- Возможно, ты права! – наконец, подал он голос. – Если посмотреть на все под таким углом, то… Тогда нам нужно действовать, Кимми! Я сегодня же напишу твоему отцу и попрошу его вернуться в город. Не возражай, медовым месяцем они насладятся попозже! Надо предупредить градоначальника, потому что архиепископу понадобится дополнительная охрана.

Я покивала. Именно так!

- Похоже, нас ждут сложные времена, – добавил Хендрик Страут. Растерянно запустил пятерню в волосы, тряхнул головой, затем потянулся к мешку. Нет, все же остановился, повернулся ко мне. – И вот что, больше ни во что не ввязывайся! Киммилия Хартен, я за тебя в ответе!

- Конечно! – пообещала ему туманно.

Магистр Страут приподнял мешок, затем поставил его на пол.

- Тяжелый, зараза! Как ты его дотащила?

- Мне помогли.

- Как ты вообще его раздобыла?

- Это было не очень сложно, – рука непроизвольно потянулась к зажившей скуле.

- Твой отец с меня шкуру спустит, если с тобой что-то случится! – нахмурился папин друг. – Поэтому сейчас же поклянись мне, что будешь сидеть ниже травы, тише воды! Кимми, я жду!

- Да, магистр Страут!

Пришлось пообещать, что буду благоразумна. Но ведь я и так была крайне благоразумна!

Наконец, подняв мешок в воздух с помощью крайне хитроумного заклинания, Хендрик Страут попрощался и ушел. Нет, не уехал на коляске и даже не уплыл на лодке, а, выйдя из дома, открыл портал, сказав мне, что отправляется в лабораторию. Ему понадобятся примерно сутки, чтобы сделать необходимые пробы. Но завтра он уже сможет сказать наверняка.

Проводив его, я вернулась в гостиную и засела за учебники. Ждала, ждала и дождалась.

- Можно мне ненадолго отлучиться? – попросила подошедшая Мадлен.

До этого она уже выходила во двор, а я рысью кинулась к окну в бывшей папиной спальне и все же успела заметить, как моя горничная что-то сунула кухаркиному десятилетнему сорванцу, которого частенько использовали как посыльного.

- На час, не больше! – заверила меня Мадлен. – После чего займемся вашей прической. Вы уже подумали насчет того белого платья и черного жемчуга? Уверена, лиору Римерину такой наряд придется по душе. Да и он… – Мадлен округлила глаза. – Он так красив и так за вами ухаживает!.. – девушка перевела взгляд на очередной букет, присланный этерийцем этим утром. – Вы ему очень нравитесь. Поверьте, в мужчинах я разбираюсь!

- Так уж и разбираешься? – усмехнулась я. – А не на свидание ли ты собралась?

- Да, на свидание, – важно заявила Мадлен и поджала капризные губы. – У меня есть жених!

- И кто же он? – полюбопытствовала я.

- Он… Он сказочно красив и невероятно богат! – горничная выглядела крайне довольной, словно кошка, наевшаяся сметаны. – Но больше ничего рассказать не могу, потому что это не только моя тайна. Его семья пока еще против нашего брака, но мы любим друг друга и уже очень скоро будем вместе. И вот тогда мне не придется больше работать!

- Ты меня покинешь? – невинно поинтересовалась у нее.

- Да, госпожа! Мне, конечно, будет очень жаль вас оставлять, но он настолько богат, что мне и самой придется подыскивать себе горничную!

Запрокинув красивую головку, девушка разразилась довольным смехом. Судя по ее виду, жалеть о нашем расставании Мадлен не собиралась. Да и я, признаюсь, тоже.

- Конечно же, я отпущу тебя на свидание! Только, будь добра, вернись к семи!

И она пошла, а я за ней следом… Мадлен спешила, я тоже старалась не отставать, при этом оставаясь незамеченной. Мы долго следовали вдоль канала Ореш, затем Мадлен свернула на Южный Променад, после чего пересекла мост Поцелуев и шумную, многолюдную Набережную Победы. Я чуть было не потеряла ее в толпе, потому что девушка все время срывалась на бег. Я тоже бежала, гадая, к кому же она так спешит. Неужели к тому, на кого шпионила?! Или все-таки к своему жениху, настолько богатому и знатному, что, выйдя за него, Мадлен исполнит свою мечту и больше никогда не будет работать?

Улица, еще одна. Наконец, за очередным поворотом показались знакомые увитые плющом стены… «Шоколадницы» Краузов! Я едва успела юркнуть за угол, потому что увидела не только кофейню, но и ее хозяина. Бастен Крауз поджидал Мадлен у входа – в той же самой одежде, в которой приезжал в наш дом этим утром. Расхаживал из стороны в сторону по крыльцу, нетерпеливо постукивая хлыстом по голенищу сапога.

И я вжалась спиной в серый камень. Стояла, смотрела на окна дома напротив и не могла поверить... Не может такого быть! Мне все это просто-напросто показалось!

Выглянула еще раз. И голова тут же закружилась, а ноги сделались ватными, и стало страшно, что я вот-вот упаду. Наверное, потому, что Мадлен повисла на младшем Краузе и тянулась к его губам за поцелуем.

Бастен и Мадлен!.. Нет же, это попросту невозможно! Но ведь они целуются!

Целуются, и еще как! Неужели Бастен и есть ее жених из очень богатой семьи, с которым они очень скоро будут вместе, и ей придется подыскивать собственную горничную?!

О Боже! Но тогда зачем?.. К чему эти его слова о крайне серьезных намерениях, когда он целуется с моей горничной? Почему Бастен ревновал к тому, что я была на свидании с Арвидом Римерином, а ведь он и Мадлен… То, с каким видом она его обнимала, как брала его за руку и отвечала на его поцелуй, убедило меня в том, что они – любовники. То-то Мадлен психовала, когда он уделял мне внимание на той злосчастной прогулке! Мне, а не ей, ведь это она собиралась за него замуж!

Интересно, как именно он объяснял ей свои визиты и наши встречи?

Этого я не знала, да и узнавать мне совершенно не хотелось. Увиденное до сих пор не укладывалось у меня в голове. Наверное, потому что я – полная дура!

Выглянула снова – Бастен Крауз уже отцепил повисшую на нем Мадлен и повел ее в «Шоколадницу», а его рука вольготно лежала на бедре моей горничной.

Вот и все, пора уходить! Я уже узнала то, что хотела. А выводы… Ну что же, скорее всего, Мадлен не только ждала счастливого замужества, но и шпионила на Краузов. Написала Бастену в записке, что у нее есть срочные новости, а теперь расскажет ему, как я подралась за зерно возле его амбара, а вовсе не упала на пристани во время утренней прогулки.

Но ведь именно этого я и добивалась!..

Хендрик Страут будет проводить свое расследование, а я – свое! Специально оставила Мадлен в гостиной, решив убить двух зайцев – узнать, на кого она шпионит, и навести на себя подозрения. Если злоумышленнику покажется, что я слишком много знаю, то… Это будет означать, что я стою на верном пути! А еще, вполне возможно, однажды за мной придут, но я буду к этому готова. Стану ловить преступника на живца, потому что пообещала Иннеке во всем разобраться!

Или же… Эти поцелуи вполне могли ничего и не значить!

Бастен Крауз ни в чем не замешан, а меня попросту снова предали. Уверена, в моей жизни уже случалось подобное! Пусть я не помнила деталей, скрытых за белой стеной амнезии, но сердце болезненно ныло, и эта боль оказалась мне знакомой.

И я подумала… Если зерно окажется чистым, то, вполне возможно, отравителя не существует в природе. Архиепископ пробудет в Фрисвиле положенный ему срок и уплывет восвояси вместе с «Пылающим Сердцем». Краузы ни к чему не причастны, а Мадлен вовсе за мной не шпионит.

Просто красавец Бастен слишком уж любит женщин и не пропускает ни одной юбки. Ни Мадлен, ни Аньи, ни моей.

Родители вернулись из поместья к завтраку. Встревоженные, но выглядевшие счастливыми и отдохнувшими, они вошли в дом, держась за руки, которые расцепили только для того, чтобы меня обнять и поцеловать. А еще вручить подарок. Я же… Я прыгала вокруг них точно так же, как и веселый, лопоухий, белый с рыжими пятнами щенок – мой подарок! – который, звонко и заливисто лая, носился вокруг нас, цокая когтями по скользкому полу, иногда заваливаясь на толстенький бочок на особо резвых поворотах.