— Мне всё понятно, — сказала Карина вслух. «Кесарь» — таков был позывной у шефа аналитического отдела, любившего перемежать свои голосовые сообщения латинскими словечками, явно упиваясь собственной исключительностью — ибо ну кто в наше время помнит латынь?! С ним Травиц всегда разговаривала лишь путём туннельной связи, никогда не общаясь лично. Не зная ничего ни об имени этого человека, ни о его внешности, она уже давно поклялась, что разыщет его, если не in corpore, то хотя бы in carne. И естественно, соблазнит, шокировав своим знанием латинских афоризмов; неважно, какого он будет пола или возраста.

— Что именно? — спросил Гронди, приняв вопрос на свой счет.

— Мермэйд, — вновь послышался голос, — оставьте резервный передатчик на теле вербовщика. Визуальная связь установлена. Мы сможем сканировать любую последовательность его действий по мере вашей отправки и принять меры.

Это уже было что-то. Травиц с некоторой помощью Гронди тоже завернулась в оболочку, но, прежде чем залезать в скафандр, изобразила лицом благодарность и нежность.

— Спасибо тебе, Гронди. И знаешь… Ты великолепный мужчина.

С этими словами она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в скулу. Хотела в губы, но гигант неожиданно уклонился. Карина знала, что в некоторых примитивных и выродившихся колониях мужчины считают для себя зазорным целоваться с женщинами, которые делают минет. Это было непостижимо, но, по всей видимости, оказалось правдой. Расскажи об этом кому-нибудь на Эсмеральде (не говоря уже о Чандрасекаре) — не поверят ведь, скажут — врёт Карина Травиц, как всякий путешественник по далёким планетам…

Но цель была достигнута — наноскопический передатчик прочно уцепился за кожу лица Гронди. Карина заползла в скафандр, услышала знакомое чавканье, словно бы её заглатывал какой-то монстр… Впечатление проглоченности дополнялось равномерным давлением масла на тело.

— Готовы? — донёсся едва слышный голос Гронди, принятый микрофоном. — Сейчас я вас отправлю.

С этими словами блондин захлопнул люк троллейника, и в грузовом отсеке повисла тишина, нарушаемая лишь легким хлюпаньем компрессора, нагнетавшего масло внутрь скафандра. Ощущение плотного и равномерного облегания было приятным, более того — оно вызывало и лёгкие эротические ощущения. Карина даже усмехнулась сама себе — она в любом воздействии на своё тело всегда будет искать сексуальную подоплёку.

— Мермэйд, — послышался голос аналитика, — он набирает код. Ответьте, если набранный код не будет соответствовать названному, нам заблокировать отправку?

— Ни в коем случае… — у Карины отчаянно колотилось сердце, потому что сейчас она находилась в очень рискованной ситуации.

— Имейте в виду, что уже первые символы кода отличаются от тех, что он сообщил вам! — даже в имитации звука голоса слышалось волнение. — Сектор Морган… Система четыре-шесть-ноль-ноль… Ноль-ноль! Вы слышите! Он собирается закинуть вас в центр ближайшей звезды! Вам пять секунд до принятия решения, в противном случае вас ничто не спасёт!

— Не вздумайте блокировать отправку! — закричала Карина, отлично понимая, что если её план сорвётся, то ни от неё самой, ни от Электры через несколько минут не останется вообще ничего.

— Лейтенант Травиц! — открытым текстом закричал аналитик. — Карина…

Пять секунд прошло, прошло и десять. Пятнадцать… Карина перевела дыхание. Её план сработал. Простой и даже примитивный, но он оказался верным. «Кесарь» долго не мог понять, каким образом Травиц сумела выйти сухой из воды, но Карина заявила, что это всего лишь тонкости оперативной работы, аналитикам неведомые и неподвластные.

…Через полчаса в капсулу ворвался сумеречный свет, показавшийся пассажиркам невероятно ярким. Люк троллейника открылся, и через стекло шлема скафандра Карина увидела трёх мужчин и одну женщину, одетых в одежду со значками различия. Как вскоре выяснилось, то были сотрудники местной полиции, почтовая служащая и плюс ещё одно заинтересованное лицо.

…Тем днём на почту пришла сначала белокурая девушка и долго задавала глупые вопросы о том, что будет, если заказчик вдруг отправит капсулу «не туда». Затем явился известный в Смоллтауне бард и одновременно сомнительной репутации торговец, заявивший, что ему надо срочно заказать выработавшую ресурс капсулу для утилизации отходов. Каких именно — назвать отказался, что, принимая во внимание род занятий Златобоя, уже вызвало некоторые подозрения и спровоцировало сигнал в полицию. Впрочем, Златобой отменил заказ сразу же. После него пришёл огромный светловолосый детина с подобной же просьбой, только ему нужна была не утилизация, а обычная отправка, но без возврата. Детина был не из местных, он несколько раз заказывал капсулы без ресурса, и дважды они действительно не возвращались… Его заказ был принят, хотя уже и с особым негласным контролем — двое полицейских по случаю возможной подготовки к преступлению прибыли на почтовую станцию. Наконец уже ближе к вечеру приковылял пожилой низкорослый мужчина с острой бородкой и сухими ладонями, покрытыми пятнами явно химического происхождения — он заявил, что у него пропали обе дочери одновременно, и есть подозрения, что их хотят отправить троллейником безвозвратно. Таким образом, как только на почтовом терминале высветился подозрительный код, девушка-оператор уверенно нажала кнопку отмены и вместе с полицейскими немедленно примчалась на площадку, где стояла обречённая капсула.

Разумеется, белобрысого отправителя и след простыл. Зато странный дед уже был там. Едва полицейские открыли люк троллейника, как он тут же сунул свой крючковатый нос внутрь и, завидев два скафандра, тут же начал вопить: «Вот они, мои доченьки, вот они, мои сладкие!»

Возникла странная ситуация, впрочем, для современной полицейской практики достаточно тривиальная. Дед и почтовая служащая подтвердили, что полиция успешно предотвратила преступление, заявлять о котором кто-либо из присутствующих вообще отказался. Белобрысого злоумышленника, тем не менее, стражи порядка взяли на заметку и благополучно отбыли. Девушка с почты вызвала аэрокар, который должен был отбуксировать капсулу, ну а дед погрузил обеих «дочерей», воняющих синтетическим антигравитационным маслом, к себе в машину и тоже покинул место несостоявшегося преступления.

— Сумасшедшие девчонки, — проворчал Химик, сажая кар возле своей берлоги на окраине города. — Вы не представляете, сколько страха я за вас натерпелся.

— Ох, не верится мне, что ты способен на такие переживания, — скептически произнесла Карина.

— Я много на что способен, — заметил Химик.

Карина не стала развивать эту дискуссию, но Химик, во всяком случае, был в состоянии обеспечить девушкам горячую ванну (в которую они забрались вдвоём), да заодно заказать два комплекта одежды взамен пришедшей в негодность после несостоявшегося путешествия.

— Всё-таки ты чудесный мужчина, — искренне сказала Травиц, целуя Химика (куда с большим удовольствием, нежели Гронди). Электра последовала примеру любовницы. Химик просиял и деликатно предложил:

— Дорожки потянем?

Карина относилась к наркотикам весьма насторожённо, даже к традиционным, и, отказавшись от кокаина, поинтересовалась, нет ли у Химика чего-нибудь алкогольного. В небольшом количестве, исключительно для снятия стресса.

Поиски белобрысого Гронди затянулись. Несмотря на то, что от полиции Взаимодействия все службы Кардиган-Томсона получили ориентировку, поиски вербовщика ни к чему не привели. Карина полагала, что местная полиция крайне неохотно выполняет распоряжения полиции «федеральной», но с этим поделать было ничего нельзя — подобные традиции взаимного пренебрежения между спецслужбами мелких и крупных территорий насчитывали примерно столько же веков, сколько существует и сама полиция. Травиц же не имела возможности действовать официально, и потому затеяла ловлю самостоятельно. Вернее, с помощью Электры, как уже бывало не раз и не два в её оперативной работе. Подруги с целью избежать ненужных встреч съехали с квартиры и поселились у Химика; рад он был этому или нет, Карину особо не волновало, а приятельские отношения с хозяином лаборатории (может, и не вполне искренние) её вполне устраивали. Соседи сплетничали, что к выжившему из ума старику внезапно приехали дочери издалека… а скорее всего, вовсе и никакие это не дочери…