Плюсом являлись безуспешные поиски быстроходного «Карлсруэ», которые до сих пор велись у Антильской гряды. В Лондоне еще не знали о гибели крейсера, остатки экипажа которого были перенаправлены радиограммой Адмирал‑штаба еще 14 ноября к Аргентине, и в Атлантике были взяты на борт германского вспомогательного крейсера «Кронпринц Вильгельм». Да и спрятавшийся в дельте реки Руфиджи крейсер «Кенигсберг» потребовал ежедневной охраны речного бара – иначе этот рейдер мог отправиться в пиратский набег, а то и присоединиться к своим «собратьям».

Однако на самом деле в строю только один «Гнейзенау» и три легких крейсера германской постройки, весьма потрепанных долгим походом. Кроме них, в водах архипелага вышли в свое первое учебное плавание наспех подготовленные и укомплектованные экипажами трофейные британские крейсера, уже носящие немецкие имена – новый «Йорк» (броненосный крейсер «Корнуолл») и «Эмден» (легкий крейсер «Бристоль»). «Систершип» последнего, названный «Карлсруэ» (бывший «Глазго»), уже направился в свой первый боевой поход. Благо его команду готовили почти два месяца, еще на Южной Георгии. Вот только о наличии в составе Крейсерской эскадры данных трех кораблей предстояло не просто помалкивать – держать в строгом секрете. Им предназначалась особая роль в тщательно проработанном плане, который, как надеялись они с Лангсдорфом, сможет повлиять на ход европейской войны в лучшую для Германии сторону…

– Скорее бы пришли «Блюхер» с «Ростоком», – с нескрываемой надеждой в голосе пробормотал адмирал и скривил губы. Два быстроходных корабля резко усилили бы его эскадру в здешних водах, но…

Все в этих самых «но» и заключается. Против старых британских броненосцев, а именно их отправит Адмиралтейство, чтобы не подвергать угрозе атак со стороны подводных лодок (которых сейчас попросту нет – U‑bot кригсмарине ушел в рейх и вернется сюда не ранее апреля) новые линкоры. Крейсера, даже мощный «Блюхер», бесполезны в бою даже с такими «реликтами», как «маджестики» или «канопусы», броня которых достаточно хорошо защищает от снарядов немецких кораблей.

Есть, правда, еще один козырь, весьма весомый – кайзер направил сюда сразу шесть новых подводных лодок «тридцатой серии». Но вот дойдут ли они до Фолклендов большой вопрос – конструкции несовершенные, дизеля представляют «сырые» неотработанные механизмы, команды недостаточно подготовлены и совершенно не имеют опыта столь дальних плаваний. Хорошо будет, если доберется хотя бы половина, хотя все меры к обеспечению их перехода приняты заблаговременно.

– Продержаться до прихода «Фатерланда» нам будет трудно. Остается надеяться только на политическую подоплеку…

Адмирал Шпее прекрасно понимал, какая ожесточенная тайная борьба началась в «Новом Свете» с приходом его эскадры на Фолкленды. Политические акции Германии резко подскочили, а учитывая традиционную неприязнь местных жителей к британским «белым сахибам» и бесцеремонным североамериканским «гринго», поддержка рейха в целом, и германской эскадры в частности, оказалась намного действенней, чем на то рассчитывал адмирал. Правительство Германии недавно направило аргентинским властям тайный меморандум, в котором изъявило желание вернуть Фолкленды после войны. Если гарнизону будет оказана действенная помощь продовольствием, углем, и, главное поставками нефти и продуктов от ее переработки, закупая топливо через различные подставные компании в САСШ и обеспечивая доставку под нейтральными флагами (что уже было проделано). Но более всего набором немцев, как подданных империи, так и многочисленных фольксдойче, для службы в гарнизоне архипелага. Все эти мероприятия щедро оплачивались как германским золотом, здесь имелись отделения банков, так и фиктивной продажей многочисленных немецких транспортов, что нашли приют в здешних портах (благо уже было захвачено достаточное число различных британских, французских и союзных по Антанте пароходов, чтобы использовать их для нужд Крейсерской эскадры).

Буэнос‑Айрес не возражал в принципе, и уже начал тайно содействовать. Транспорты, лайнеры, маленькие каботажные пароходы и даже парусные шхуны потихоньку стали перевозить на Фолкленды всевозможные грузы и сотни людей. Среди которых оказалось немало пылких латиноамериканцев мучачос и не менее горячих ирландских парней, желающих пострелять в высокомерных «томми». К последним многие «обиженные» ими народы имели весьма серьезные претензии.

Однако престарелый президент Аргентины не хотел воевать с могущественным «туманным Альбионом» открыто, он учитывал влияние и позицию весьма серьезного британского лобби в правительстве и парламенте, а также и в самом «розовом доме». А потому весьма разумно предпочел дождаться исхода противостояния между двумя ведущими европейскими державами за архипелаг, который по праву принадлежал его стране.

Громкая победа или поражение немцев в здешних водах в наступившем 1915 году – вот что могло кардинально изменить ситуацию!

– Если мы удержим острова, – тихо произнес адмирал, – то позиция аргентинцев может стать совсем иной…

Союзник в здешних водах Германии был необходим до крайности. И уже обеспечен благожелательный нейтралитет одной из сильных региональных держав. За ней уже могут подтянуться другие. Но роль Аргентины здесь главная, и особенно ее флота. Два новеньких линкора, только что пришедших из САСШ, по дюжине 12‑ти дюймовых пушек на каждом, плюс четверка стареньких крейсеров «гарибальдийцев» стали бы весомым козырем в обладании здешними водами. А высадись на архипелаг аргентинские войска, то для его захвата англичанам уже потребуется перевезти целую армию, многочисленную и хорошо вооруженную, которой в Британской империи сейчас попросту нет. Все ее шесть пехотных дивизий сейчас сражаются во Франции и понесли серьезные потери. Есть, правда, австралийские и южноафриканские контингенты, силою в один корпус, вполне достаточно, чтобы раздавить засевших на островах немцев, но отнюдь не аргентинцев…

1–2 января 1915 года

Командир легкого крейсера «Карлсруэ»

капитан 1‑го ранга фон Шенберг

Ла‑Плата

Первый боевой выход на новом корабле всегда сулит проблемы, особенно тогда, когда команда еще толком не сплавана, да и материальная часть должным образом не освоена. В обычное время нормальная подготовка команды занимает полгода, но сейчас идет война, и капитан цур зее Карл фон Шенберг получил от командующего на все про все один месяц – немыслимо щедрый срок при нынешних обстоятельствах.

Появление нового крейсера «Карлсруэ» в составе кайзерлихмарине было явлением мистическим. Ровно шестьдесят дней тому назад волею Провидения из будущего в прошлое, хотя для команды и его самого это есть самое доподлинное настоящее, перенеслись три корабля германского кригсмарине, и в первый же час столкнулись с английским отрядом, что бежал от берегов Чили после поражения при Коронеле. С помощью военной хитрости потомки  потопили броненосец «Канопус», а легкий крейсер «Глазго» и транспорты с углем фактически взяли на абордаж – прием, что казалось всем, ушел в небытие вместе с парусным флотом.

Прошла неделя, гросс‑крейсер «Фатерланд» уже прибыл к архипелагу Чавас, где на якорях стояла эскадра вице‑адмирала Шпее. И с того дня события в жизни Шенберга, как и всех немцев, закружились с головокружительной быстротой. Переход до холодного антарктического острова Южная Георгия прошел в обычном режиме, но по прибытию в укрытую от ветров бухту, грянул шторм невиданной силы – едва только успели встать на якоря. Вот с этого часа он не знал ни сна, ни покоя целых две недели, получив под командование трофейный крейсер, который уже вовсю осваивали прибывшие на день раньше спасенные с погибшего «Карлсруэ» моряки – чуть больше сотни счастливцев во главе с капитан‑лейтенантом Штудтом.

Получив приказ адмирала, Шенберг незамедлительно передал капитанский мостик старшему помощнику (который был неимоверно горд оказанной ему честью), отобрав сотню офицеров и матросов, перешел с ними на новоявленный «Карлсруэ», приняв крейсер под свою руку. Прежнего командира назначил сам Лангсдорф – старшего офицера своего гросс‑крейсера Кранке, чрезвычайно въедливого во все детали службы и успевшего за эти дни разобраться с устройством «Глазго», на котором из прежнего экипажа осталась добрая дюжина матросов, с охотою согласившихся перейти под флаг кайзерлихмарине. С индусов, что трудились кочегарами, пользы немного, зато три ирландца оказались прямо‑таки к месту – англичан изрядно недолюбливали, можно было надеяться, что парни с «изумрудного острова» не подведут своих союзников в борьбе против векового врага.