— Верно, — пробормотал Фил. — Давненько я не смотрел ни одной схватки.

Парень ускользнул, оставив Фила чувствовать себя лошадиной задницей.

«Да, я не знаю, кто такой этот чёртов Рик Флер!»

Прямо сейчас по телевизору мистер Флер, казалось, серьёзно пересчитывал рёбра чёрному парню. Но тут Фил заметил очевидную нелепость: оба борца выглядели так, словно у них в трусах были засунуты трёхфунтовые морские скалы.

«Либо у этих парней десятидюймовые члены, либо они засунули в трусы картофелину, — предположил Фил. — А что делали эти деревенщины? Тусовались в стриптиз-клубе без девушек на сцене, смотрели рестлинг и пили Budweiser? Тут должно быть что-то ещё».

— Эй, мужик? — Фил снова позвал бармена.

— Да, брат?

— Это стриптиз-клуб или дом престарелых? — Фил указал на пустую сцену. — С Риком Флером всё в порядке, но я вроде как надеялся глянуть на цыпочек.

— Ты ведь не здешний, правда? — бармен ответил на этот вопрос уклончиво. — Не видел тебя здесь.

— Вообще-то я из здешних мест, но только что вернулся из другого города. Меня зовут Фил, — он протянул ему руку.

Бармен не пожал её.

— Уэйн. Мы сейчас в перерыве между номерами. Ты хочешь посмотреть на женщин? Ты это получишь. У нас есть женщины, которые выйдут, чтобы сделать тебя счастливым.

— Звучит неплохо, — притворился Фил. — Значит, сделают меня счастливым?

— И сегодня ночью у нас есть специальное предложение по хот-догам — «два по цене одного,» — добавил парень. — Здесь лучшие сосиски, которые ты когда-либо пробовал.

Фил быстро понял суть. В освещённом гриль-баре лежал одинокий хот-дог, который выглядел так, будто готовился там около месяца.

«Правило номер один, — подумал он. — Никогда не просите переключить рестлинг в деревенском баре».

Bud был ужасен на вкус.

«Это они должны платить мне, чтобы я пил это пойло».

Он так быстро заскучал, что подумывал расплатиться и уйти прямо сейчас, но ведь это тоже вызовет подозрения, не так ли?

«Постарайся слиться с этими деревенщинами,» — твердил он себе.

Он взглянул на экран телевизора и увидел, как мистер Флер ударил чернокожего борца по голове металлическим стулом, а затем прижал его к полу. Толпа взревела в ликовании, которое можно было назвать только социопатическим. Но тут Фил вздрогнул; в то же время посетители «Сумасшедшего Салли» начали аплодировать, и это было не из-за борьбы.

Фил повернул голову и посмотрел на сцену.

Под громкие, как пушечные выстрелы, аплодисменты на освещённую сцену вышла женщина в прозрачных малиновых вуалях на пятидюймовых каблуках. Взъерошенные рыжие волосы мерцали вокруг её головы, как огненный ореол. Расставив ноги и уперев руки в бока, она хищно оглядела толпу. Её груди торчали из-под прозрачного материала.

Музыкальный автомат включил громкий, неприятный звук тяжёлого металла, и девушка на сцене начала танцевать.

— Теперь ты счастлив, брат? — спросил бармен, вытирая стакан краем своей футболки с надписью «Джеффри Дамер».

Фил почувствовал, как что-то съёживается внутри него, как крепкое растение, лишённое всей своей влаги. Женщина на сцене была Вики Стил, и что было ещё хуже, после её первого сценического вращения под пульсирующими стробоскопами, она сняла верхнюю вуаль, остановилась на мгновение и посмотрела прямо в глаза Филу.

Ночь… Чудесная ночь простиралась перед алыми глазами Коди Наттера.

— Красивые вещи делаются именно в такие ночи, как эта. Славные вещи, сильные…

— А-а-а?

Но это не имело значения. Так много людей из его клана были недалёкого ума… как он мог ожидать, что они поймут то, что он видел? Бог проклял их всех, не так ли?

— Óна… — прошептал он. — Маннóна… приди к нам.

Однажды, он знал, он будет купаться в лучах славы и мочиться в благочестивое лицо Бога.

— Светлячки! — воскликнул Друк. — Смотри!

— Да. Они прекрасны, не так ли? Как ночь, как луна над нами. Как и весь мир.

— И как Óна?

— Да.

Друк почесал заросшую щетиной щёку двумя большими пальцами левой руки. В правой руке он держал нож.

Наттер посмотрел на труп.

«Она такая красивая,» — подумал он.

Даже после смерти она была прекрасна, несмотря на недостатки их Божественного проклятия. Желтоватая луна слабо освещала всё ещё тёплые груди, голые ноги и гладкие чёрные волосы. Её открытые глаза отражали ночь, как девственный лик космоса.

Друк, опустившись на одно колено, оценивающе осмотрел её живот. Его клинок блеснул бледной кровью, и он провёл другой рукой по отделившейся куче её внутренностей…

Этот парень иногда увлекался.

— Тебе лучше похоронить её сейчас, Друк.

Друк выглядел смущённым.

— Но… как на-а-асчёт того, чтобы поигра-а-ать с ней сна-а-ачала?

— Нет, Друк. Просто похорони её.

Казалось бы, вечная ночь и стрекотание сверчков пульсировали вокруг них. Простое идиотское лицо Друка смотрело вверх, вопрос боролся в его косых красных глазах. Селезёнка девушки повисла в его руке.

— Может, я сна-а-ачала съем немно-о-ого? Прежде чем я поло-о-ожу её в землю?

— Да, Друк, — согласился Коди Наттер. — Сначала ты можешь немного попробовать её на вкус.

Budweiser добил его. А также мигающие огни и адская музыка.

Номер подошёл к концу; Вики игриво протанцевала выступление из четырёх песен, затем исчезла, только чтобы быть заменённой другими женщинами, которые также вращались, вращались и вращались, пока не раздевались до своих стрингов. Фил не обращал на них внимания. Он был уверен, что Вики заметила его, но в конце своего выступления она просто сошла со сцены и удалилась в гримёрную. Снова увидев её, он как будто увидел призрака.

Последняя девушка подпрыгнула во время танца и ухмыльнулась так, как волк оскаливает зубы. Она была достаточно привлекательна, но Фил предпочитал смотреть на своё пиво.

«Что я делаю в этом грязном месте?» — с отвращением спросил он себя.

Он определённо не делал никаких отметок, имеющих отношение к делу.

И где же Вики?

Что она делает?

Что она сейчас делает?

Скорее всего, её снял какой-нибудь деревенщина на стоянке, и это были худшие соображения Фила.

— Последний номер, брат. Хочешь ещё пива? — это был парень, блуждающий за стойкой бара.

Толпа «Сумасшедшего Салли» быстро поредела.

— Нет, спасибо, больше никакого пива.

— А наш фирменный хот-дог? — бармен указал на сморщенную, блестящую от жира штуковину, лениво вращающуюся в освещённом гриле. — Если ты не хочешь, я её съем.

— Это всё твоё, приятель, — сказал Фил.

— Как хочешь. Ты не знаешь, что теряешь.

«Пора выбираться из этой дыры, — заключил Фил. — У меня есть дела поважнее, чем говорить с этим парнем о хот-догах».

Он уже потянулся за бумажником, чтобы расплатиться, как вдруг…

— Эй! Эй, мужик!

Чья-то рука толкала его сзади.

«Меня уже раскрыли?» — испугался он, а рука продолжала толкать его.

— А вы не Фил Страйкер?

«Христос…» — Фил повернулся на своём табурете лицом к высокому парню, одетому в такую же одежду, как у него, со светлыми волосами до плеч.

— Да, я Фил Страйкер, — признался Фил.

Полупьяная ухмылка стала ещё шире.

— Наверное, ты меня не помнишь. Должен признаться, это было давно. Мы вместе ходили в школу. Я…

— Срань господня! — воскликнул Фил, когда наконец узнал парня. — Игл? Игл Питерс?

— Вот именно, приятель!

Это был какой-то взрыв мозга. Они энергично пожали друг другу руки.

— Господи, — сказал Фил. — Я не видел тебя со школы. Так чем же ты занимаешься?

— Ничего особенного, всё тот же старый мудак, — ответил Игл. — Несколько лет назад у меня были неприятности на севере округа, но теперь я в порядке. Занимаюсь там гипсокартоном, когда есть подработка. Я слышал, что ты работаешь большим городским копом?

Фил решил, что Игл, вероятно, «слышал» немного больше, чем это, но проявил тактичность.