– Немедленно поднимите сигнал «Кенту» – «Идите на прорыв».

Голос Стерди был на диво спокоен, он осознал, что линейный крейсер обречен. Крен на правый борт и дифферент на нос угрожающе росли. Хотя кэптен Филлимор приказал провести контрзатопление, стремясь хоть немного выпрямить корабль и предотвратить опрокидывание. Но теперь подлодка спокойно добьет обреченный корабль, и это проделает намного раньше, чем крейсера противника, от взрывов снарядов которых «Инфлексбил» вздрагивал всем своим смертельно раненным корпусом.

Именно так, разрядив торпедные аппараты по неподвижным кораблям, злой гений Ройял Нэви Отто Веддинген потопил сразу три крейсера, отправив на дно одним за другим «Хуг», «Абукир» и «Кресси». Теперь подводная угроза пришла и в эти воды, причем совершенно неожиданно – кто мог раньше представить, что эти утлые суденышки доберутся сюда?! И зачем?! Топить транспорты?! Но с этим лучше справятся крейсера Шпее, их у него много. Тогда зачем?!

– Они хотят занять острова, а субмарины не дадут подойти нашим кораблям для обстрела или высадки десанта!

Стерди говорил спокойным до жути голосом, к нему вернулось привычное самообладание. Адмирал знал, что близок к истине, другого объяснения просто не могло быть. И был услышан.

– Вы правы, сэр. Здесь не меньше двух подводных лодок. Мне уже доложили, что видели торпеду с зюйда, а нас атаковали с веста. Корабль скоро опрокинется, сэр. Сделать ничего нельзя!

– Прикажите экипажу спасаться по способности! До берега недалеко, – невозмутимо произнес адмирал и посмотрел в прорезь – «Кент» с гордо поднятым Юнион Джеком прошел мимо тонущего линейного крейсера, из его труб валил густой черный дым, а форштевень резал море, взбивая белопенные буруны. Корабль вел беглый огонь, из орудийных стволов вылетали раз за разом длинные языки пламени. Может, крейсер кэптена Аллена и прорвется, шансы у него есть, пусть небольшие. А вот его собственная служба окончена навсегда, сдаваться в плен, тем более возвращаться в Англию после всего случившегося совершенно невозможно. Осталось только собственной жизнью искупить свои вольные и невольные ошибки.

– Дайте радио, его примут в Монтевидео. Сообщите об этой новой напасти, Адмиралтейство должно знать о подводных лодках. И не забудьте об аэропланах, это важно. Торопитесь, кэптен, счет идет на минуты. И спасайте свою команду… Я остаюсь…

8–9 декабря 1914 года

Фолкленды

Командир броненосного крейсера «Кент»

капитан 1-го ранга Аллен

– Сэр! Я не предполагал, что наш крейсер может идти с такой скоростью! Это невероятно!

– Все просто, Хью. Если мы не оторвемся от неприятеля, то нас, несомненно, потопят, как других. Бой с дредноутом смертельно опасен, – кэптен Аллен говорил совершенно спокойно, хотя внутри его трясло от еле сдерживаемой ярости. Еще час назад у Порта Вильямса стояла могучая британская эскадра, победить которую ни один враг, как ему тогда казалось, был не в силах. Он и предположить не мог, что противник атакует их в тот момент, когда идет погрузка угля, а корабли будут стоять на якорях без паров.

Дерзость германцев, действовавших совсем в духе знаменитых британских корсаров Дрейка и Хоукинса, поражала!

Смело напали на гораздо более сильных англичан и фактически уничтожили все прибывшие к Фолклендам корабли. За исключением его «Кента», что единственный успел загрузить углем ямы и стоял у берега в часовой готовности дать полный ход. На счет участи «Корнуолла» и двух вспомогательных лайнеров Аллен не обольщался – оба броненосных крейсера Шпее не погнались за его «Кентом», а в сопровождении трех легких «городов» пошли прямо на корабль кэптена Эллертона. Пятеро против одного – бой не продлиться долго, но скорее британский корабль получит торпеду с подводной лодки, которая уже поймала удачу. А у «Бристоля» вообще нет ни единого шанса, он стоит во внутренней гавани с разобранными машинами. Там его прикончат, и весьма быстро.

Внезапность нападения ошеломила англичан, поразила в самое сердце и невероятная точность стрельбы вражеского дредноута «Фон дер Танн», неизвестно как появившегося в здешних водах. А потопление торпедами подводных лодок, возможно даже трех, «гончей» совершенно необъяснимо. Скажите на милость – кто в здравом уме может предположить такое?! Как немцам удалось все это провернуть настолько тайно, что даже всеведущее Адмиралтейство не предупредило пришедших в ловушку адмиралов Стерди и Стоддарта?! А эти аэропланы?! Разве они могут летать с такой огромной скоростью, при этом стрелять из пулеметов по палубам и точно сбрасывать бомбы, что могут повредить даже линейный крейсер?!

Вопросы росли как снежный ком, вот только четких и ясных ответов, как любил Аллен, на них сейчас не имелось, душу терзали одни смутные сомнения и подозрения. Но их к выводам не пришьешь, но сообщить Адмиралтейству следовало незамедлительно, благо передатчик не был поврежден в бою. В Лондоне должны не просто знать, но отчетливо представлять на какие хитрости способен главный противник

Корабль трясло целиком от бешеной работы машин, палуба под ногами вибрировала – кэптен раньше и не предполагал, что его «Кент» может набрать такие обороты. Густой черный дым из всех труб волочился за кормой «Кента» – машинная команда бросала в топки все дерево, которое имелось на корабле. В пламя летели разломанные на куски трапы, вымбовки, матросские рундуки, куриные клетки – все, что могло поднять пары как можно быстрее. Да заодно команда избавлялась от этого горючего материала, ведь пожар на корабле страшен – печальная судьба русской эскадры при Цусиме это наглядно показала.

– Сэр! «Фон дер Танн» отдаляется!

В голосе сигнальщика явственно прозвучала радость сквозь едва сдерживаемый пока страх. Кэптен чуть поморщился – немец просто решил поиграть, как сытый кот с мышью. Он прекрасно знал «Джейн» и уже просмотрел нужную страницу. Скорость германского корабля на три узла больше, броню не пробьют шестидюймовые пушки его крейсера, а враг просто раздавит его всей мощью своих линкорных орудий. Еще бы – бортовой залп «Кента» чуть больше 900 фунтов, а у дредноута только вспомогательные 150 мм пушки дадут почти столько же. А залп главного калибра у него весит 5 тысяч фунтов. Шансов ни единого! Если догонят, то запросто растерзают своими мощными пушками. Вот только надо время, чтоб догнать, а его у немцев много – до заката еще целый день, так что не суждено «Кенту» спрятаться в спасительной ночной темноте.

– Сэр! Достигнута мощность в 27 тысяч лошадиных сил! На лаге 25 с половиной узлов!

– Ройял Нэви строят очень хорошие корабли, Хью, – Аллен был сильно удивлен докладом, он никак не ожидал, что спустя 11 лет после постройки, «Кент» при изношенных за годы службы машинах, сможет развить на два с половиной узла большую скорость, чем на ходовых испытаниях. А индикаторная мощность машин будет превышена сразу на пять тысяч лошадиных сил. Что ж, этим можно только гордиться – команда не просто сделала все, что было, но сверх всяких сил.

– Сэр! Вражеский корабль начал ощутимо отставать!

Радостный выкрик сигнальщика был полон надежды – кэптен с мостика посмотрел в бинокль на преследователя, потом простым взглядом снова оценил расстояние. Не меньше 60-ти кабельтовых, а ведь преследовать стали с пятидесяти трех, пристреливаясь из башен главного калибра. Огромные всплески и сейчас вставали то прямо курсу, то за кормой, то у бортов. К счастью на весьма приличном расстоянии, хотя осколки звенели при попадании в броню корабля.

– Еще час бегства на такой скорости и мы оторвемся, – Аллен прикусил губу, когда прошептал эти слова. Как все моряки кэптен был немного суеверен, и знал, что о желаемом всегда молчат…

Младший флагман Крейсерской Эскадры

контр-адмирал граф фон Лангсдорф

– На дальномере 63 кабельтовых!

– Проклятье! Мы отстаем, – Лангсдорф потерял невозмутимость. Он никак не ожидал, что этот весьма почтенный по возрасту крейсер типа «Каунти», вступивший в строй Королевского флота еще до русско-японской войны, может проявить столь удивительную резвость. И значительно увеличить разрыв между ними за час этой суматошной погони – почти на добрую милю. В начале показалось все просто – броненосец легко набрал 23 узла, что на целый узел больше максимального хода «Кента». Но дистанция, к неимоверному удивлению стала возрастать.