— Блин! Не того духа вызвал. — Капитан поспешил убрать кристалл в карман. — Ну да… так вроде Сивку-Бурку вызывают. Слышь, лягуха, а вы с этой кобылкой не кореша?

— Фу-у-у… — сдулась эльфа. — Император, у вас рецидив?

— Нет. Считай, что ты со своей киской стала жертвой неудачного эксперимента. Это я лягушку пытался разговорить.

— А-а-а… так мы свободны? А то у нас дела.

Блад покосился на чавкающего кота.

— Вижу. Можете идти.

Принцесса с Фантиком поспешили удалиться от греха подальше. Блад встал из-за стола и начал нарезать круги по комнате. Что же делать? Народу на корабле прибавилось. Если подсчитать… Блад быстро перебрал всех в памяти: учитывая Оську, Фантика и лягушку, шестьдесят восемь рыл. А он, капитан, не владеет ситуацией. Корабль летит неизвестно куда и неизвестно зачем по воле вредной лягвы. А ведь она не враг. Это Блад чувствовал нутром. Корабль с экипажем спасла, когда он с катушек съехал, Стесси от Станица защитила, да так лихо! Пробилась через все защиты и в бараний рог скрутила. А теперь молчит, зараза! Почему молчит?

Стук в дверь отвлек капитана от безрезультатных мыслей.

— Кто там? Заходи!

На пороге появился Гиви с отдаленно напоминающим «дипломат» чемоданчиком в руках.

— Слышь, капитан, мне тут ушастая только что намекнула…

— Гиви, она принцесса! — раздраженно оборвал его Пит.

— Ага, — согласно кивнул гном. — Так я о чем, кэп… ага, ушастая принцесса мне только что намекнула…

— Господи, дай мне силы… — простонал Блад.

— …что ты лягву не можешь разговорить.

— Ну?

— Есть способ, — таинственно прошептал гном, многозначительно тряхнув чемоданчиком.

— Давай! — Свои идеи у Блада кончились, и он был рад выслушать чужие.

— Знаешь, чем лягушки питаются?

— Ну-у-у… мухами, кузнечиками.

— Вот и я про то. — Гном распахнул «дипломат», в котором лежали прозрачные бутылочки… с мухами.

— А в чем это они плавают?

— Эти в спирте, эти в коньяке, эти в вине. Я ж не знаю, какие напитки она предпочитает. Сейчас накормим, все выложит как на духу! Тут даже на валерьянке есть. На чем-нибудь да расколется. Начнем с коньяка.

Гиви поставил чемоданчик на стол, откупорил бутылочку, выудил из нее пинцетом муху и закинул ее в аквариум. Лягушка в прыжке отфутболила ее задней лапкой точно в лоб бортмеханику.

— Коньяк она не пьет, — сделал вывод гном и взялся за другую бутылочку.

Лягва выразительно повертела передней лапкой возле своего виска.

— Кэп, у нас проблемы. — Гиви закупорил бутылочку и кинул ее обратно в «дипломат».

— Какие? — насмешливо спросил Блад.

— Походу, она ваще непьющая. Пойду еще подумаю.

Гном удалился.

— Видишь, какая у меня команда? — похвастался капитан. — Один за всех и все за одного! Сейчас мозговой штурм предпримут и обязательно чего-нибудь придумают. Спорим, сейчас еще кто-нибудь придет?

Лягушка отрицательно мотнула головой, а вместе с ней и всем телом, давая понять, что не желает спорить. И так ясно, что придут.

Оба уставились на дверь, и действительно, через минуту в нее ввалился академик со своим дедушкой.

— Ква?

— Что скажете? — синхронно с лягвой спросил Блад. — Учтите, бухло с валерьянкой уже предлагали. Вариант не прокатил.

— Да? — расстроился академик. — Кто же меня опередил? А чифир?

Блад покосился на лягушку. Та опять несогласно качнулась телом.

— И чифир не пьет, — озвучил ее ответ капитан.

— Ладно, тогда твоя очередь, — подтолкнул Ура академик.

Тот радостно взмахнул дубинкой.

— Ург! У-у!

— Мы его таким словам не обучали, — пояснил Зека, — но я могу перевести.

— И чего он говорит? — заинтересовался Блад.

— Он говорит, что в его племени в таких случаях вели допрос с пристрастием.

— Так, забирай своего питекантропа и вали отсюда! — распорядился капитан.

— Говорил же тебе, не пройдет эта фигня, — расстроился академик, — а ты все дубинкой, дубинкой! Как она после твоей дубинки что-нибудь расскажет? Это же нонсенс. Абсолютно не творческий, я бы даже сказал, антинаучный подход к делу!

— Ург! У-у?

— Нет, подход из моих уст прозвучал несколько в ином контексте, — пояснил Зека. — Сзади к ней подкрадываться тоже не надо…

Парочка шестируких гигантов удалилась. Однако стоило двери за ними закрыться, как в нее сразу кто-то постучал.

— Как ты думаешь, это кто? — спросил лягушку Блад. Та в ответ попыталась пожать плечами, но, вовремя сообразив, что у нее их нет, развела передние лапки в разные стороны. — Входите! — крикнул капитан.

На смену шестируким пришли четырехрукие гиганты. Они с трудом протиснулись в каюту капитана, в сопровождении Сплинтера и Шреддера. Ханаки держали одну из пойманных ими черепашек, которая, словно распятая, висела в воздухе. Каждая лапка искрящегося хулигана контролировалась одним из ханаков, которую они держали всеми своими четырьмя руками. Гиганты посмотрели на Блада и что-то грозно прорычали.

— Кто переведет? — спросил капитан.

— Я, — вызвался Сплинтер. — Тут у ребят идея появилась.

— Излагайте.

— У вас земноводное, у нас земноводное, если их в одну камеру посадить, то они либо договорятся, либо одним земноводным меньше станет, а вместе с ней и одной проблемой.

— Что одной проблемой? — опешил Блад.

— Одной проблемой меньше.

Глаза у лягвы стали еще шире, а вокруг аквариума замерцало полупрозрачное защитное поле.

— Охренеть… Дверь видите?

— Император, можете не продолжать, — поднял руки Шреддер и начал пятиться.

— Не спеши, — тормознул его капитан. — Музыка, как я понял, наших черепашек ниндзя не сильно увлекла.

— Каких-каких черепашек? — заинтересовался Сплинтер.

— Ниндзя. У меня есть идея. Будем делать из этих хулиганов самураев.

— А это кто такие? — Шреддеру тоже стало интересно.

— Полные отморозки. Про них и про японский кодекс чести я вам позже расскажу. Значит, так, как только всех отловите, каждого в одиночную камеру закиньте, а в каждую камеру по камню положите.

Ханаки что-то зарычали.

— Они спрашивают: зачем? — перевел Сплинтер.

— Для медитации. Пусть сидят и смотрят, как растут камни.

— Дядя, да ты псих! — ахнула черепашка.

Судя по отпавшим челюстям, малолетний хулиган высказал общее мнение.

— Та-а-ак… за неуважительное отношение к своему сэнсэю этому придурку положите в камеру самый маленький камень. Кормить всех исключительно вареным рисом и сырой рыбой, заправленной соевым соусом. Порции вот такие, — слегка раздвинул указательный и большой палец капитан.

— И долго им в камере сидеть? — спросил Сплинтер.

— Пока камни не вырастут. Камень вот этого, — ткнул пальцем в черепашку Блад, — должен вырасти в приличную гору.

— А-а-а!!!

Ханаки с трудом удержали забившуюся в истерике черепашку.

— Нола, ты меня слышала? — спросил Блад.

— Конечно, капитан, — появилась в каюте гнома.

— За кормежку и размещение будущих самураев отвечаешь ты, а за их медитацию и подготовку отвечаете вы, — обвел Блад строгим взглядом метаморфов и ханаков. — Вот теперь можете быть свободны.

— Давай за мной, — распорядилась Нола. — Есть тут неподалеку, километрах в двух, один отсек. Классно подходит для медитации.

— А камни? — спросил Сплинтер.

— У Гиви на складе чего только нет, — успокоила его гнома.

Метаморфы, боязливо косясь на капитана, поспешили убраться из каюты вместе с ханаками и будущим самураем. Пит посмотрел на лягву. Защитное поле вокруг аквариума уже померкло, и земноводное стало выглядеть бодрее.

— Как ты думаешь, кто следующий придет?

— Ква! — ответила лягушка.

— Вот и я думаю, что Джим и Стесси.

Глаза лягушки стали еще больше. Она уставилась на Блада, и этот взгляд говорил: ты что, меня понял?

В дверь опять постучали.

— Джим, Стесси, заходите! — крикнул Блад.

В каюту вошли Джим и Стесси.

— Откуда ты узнал, что это мы? — поинтересовался Джим.