Хэ Ланфэн снова попыталась прорваться к Сун Жуланю и снова была отброшена. На этот раз она лишь чудом удержалась на ногах и заскрипела зубами от злости. Давление было слишком сильным! Ланфэн уже начала задыхаться.

Несмотря на головокружительную высоту, хозяйка Плавучего павильона в несколько прыжков спустилась в главный зал. Исходившая от Сун Жуланя темная энергия никак ей не помешала. Очевидно, хозяйка была очень сильна! Ее желтые кошачьи глаза сощурились, ее пальцы венчали черные, загнутые когти. На верхних этажах замерли стражники, все как один, на изготовке. Наконечники десятков стрел были направлены на Сун Жуланя. Женщина обнажила короткий клинок. Дело, действительно, приняло нехороший оборот.

Но бой так и не начался. Луки вспыхнули сине-зеленым огнем и обратились в прах. Их владельцы от неожиданности повалились на пол, прижимая к груди обмороженные, побелевшие руки. Огонь окружил Сун Жуланя, лизал его сапоги, обвивался вокруг его одежды. Пламя побежало по лезвию призрачного меча. Мужчина-работорговец заверещал, при этом он был так напуган, что даже не пытался хоть немного сдвинуться с места. Воцарившуюся было тишину разорвали крики.

– Это же огонь очищения!

– Да какой огонь очищения? Не выдумывай!

– А что это еще, по-твоему? Конечно огонь очищения!

– Глаза протрите! Это огонь очищения!

– Да ты хоть раз его видел, чтобы утверждать?..

Хозяйка Плавучего павильона замерла, она стояла ни жива ни мертва. Ее руки чуть дрожали. Сине-зеленое пламя пожрало ее вуаль, и, неожиданно тоненько вскрикнув, женщина выронила клинок и принялась ощупывать свое идеальное белое лицо. Ее алые губы задрожали.

– Владыка… о, Владыка…

– Ху Сивэй, какая встреча! – проговорил Сун Жулань. Он пинком отбросил от себя работорговца, и тот свернулся калачиком на полу, трясясь от ужаса. – Когда виделись в последний раз, в Дэнфэне, ты, будучи совсем ребенком, сидела на плечах старшего брата. Теперь он глава семьи и наместник, верно? А ты открыла такое чудесное заведение…

– Владыка… – Ху Сивэй сделала робкий шаг к Сун Жуланю. – Я… Позвольте объяснить… Прочь, прочь, – обратилась она к охранникам. – Вставайте и уходите!

– Никто никуда не уходит! – воскликнул Сун Жулань, и очередная волна энергии вновь придавила бедолаг к полу. – Ху Сивэй! На колени!

Хозяйка Плавучего павильона тут же повиновалась.

– На колени! На колени! – вскричала она. – Это Владыка Востока! Поприветствуйте Владыку Востока!

Зал загудел, точно потревоженный улей.

– Владыка Востока!

– Сам Владыка Востока!

– Значит, это вовсе не слухи? Наш единственный повелитель вернулся!

– Единственный повелитель!

– Владыка Востока вернулся!

– Господин мой, – Ху Сивэй на коленях подползла к Сун Жуланю. Она протянула руки, но тут же отпрянула, так как к ней приблизились ледяные языки огня очищения, – Если бы я только знала, что вы почтите своим присутствием Плавучий павильон…

– Ху Сивэй, тебе повезло, знаешь ли, – проговорил Сун Жулань, с презрением глядя на нее сверху вниз. – Не будь мы на середине реки, я бы сжег это мерзкое место. Разве рабство не было запрещено в Запредельном краю? Как посмели нарушить неприкосновенный закон и покуситься на чужую свободу? Всякий, кто пленит другого и заставит служить себе, всякий, кто продает другого, поплатится за это жизнью. Вижу, вам всем жить надоело.

– Владыка, прошу, Владыка, пощадите! Не надо никого убивать! В западном уезде… В западном уезде…

– Меж наместниками нет согласия, каждый делает, что вздумается, и обогащается за счет тех, кто не может за себя постоять. Позор и беззаконие! – Гнев, охвативший Сун Жуланя, было трудно описать словами.

– Господин мой! Западный уезд сильно пострадал от войны… Народ бедствует и не знает, на кого уповать… Но вот вы вернулись… – залепетала Ху Сивэй.

– Вздор! Здесь достаточно тех, кто носит одежду из золотой парчи и тратит десятилетия совершенствования, играя в кости и покупая женщин для утех! Из всех присутствующих никто не бедствует! И никто не помогает обездоленным! Скажи, девушка, – Сун Жулань обернул призрачный меч вокруг тела, как пояс, и обратился к одной из танцовщиц. Та, испугавшись до полусмерти, прижала лоб к полу и раз за разом повторяла: «Владыка, Владыка, пощадите!». – Подними голову и посмотри на меня! – Принц опустился на одно колено рядом с ней. – Ответь, как ты попала к этому мерзавцу – твоему хозяину?

– Владыка, Владыка, я не смею оскорблять ваш взор, показывая лицо, и не могу говорить о таком.

– Вздор! Отвечай!

– Родители продали меня за ненадобностью, – призналась девушка. Из ее красивых черных глаз полились слезы. – Им нечем было кормить меня. Война идет так долго, и многие семьи…

– Говорите все! – Сун Жулань поднялся на ноги и сжал кулаки. – Неужели вас всех продали сюда семьи?

– Вовсе нет, Владыка, вовсе нет! Раньше я была свободной, я не была рабыней с детства, меня похитили, когда я отправилась в западный уезд по делам семьи. У моего отца не хватило ни драгоценностей, ни лет совершенствования, чтобы выкупить меня, – одна из девушек сжала край верхнего одеяния Сун Жуланя. – Владыка, умоляю, взываю к вашему милосердию! Я только хочу снова обрести свободу!

– А меня продала семья жениха. Это был долг их семьи, но меня все равно продали! – залилась слезами еще одна девушка. – Где же справедливость?

– А меня наняли работать служанкой в Плавучем павильоне, но заставили…

– Достаточно! – Поднял руку Сун Жулань, и голоса девушек тут же стихли. – Какой позор! И вы еще презираете смертных, которые готовы пойти на любые преступления ради наживы. Да вы ничем не лучше! Вашими общими усилиями эта страна должна была восстать из пепла, а вместо этого вы опустили ее на самое дно…

– Владыка, о, Владыка Востока, не гневайтесь! Мой брат пересмотрит законы уезда, клянусь, мы…

– Что толку, если меж вами нет согласия и порядка? Как много усилий потребуется, чтобы заставить вас чтить законы предков! Девушки, я могу убить этого мерзавца. Если это утолит ваш гнев, он будет гореть в огне очищения столько лет, сколько он удерживал вас всех вместе взятых в плену. Но сделает ли его смерть вас свободными? Вы можете попасть в руки такого же негодяя. Этот нефрит и эти камни дорогого стоят. Теперь они принадлежат вам. Кто попытается забрать их без вашего согласия, тотчас же умрет. Используйте их с умом и обеспечьте себе хорошую жизнь.

Рядом с каждой из девушек возникла горка драгоценностей. Танцовщицы открыли рты от удивления и потрясенно взирали на все это великолепье.

– Вы только поглядите! Какое богатство! Невероятно! – вскричали гости.

– Ты разве не знал, что великие демоны могут создавать сокровища из ничего?

– Нет, честное слово!

– А ты, ничтожество, больше не сможешь покупать и продавать других, – Сун Жулань рывком поставил работорговца на ноги и сжал его горло. – Если у тебя есть долги, приготовься продать имущество, чтобы покрыть их. И отныне занимайся действительно честным трудом. Если дерзнешь вернуться к старому ремеслу, твои кости расплавятся, а душа сгорит в огне очищения.

На лбу заливавшегося горючими слезами работорговца проступил синий знак, круглый и похожий на клеймо. Сун Жулань с отвращением отшвырнул от себя мужчину, и тот покатился по полу.

– Глядите, глядите! Это проклятье вэнь-шэня! Страсти-то какие!

– Владыка, вы, как всегда, мудры и справедливы! Вы рассудили всех по совести! Я прикажу живо убрать здесь. Для вас подготовят все самое лучшее, лучшие комнаты, лучшее… Если вы почтите присутствием усадьбу моей семьи, это будет великое счастье!

– Ху Сивэй, прочь от меня! – рявкнул Сун Жулань. – Передай брату, что ему следует вспомнить свою клятву. Получив титул наместника, встав во главе народа, он должен был защищать подданных, как отец защищает и оберегает детей. Чтобы подданные желали усердно трудиться, государь должен быть добр к ним[91]. Если твой брат не может навести порядок на собственной земле, если он потакает преступлениям против чужой свободы, настанет день, когда он дорого заплатит за это.