявилась.

— А ты, я смотрю, любишь поступать ей назло.

— Она ничего не узнает, если кошки смоются отсюда до её прихода.

— А она должна прийти? Сегодня утром?

— У неё какие-то дела в районе Полулунной бухты, по крайней мере, она была там вчера вечером. Она мне почему-то позвонила, и я сказала, что ковёр доставлен. У неё был довольно взволнованный голос, у этой-то ледышки! Сказала, что утром заедет, что ей нужно в город. Наверное, какие-то сложности с квартиросъёмщиками.

Несколько лет назад, в период спада на рынке жилья, Салливан сделал несколько удачных вложений в недвижимость Молена-Пойнт.

— Ну, вот и всё, — сказала Ханни, разглаживая последний угол ковра. Она поднялась и вместе с сестрой отступила к выложенному плиткой входу, чтобы посмотреть, как это выглядит в целом. Не обращая внимания на разлегшихся посередине кошек, они убедились, что ковёр лежит ровно. Вид был действительно роскошный — яркая цветочная поляна, настоящая картина.

— Я бы и сама не отказалась тут поваляться, — сказала Ханни.

— Давай, ты это заслужила. Он действительно великолепен. Можешь… — Услышав, как машина подъехала к дому, обе одновременно обернулись.

Дорожку отсюда видно не было. Ханни направилась в спальню — посмотреть, кто приехал, и тут же выскочила обратно.

— Так, быстро кошек отсюда! Эй, Джо, Дульси, пошевеливайтесь! Живей, она идёт!

Её взволнованный голос перепугал бы даже самую тупую кошку. Но едва Джо и Дульси успели выпрыгнуть в окно, Марианна, как всегда стремительная, уже стояла на пороге, словно статуя командора.

Джо и Дульси спрятались в зарослях возле дома. Оба тревожились за Кисулю, но та как сквозь землю провалилась. Через окно они видели Марианну, одетую в строгий чёрный костюм, чёрные чулки и чёрные босоножки на десятисантиметровых шпильках, в ушах — длинные золотые серьги. Её взгляд был прикован к камину; судя по выражению её лица, она не верила своим глазам.

Из-за горки приготовленных для растопки дров на неё с ужасом смотрели два круглых желтых глаза. Кисуля сидела съёжившись, её чёрно-коричневая шкурка была едва заметна на фоне сосновой коры.

Очевидно, в панике вместо окна она прыгнула в камин и теперь оказалась в ловушке. Когда Марианна приблизилась к камину, дрожащая малютка попятилась в глубь топки. Она была слишком напугана, чтобы рвануть напролом и проскочить мимо разъярённой женщины.

Кисуля таращилась из камина на высокую блондинку в чёрном костюме с таким ужасом, словно перед ней был сам дьявол. А из зарослей возле дома за ней с таким же страхом наблюдали Джо и Дульси. Даже Райан выглядела как-то неуверенно.

Тишину нарушила Ханни, рассмеявшись:

— Марианна, это всего лишь маленькая кошечка. Гляди-ка, она неравнодушна к твоему роскошному ковру. Английские ткачи усмотрели бы хороший знак в том, что кошка одобряет их труд.

Марианна метнула на Ханни испепеляющий взгляд. А та потянула её за руки на мягкий яркий ковёр. Марианна не шелохнулась, словно высеченная из камня, тогда Ханни улыбнулась ещё лучезарнее:

— Скинь босоножки, Марианна. Иди сюда, присядь. Правда, чудесно? — Ханни уселась по-турецки: — Я просто очень волнуюсь. Скажи, что тебе тоже нравится!

— Между прочим, Ханни, тут побывала не одна кошка, а целых три. Поверить не могу, что ты позволила этим животным забраться в мой дом и наследить на новехоньком, единственном в своём роде ковре ценой в сотню тысяч, напустить в него своих блох, а то и клещей.

— Мы не видели, как они вошли, — сказала Ханни с улыбкой. — Заметили их, только когда ты подъехала. Они и пробыли-то здесь всего пару минут.

Затаившиеся в листве за окнами Джо и Дульси порадовались сообразительности Ханни, однако им по-прежнему было боязно. Малышка всё ещё оставалась в западне. Кисуля съежилась в камине и не сводила глаз с Марианны, полагая, что у той хватит ума не лезть в топку, чтобы схватить и вышвырнуть незваную гостью.

Райан опустилась на колени и потянулась к котёнку. Кисуля охотно двинулась к ней. Райан подняла её, поднесла к окну и выпустила, легонько шлёпнув напоследок. Затем задернула шторы.

Кисуля юркнула в заросли, где её дожидались друзья.

Ханни усмехнулась:

— Какой вред она причинила? Это же просто маленькая соседская киска.

Сжавшись в комочек между Джо и Дульси, Кисуля дрожала от пережитого страха, но её хвост гневно дергался.

— Да я бы её… Я бы так её цапнула!

Вдруг она дернулась и принялась вертеться волчком, пытаясь достать что-то у себя со спины. Кисуля извернулась и стала вылизывать свой мех, подергивая шкуркой, словно у неё что-то нестерпимо чесалось.

— Что такое? — поинтересовалась Дульси. — В чём дело? Ты что, клеща там подцепила? Только на меня не стряхни. Дай-ка лучше я взгляну.

— Твёрдое, — сказала Кисуля, лизнув шёрстку последний раз и выплюнув что-то в сухие листья и сосновые иголки. — Это не клещ. Это какие-то камни.

Джо обнюхал крошки, лежавшие на листьях, и вгляделся внимательнее. Он повернул их носом, а затем посмотрел на Кисулю.

— У тебя что-нибудь ещё осталось на шкуре? Не стряхивай! Пойдем на дорожку. Иди осторожно, смотри, не растеряй крошки! Пошли быстрее!

Оторопело, но послушно Кисуля последовала за Джо. Кот подтолкнул её на дорожку, выбрав такое место, которое нельзя было увидеть из гостиной. Он вылизывал её мех до тех пор, пока не вычистил оттуда три неровных камушка. Джо разложил их на дорожке и внимательно осмотрел. Это были кусочки цемента, и у каждого из них одна сторона была черной и гладкой.

— У тебя зудела спина до того, как ты влезла в камин?

— Нет, — покачала головой Кисуля.

Джо аккуратно переложил цементные крошки на дубовый лист и передвинул поглубже под куст. Когда он снова повернулся, его желтые глаза горели. Он направился к машине Райан, торопливо бросив:

— Дульси, смотри по сторонам, не пойдёт ли кто.

— Но ты…

— Это единственный телефон, до которого мы сейчас можем добраться.

Обойдя пикап с дальней стороны, он забрался в кабину через окно и принялся тыкать в кнопки. Спустя минуту-другую он дозвонился Колдиронам. Судя по всему, трубку взял Эби.